Результаты оказались потрясающими! Состояние здоровья пациентов улучшилось практически сразу же после введения пенициллина. Правда, в связи с трудностями производства лекарство было настолько дефицитным, что даже предпринимались попытки повторно добывать его из мочи пациентов. Чтобы наладить широкое применение пенициллина в лечении, надо было найти способы увеличения его производства. Наряду с попытками усовершенствовать производство велись и поиски нового штамма пенициллиновых грибков, который позволил бы увеличить выпуск.
С привлечением Военно-воздушных сил США по всему земному шару собирались образцы почвы, которые затем исследовались в научной лаборатории Иллинойса. Но находка была сделана буквально под носом. Сотрудница лаборатории Мэри Хант в поисках плесени регулярно обходила местные продуктовые лавки. В один прекрасный день 1943 года она с гордым видом притащила слегка подгнившую дыню. Проба была подвергнута исследованию, и оказалось, что этот штамм плесени – Penicillium chrysogenum – является ключом к масштабному производству пенициллина. Остатки легендарной дыни были съедены персоналом лаборатории. В 1944 году Александру Флемингу за ошибку, вызванную небрежностью в работе, был пожалован дворянский титул. Спустя год он получил Нобелевскую премию.
Но ошибки допускают не только биологи. Наш наследственный материал тоже постоянно борется с их последствиями. По сегодняшним оценкам, в каждой человеческой клетке каждый день происходит 10 тысяч событий, способных повредить ДНК. Некоторые ученые доводят эту цифру до 50 тысяч. Это чрезвычайно много. Такое развитие событий очень быстро свело бы нас в гроб, если бы клетки не занимались постоянно ремонтом механизма наследственности. Это поистине сизифов труд, постоянная борьба. Наш геном использует более 160 различных генов для противодействия внешним влияниям (например, ультрафиолетовому и рентгеновскому излучению и вредным химическим веществам). Но самая большая опасность исходит от фактора, возникшего на ранней фазе зарождения жизни. Пожалуй, величайшим убийцей в истории планеты следует считать… сине-зеленые водоросли.
Согласен, в наши дни это выглядит как некое преувеличение, но в свое время сине-зеленые водоросли натворили немало дел. По-видимому, это выглядело следующим образом: примерно два с половиной миллиарда лет назад наша планета была уже в достаточной степени заселена, правда только одноклеточными организмами. И вот однажды у одного из видов бактерий (предшественника сегодняшних сине-зеленых водорослей), плавающего в океане, развилась способность эффективно добывать огромное количество энергии из солнечного света. Единственной загвоздкой во всей этой истории было то, что в качестве отходов выделялся свободный кислород, который в такой форме в атмосфере тогда практически отсутствовал. Поначалу это не представляло особой проблемы, поскольку он быстро вступал в реакцию с ионами железа и органическими соединениями, содержавшимися в окружающей среде. В связи с этим свободный кислород исчезал так же быстро, как и появлялся.
В течение первой пары миллионов лет все шло замечательно, и производители кислорода просто процветали благодаря своему прогрессивному способу получения энергии. Но подобное загрязнение окружающей среды должно было когда-нибудь сказаться, и однажды условия резко изменились. Почему? На этот счет существует несколько теорий, но, скорее всего, были исчерпаны запасы веществ, вступавших в реакцию с кислородом. Как бы то ни было, он начал накапливаться сначала в воде, а потом и в атмосфере. Сегодня это считается положительным фактором, но для тех времен подобное явление означало катастрофу. Ведь, попадая в живую клетку, этот газ образует в ней агрессивные соединения (например, перекись водорода, применяемую для обесцвечивания волос), которые начинают реагировать со всем, что только попадается на пути. При этом разрушаются мембраны клеток, ферменты и ДНК.
Ситуация осложнялась еще и тем, что кислород был не просто ядом. Ко всему прочему он изменил состав атмосферы, на 300 миллионов лет ввергнув мир в ледниковый период. Разразилась «великая кислородная катастрофа». Считается, что в то время погибла большая часть всех живых организмов. Пожалуй, это было величайшее массовое вымирание в истории планеты. Если бы этот эпизод вошел в кинофильм, мы увидели бы, как последние задыхающиеся микробы толпятся в нише скалы и в отчаянии смотрят на завывающую снежную бурю. После этого очертания пейзажа расплываются… затемнение на экране. Конец фильма.
Но на самом деле все было несколько иначе. Мы до сих пор живы, а это значит, что микробы все-таки сумели справиться с бедой. Но как? Выжили не только те, кто прятался в местах, недоступных для кислорода, но и те, кто научился переносить этот новый яд и даже извлекать из него пользу.
Так, например, кислород позволяет очень эффективно добывать энергию из пищи. Если дрожжи растут без доступа кислорода, то выход энергии просто ничтожен и в ходе процесса брожения виноградный сахар превращается в алкоголь и углекислый газ. Если же в реакции участвует кислород, то дрожжевые грибки получают в пятнадцать раз больше энергии. На выходе остаются только углекислый газ и вода, как будто сахар полностью сгорел в огне. Сегодня клетки всех высших живых организмов вынуждены иметь дело с кислородом. В них, как и прежде, в качестве побочного продукта обмена веществ образуются агрессивные соединения. Особой производительностью отличаются митохондрии – сложные структуры, разлагающие питательные вещества с помощью кислорода и при этом добывающие большое количество энергии. Митохондрии обычно называют «электростанциями» клеток. Но им больше подошло бы название «атомных электростанций», поскольку они имеют дело с очень опасным веществом (кислородом) и оставляют огромное количество вредного мусора.
Чтобы выжить, клеткам пришлось найти способы, позволяющие защититься от негативных воздействий. В нашем организме есть ряд ферментов, задача которых заключается в нейтрализации агрессивных соединений. Насколько это важно для выживания, можно понять хотя бы по тому, что в данную группу входит, пожалуй, самый эффективный из всех известных ферментов – каталаза, – которая «обезвреживает» пять миллионов молекул перекиси водорода в секунду, разлагая их на воду и кислород. Но стопроцентной защиты не бывает, поэтому порой агрессивные соединения все-таки повреждают ДНК в клетках.
Как это может происходить? В данной связи ученые охотно цитируют один из законов Мерфи: «Если что-то может пойти не так, то это обязательно случится». Иными словами, любое негативное воздействие на наследственный материал, которое вы только можете себе представить, может быть оказано в действительности. Но давайте рассмотрим ежедневную деятельность по ремонту ДНК поближе, так сказать изнутри.
Осмотревшись в клеточном ядре, мы обнаружим большое количество белков, которые, подобно слизнякам, ползают по ДНК и методично проверяют каждую «ступеньку» на предмет повреждений. Наткнувшись на участок, подвергшийся химическим изменениям и не подлежащий считыванию, они вырезают его. Такие повреждения случаются постоянно, например, в результате взаимодействия