И все же именно убийство невинных детей ужасает нас больше всего.
Меня неодолимо потянуло к семье Романовых с самого начала, когда я ступила на улицы Екатеринбурга летом 2007 года, куда я прилетала в поисках материала для своей книги «Екатеринбург: последние дни Романовых». Стоял жаркий душный июль, и в призрачном свете белых ночей я бродила по улицам города с севера на юг и с запада на восток, рисуя в своем воображении последние дни жизни Романовых в доме Ипатьева на Вознесенском проспекте. Я поехала в Коптяковский лес, что в полутора десятках километров от Екатеринбурга, и вместе с молча скорбящими по Романовым паломниками стояла на том самом месте, где в ту далекую ночь были беспорядочно, торопливо свалены их останки и останки их приближенных. Я подошла к скромному деревянному кресту с пластиковыми цветами у подножия; он стоит на поляне неподалеку – там, где всех их, кроме Марии и Алексея, сбросили в неглубокую могилу сорок восемь часов спустя. Я стояла и пыталась осознать, почему именно эта история так захватила мое воображение. Я могла понять глубокое пронзительное чувство горя по злодейски убиенным Романовым, которое все еще хранят в своих сердцах набожные русские православные; и, как и всех других, меня с неодолимой силой затягивала в себя эта история, полная высокой драмы и трагизма. Но более всего она привлекала меня как историка и литератора. Я хотела отыскать ответы на вопросы, которые давно не давали мне покоя и на которые, как мне казалось, никто до сих пор так по-настоящему и не попытался ответить. Я хотела попробовать доискаться до правды о том, что в действительности произошло в 1917–1918 годах.
Царская семья была канонизирована Русской Православной Церковью за границей в 1981 году. А в процессе общего возрождения православия в России после падения коммунизма в 1991 году и Русская Православная Церковь Московского Патриархата в 2000 году причислила их к лику страстотерпцев. В результате почитание Романовых как мучеников достигло такого уровня, что сегодня Екатеринбург превратился в центр паломничества.
В постсоветской России за последние четверть века опубликовано множество свидетельств об обстоятельствах жизни семьи Романовых в неволе, начиная от их содержания под домашним арестом в Александровском дворце и до последних, роковых дней в Екатеринбурге. Начиная с 1990-х годов российские историки обнародовали ценнейшие документы, долго пылившиеся в советских архивах, и подробно написали и об обстоятельствах убийства Романовых, и о тех, кто его совершил. Продолжающиеся споры вокруг тестов ДНК, выделенных из найденных останков – сначала проведенных в 1990-е годы и повторенных недавно по просьбе Русской православной церкви – вновь и вновь заставляют СМИ обращаться к истории расправы над царской семьей. И всякий раз, когда это происходит, повторяются набившие оскомину теории заговоров и утверждения о том, что кому-то из Романовых удалось чудесным образом спастись. Кое-кто продолжает верить в это даже сейчас.
В июле 1918 года наступит столетняя годовщина со дня убийства семьи Романовых. Сейчас, несомненно, самое время для того, чтобы, выражаясь метафорически, закрыть наконец крышку гроба и подвести под всей этой историей черту. Меня как историка все еще мучают несколько вопросов, на которые никто еще всерьез не пытался ответить – разве что вскользь, «к слову», нередко поверхностно и фрагментарно, опираясь скорее на догадки, а не на тщательные исследования документальных свидетельств. А вопросы эти таковы:
Почему никто не смог спасти царскую семью?
Почему никто из венценосных кузенов Николая и Александры в Европе не пришел им на помощь? Почему правительства стран Антанты, вместе с которыми Россия с таким адским упорством три с половиной года вела войну, все без исключения покинули Романовых в беде? Почему Временное правительство России не сумело осуществить быструю и безопасную эвакуацию царской семьи после того, как Николай отрекся от престола? Почему Германия на мирных переговорах с большевиками в Брест-Литовске не воспользовалась своим статусом хозяйки положения, чтобы настоять на освобождении Романовых? И почему все так легко повелись на двуличную игру, в которую играл ленинский Совет народных комиссаров, скрывая истинные обстоятельства зверского убийства царской семьи?
Я говорила о Романовых на многочисленных книжных фестивалях уже много лет, и после окончания каждого такого выступления получала от аудитории два предсказуемых вопроса. Один из них: «Удалось ли спастись Анастасии?», а второй – «Почему король Георг V предал своих кузенов-Романовых и не предоставил им убежища в Англии?»
Так стало быть, во всем был виноват король Георг? Британский король не ринулся на выручку Романовым, своим кузенам? Если бы все на самом деле было так просто. История, которую я расскажу дальше, куда более сложна: это рассказ о внутрисемейных интригах; о соперничестве и предрассудках во внутренней и внешней политике; о причудах географии, капризах погоды и их влиянии на логистику; и, наконец, самое банальное – это рассказ о неудачно выбранном времени.
Чтобы разобраться, что к чему, я хотела сначала глубже вникнуть в суть отношений между венценосными кузенами, которые в августе 1914 года вдруг обнаружили, что находятся в состоянии войны или опасливо цепляются за свой статус монархов нейтральных государств. А это, в свою очередь, означало, что мне придется уйти в глубь времен еще дальше – и погрузиться в тесный, изобилующий близкородственными браками мирок августейших семей 1890-х годов.
Глава 1
Счастливые семьи
В апреле 1894 года в Кобурге, столице германского Великого герцогства Гессен-Дармштадт, состоялся последний из династических браков, устроенных «бабушкой Европы» королевой Викторией. Она была бабушкой и жениха, Эрнста, Великого герцога Гессен-Дармштадтского, и невесты, Виктории Мелиты, дочери второго сына Виктории принца Альфреда. Этот союз был олицетворением близкородственных браков между двоюродными и троюродными братьями и сестрами, столь характерных в семье королевы Виктории, начиная с 1850-х годов. Ко дню смерти Виктории в 1901 году ее августейшее потомство образовало целую сеть из запутанных и зачастую антагонистических династических связей, которая продолжит разрастаться вплоть до начала войны 1914 года.
Заключенный в Кобурге брак между Эрнстом (более известным как Эрни) и его двоюродной сестрой Викторией Мелитой остался, однако, в тени очередного акта закулисной драмы, длившейся уже десять лет с перерывами – романа между наследником российского престола Николаем Александровичем и сестрой Эрни принцессой Аликс (так ее называли тогда). Аликс считалась редкостной красавицей, а также завидной партией, поскольку она приходилась внучкой королеве Виктории. Николай вздыхал по ней уже несколько лет, но она раз за разом отвергала его просьбы выйти за него замуж. Аликс была горячо влюблена в Николая, однако