И дверь кабинета громко хлопнула.
Вокруг снова стало ужасно тихо. Глаза Алекса за очками сделались большими и ошарашенными, Джемма тихо-тихо выпустила воздух из легких тонкой струйкой. Если бы Престон был жив, ему стоило бы устроить хорошую выволочку. Он должен был знать, чем все закончится.
— Что ж… — голос Алекса тихо прошелестел по кабинету. — Очевидно, Престон умел размножаться почкованием… — он вздохнул, вяло уложил руки на стол и начал сгребать бумаги в стопку. — Я оставлю копию завещания, но не думаю, что мы снова увидим Ройса. Сожалею, что тебе пришлось это вытерпеть, Джем.
Какой заботливый. Проявить заботу раньше и быть чуть тактичнее он не подумал.
— Все нормально, — Джемма выставила руку ладонью вперед. — Я в порядке.
— Ладно, — он кивнул. — Тогда я пойду, у меня еще дела.
— Я провожу.
— Не стоит. Тебе нужно побыть одной какое-то время.
Он устало поднялся, обошел стол и тихо вышел из комнаты.
Джемма осталась одна. Локти уперлись в колени, голова бессильно упала в ладони. Из легких вырвался длинный-длинный вздох. Напряжение этого дня вдруг свалилось на плечи тяжелым камнем и придавило. А ведь она держалась, все это время держалась. Почти не плакала. Продолжала держать гостиницу на плаву, занималась организацией кремации. И почти не плакала.
Но сегодняшний день, кажется, стал пиком. По телу прошла первая волна, и из груди стало выходить тихое завывание. Ладони мгновенно намокли от слез.
Престон. Дурак Престон. Чего он хотел добиться? Доказать ребенку, что здесь не так уж плохо? Привить любовь к «Дому на холме»? Будто он не знал Иэна! Резкого, колючего, упрямого. Настолько упрямого, что он, несмотря на постоянные ущемления отцом, без предварительной подготовки поступил в художественную школу, закончил ее и самостоятельно встал на ноги. Сколько раз Джемма об этом слышала? Тысячи, наверное. Все старые альбомы с фотографиями были разрисованы карандашными набросками. Маяки, лодки, пирс, обрыв или просто следы пальцев, измазанных грифелем. Все, что сохранил Престон, было в следах карандаша.
Иногда ей казалось, что она знает Иэна лично. Он продолжал жить в этом доме даже после того, как уехал с сотней фунтов в кармане и тремя вещевыми сумками на плечах. Эту историю тоже пришлось услышать не раз.
И вот он вернулся. Не тот мальчик с фотографий. Его длинные пальцы художника чистые — на них нет грифеля. Лицо повзрослело, на лбу уже пролегли морщины, а в речи оказалось столько горечи и неприкрытой агрессии, что это сметает с ног и уносит, заставляя собеседника хватать ртом воздух.
И к такому Джемма оказалась не готова. Она думала, что выстоит, но шторм в синих глазах смыл ее с берега, как фигурку из песка. И это стало последней каплей. Она громко всхлипнула, задохнулась и всхлипнула еще раз. Выпрямилась и размашисто отерла лицо ладонями. Слезы полетели брызгами в разные стороны.
Однако долго здесь сидеть нельзя. В баре люди, и они предоставлены сами себе. Нужно идти туда и снова брать все в свои руки, теперь единственные.
Глава 3
Волны крупной дрожи рождались где-то в солнечном сплетении, расходились по всему телу и заставляли его сотрясаться. И совсем не от пронизывающего до самой души ветра. Иэн привалился спиной к серой кирпичной стене и зажмурился. Не глядя поднял трясущуюся руку с сигаретой и сделал очередную длинную затяжку. Выпустил дым через нос. Ветер тут же развеял серое облако, будто его и не было.
Сколько он уже здесь стоит? Пять минут? Десять? Хилл вышел из дома вскоре после него, но даже не заметил Иэна, прислонившегося к кирпичной кладке. Быстро промчался к одной из машин на парковке, хлопнул дверцей и укатился, выбрасывая из-под колес гальку. Пусть катится. Надутый ублюдок. Иэн снова сделал затяжку, выдохнул. Запрокинул голову, стукнулся о стену и уставился в серое небо. Тело снова передернуло.
Злость сдавила горло и не давала дышать нормально. Воздух проходил только с дымом и выходил с ним же.
Старый козел хорошо подготовился к инсульту. Слишком хорошо. Приютил бродяжку, развлекся напоследок, придумал, как в последний раз загнать сына под каблук, и с чувством выполненного долга отошел в мир иной. Какой же извращенный план нужно было придумать! Какое извращенное чувство юмора иметь! Столько лет он пытался заманить Иэна в «Дом на холме»… Рассказывал, как здесь стало хорошо, как бизнес начал идти в гору. Иногда открыто предлагал приехать и начать заниматься гостиницей.
«Хватит скитаться по чужим квартирам, у тебя есть свой дом!»
«Ты же не можешь бегать от этого вечно, Иэн!»
Может. Еще как может.
Сигарета истлела наполовину. Иэн перехватил ее большим и указательным пальцами, снова затянулся и ветер унес и это серое облако. Престон опять просчитался. Хороший был план, только отец не учел незначительную, по его мнению, деталь: Иэн всей душой желал «Дому на холме» сгореть в адском огне.
За все.
За годы, прожитые под протекающей крышей, с дымящим камином, с окнами, ветер в щелях которых иногда поднимал занавески, и девятилетнему мальчику казалось, что это призрак умершей матери. За годы, когда вместо того, чтобы играть с соседскими пацанами приходилось драить полы, протирать пыль со старой мебели и стоять за администраторской стойкой. Ах да, соседских пацанов не было, потому что это долбаный отшиб. Здесь есть холмы, трава, обрыв и море до самой Ирландии.
Волна злой дрожи еще раз перетряхнула тело, тремор снова дал в руку.
Просчитался Престон Ройс. Семейный бизнес отменяется. Иэн не ждал наследства. Вообще о нем не думал ни минуты. Как- то этот момент абсолютно не приходил в голову, хотя был логичным развитием событий. Так что… все правильно. Пусть все достанется милашке-аферистке, которая вскоре и камня на камне здесь не оставит.
Справа открылась входная дверь, боковое зрение уловило движение, и неспешные шаги заскрипели по гальке. Иэн не стал оборачиваться. Он может узнать эту походку не глядя. Вскинув руку, он сделал еще одну затяжку, почти до самого фильтра.
— Ты бросил, — негромкий голос Мэтта прорвался сквозь ветер.
Иэн выпустил дым и повернул голову. Ох уж эта тревога в глазах…
— Тебе показалось.
— Пять месяцев казалось.
— Упс.
Иэн покрутил в пальцах быстро тлеющий на ветру окурок. Да, пять. Но какая теперь разница? Сила воли покинула чат. Осталась в том долбаном кресле в кабинете с табличкой «Мр. Ройс» на двери. Хотя на самом деле запретную пачку он купил еще на Юстонском вокзале. Подозревал, что пригодится. Брат перестал изучать его лицо, спрятал руки в карманы джинсов и ковырнул носком ботинка гальку.
— Мама рассказала. — снова заговорил Мэтт. — Женился, значит.
Похоже, знали все, кроме одного из главных действующих лиц. Иэн закусил губу.
— То есть, тебе она смогла рассказать. А подготовить