– Невозможно, – повторяет он.
И я ему все рассказываю.
Райану Джексону тридцать пять. На моей фотографии он выглядит старше. Родился в Великобритании, но в двадцать семь лет переехал в Штаты – по глупости отправился в Лос-Анджелес. Связался с местной девушкой, официанткой, и на некоторое время смог исчезнуть из-под контроля властей. Все шло нормально, пока он не надоел девушке и она нашла себе другого. Тогда он пошел к ней домой, застрелил парня и стал ждать ее. Показал ей, что сделал с ее другом, а потом напал на нее. Она умирала шесть часов; он сидел и смотрел.
Потом он сказал полиции, что у нее такая судьба.
Вероятно, у него был хороший адвокат: в Калифорнии не отменена смертная казнь, но он отбывает пожизненное заключение в тюрьме Викторвилл.
Райан Джексон – ничтожество низшего уровня. Но у него подходящий возраст, вес и прочие физические характеристики. Он похож на Йоханссона.
Крейги опять качает головой.
– И для чего он явился в Программу? – не успокаивается он. – Друзей навестить?
– По нашей легенде, у него связи с организованной преступностью США. Он получит информацию и готов поделиться ею при условии, что сможет проникнуть на территорию. Власти США якобы обратились к Британии с просьбой о содействии в этом вопросе: их человек останется в Программе на три недели, чтобы выяснить, как там все работает. Однако официально он считается осужденным в США преступником, и Штаты несут за него ответственность. Все будет выглядеть так, будто он сам вызвался. Его данных не будет в системе Программы. Райан Джексон все нам рассказал и объяснил: по какой причине Йоханссон может хотеть туда попасть, зачем ему поддерживать с нами связь на протяжении всего времени его пребывания на территории и как он может объяснить возможность выйти оттуда.
– Когда Райан Джексон возвращается в Калифорнию? – Казалось, Крейги находится под впечатлением от услышанного.
– Похоже, он никогда не уедет.
– У Джексона нет связи с криминальным миром Британии?
– Нет, насколько мне известно. Впрочем, я продолжаю за ним следить.
– Ему понадобится напарник. – Глаза Крейги сверкают. – Уитман. Ты позвонила ему, прежде чем прийти сюда. Вот почему ты опоздала.
Майк Уитман был сотрудником разведывательных служб, высоким человеком, склонным к диспепсии, обладающим легким акцентом, выдающим его происхождение из Алабамы и тридцатилетним стажем работы в секретных службах США – пятнадцать из них он просидел за столом в ЦРУ. Он знает меня как Лору Прессинджер, знает много лет, но не вполне уверен, кто на самом деле люди Лоры – они предпочитают не обмениваться визитками, – но предполагает, что они из разведки. Лора работает легально, но иногда ей требуются помощь в оформлении американского паспорта, внутренняя информация служб США, и она готова на многое закрывать глаза.
Уитман обитает в сером мире, где все решается с помощью нужных контактов и выглядящей правдоподобной бумажной работы, где некоторые формы двурушничества являются обыденной практикой. Добавьте к этому поздний брак восемь месяцев назад, красивую жену-француженку, по настоянию которой он перебрался в Париж, и его изолированность от заказчика, Вашингтона и Лэнгли. Ему нужны деньги. Он жаждет работать. Когда я сказала ему все, что хотела, он сдержанно произнес:
– Вы все играете в Джеймса Бонда, Лора?
– Вы были бы разочарованы, если бы я все бросила.
Крейги рассмеялся в ответ, но не слишком искренне.
Сегодня он уезжает на поезде «Евростар» с вокзала Гардю-Нор.
– Если кто и сможет все это сделать достойно, так это Уитман, – заключаю я.
– А Вашингтон? – интересуется Крейги. – Министерство юстиции США с этим связано? Потребуется лишь один телефонный звонок.
– Мы сможет обеспечить Йоханссону достаточно документов, чтобы со всем справиться. Все бумаги будут в понедельник там, где нужно. В таких делах каждого волнует, лишь чтобы его задница была прикрыта. Так и будет. Йоханссон появится с эскортом, его будут ждать.
– Ты сказала, он пробудет там три недели. С чем связан этот срок? – Как всегда, вопрос весьма неглупый.
– Нам так удобнее.
– Или ты предполагаешь, что у тебя есть столько времени, прежде чем кто-то позвонит в Вашингтон? А Йоханссон знает, каковы риски? Если кто-то что-то заподозрит или свяжется с Вашингтоном, пока он будет в Программе…
– Разумеется, я его предупрежу.
– Но мы работаем в любом случае, верно? – Крейги вновь качает головой и продолжает, чуть понизив голос: – Это же тюрьма, Карла.
Я понимаю, что он хочет сказать. Это может быть ловушка.
– Филдинг проверил клиента. Он дерьмо, но я доверяю ему достаточно, чтобы не рисковать лучшими людьми. С полицией тоже все схвачено: если кто-то из членов преступных группировок попытается вмешаться в операцию и перехватить засланного человека, никто об этом не будет знать. В любом случае разве он представляет для нас угрозу? Не думаю, что ловушка настолько серьезная, чтобы попасться.
– А ты? Ты ведь тоже рискуешь.
– Никакого риска.
– Карла, много лет назад мы договорились…
Я помню.
– Всего лишь единичное дело, – как можно мягче произношу я. – Ничего особенного. Всего один раз.
Несколько мгновений Крейги молчит, уставившись в пол, затем говорит:
– Ты не можешь в этом участвовать.
– Я уже участвую. Он пришел ко мне. Я несу за него ответственность.
– Зачем, Карла? Почему он для тебя особенный?
У меня нет ответа.
Я решаю, что Крейги сдался, но у двери – портфель в одной руке, другая сжимает дверную ручку – он останавливается и оборачивается ко мне, на худом лице застыло выражение неодобрения.
– Подумай еще раз о Саймоне Йоханссоне, Карла. Он человек ненадежный.
Я понимаю, почему он так говорит. Но ведь любое дело, за которое брался Йоханссон, он делал чисто. Кроме первого. С Терри Канлиффом.
Терри Канлифф: за сорок, полноват, круглолиц, постоянно в приподнятом настроении. Порядочный парень. Недолгое время работал на Джона Кийана, а четыре-пять лет назад пришел ко мне как эмиссар своего хозяина с просьбой раздобыть информацию, где и что можно продать. Он не был жестким и не был смелым, но легко выдержал унизительные процедуры проверки нашей службы безопасности. Он мне понравился, очень понравился, хотя я не позволила ему увидеть свое лицо.
Терри был никем, пока Джон Кийан не объявил войну Чарли Россу, и Терри стал мишенью.
Саймон Йоханссон тоже был никем, рядовой уличный бандит, пока его не завербовал Чарли Росс и не отправил за Терри; впрочем, он был там лишь для массовости, на случай, если возникнут проблемы. Они не возникли. Терри пришел один.
Они посадили его в машину и отвезли на удаленную ферму. После этого ситуация вышла из-под контроля. Терри умер до окончания ночи. Не своей смертью, конечно, хотя и пулю в висок ему никто не пускал.
К тому времени, как Йоханссон связался со мной, события развивались непредсказуемо. Три человека, которые вместе с ним сопровождали Терри, были найдены мертвыми – двое в карьере, один в