Валландер кивнул. Он знал, что Эдлер исключительно компетентен в своем деле.
— Да. Двух старушек, продававших пуговицы и молнии.
Больше не было смысла оставаться здесь. Валландер сел в машину и уехал домой. Дома приготовил завтрак и сверился с термометром на предмет того, какой свитер надеть. В итоге решил остаться в том же, в каком был вчера. Двадцать минут десятого он уже парковал машину у дверей полицейского участка. Одновременно с ним приехал и Мартинссон.
Они вошли, и навстречу им бросилась Эбба:
— Неужели это правда? Я слышала, что бедняжки Анна и Эмилия сгорели?
— Похоже на то, — ответил Валландер.
Эбба покачала головой.
— Я с 1951 года покупала у них нитки и пуговицы, — сказала она. — Они всегда были так дружелюбны. Всегда позаботятся, не нужно ли чего-нибудь еще, и лишней платы не возьмут. Кому, черт возьми, понадобилось убивать двух старух из магазина для рукоделия?
— Может, пироманьяк? — спросил Мартинссон.
— Подождем, посмотрим, — ответил Валландер. — Есть новости про упавший самолет?
— Насколько мне известно, нет. Но в Сьобо хотят еще раз поговорить с фермером, который искал теленка.
— Обзвони и другие районы на всякий случай, — напомнил Валландер. — Может статься, что и там люди слышали шум двигателя.
Мартинссон ушел. Эбба протянула Валландеру лист бумаги.
— Туристическая страховка для отца, — пояснила она. — Счастливый, он улетит от этой погоды и увидит пирамиды.
Валландер взял страховку, прошел в свой кабинет и снял пальто. Позвонил в Лёдеруп, но телефон не отвечал — наверное, отец был в мастерской. Интересно, он помнит, что завтра уезжает? — подумал он, кладя трубку. И что я заеду за ним в семь утра. Однако Валландер предвкушал встречу с Линдой; провести несколько часов с дочерью — это всегда приводило его в хорошее настроение.
Он взял из стопки очередное дело — на сей раз об ограблении на Пилгримсгатан. Но, раскрыв его, задумался совсем о других вещах. Что, если в их краях завелся пироманьяк? Последние года два они жили спокойно, безо всяких таких безобразий. Он заставил себя вернуться к ограблению, но тут позвонил Нюберг:
— Я думаю, тебе есть смысл приехать сюда, на место пожара.
Валландер знал, что Нюберг зря говорить не будет. Значит, там что-то важное. И бесполезно задавать вопросы по телефону.
— Еду, — ответил он и повесил трубку.
Подхватив пальто, он вышел из участка; до центра было всего несколько минут на машине. Нюберг ждал его у руин, которые все еще дымились.
— Здесь не только поджог, — сказал он, — здесь еще и убийство.
— Убийство?
Нюберг жестом позвал его за собой. Тела уже извлекли из-под развалин. Они присели на корточки рядом с одним из них, и Нюберг ручкой указал на череп.
— Пулевое отверстие, — сказал он. — Ее застрелили — если предположить, что это одна из сестер.
Они встали и перешли ко второму телу.
— Здесь то же самое, — показал он. — Чуть выше шеи.
Валландер недоверчиво покачал головой:
— Их застрелили?
— Именно так. Хуже того, это похоже на казнь. Оба выстрела — в затылок.
Все в Валландере сопротивлялось — он не мог принять того, что сказал Нюберг, слишком уж это было бессмысленно, слишком жестоко. Но в то же время он знал, что Нюберг никогда не говорит ничего такого, в чем не был бы полностью уверен.
Они вернулись на улицу. Нюберг показал Валландеру пластиковый пакетик.
— Одну пулю мы нашли, она застряла в черепе. Вторая вышла через лоб и расплавилась в огне.
Глядя на Нюберга, Валландер пытался осмыслить новую информацию:
— Выходит, мы имеем двойное убийство, которое кто-то пытается замаскировать под пожар?
Нюберг покачал головой:
— Но это не имеет смысла. Тот, кто казнит выстрелом в затылок, наверняка знает, что обычно при пожаре скелеты остаются в целости. В конце концов, это же не крематорий.
— А что тогда?
— Может быть, убийца хотел скрыть что-то другое.
— Что скрывать в магазине «Все для шитья»?
— Вот тебе и придется это выяснить, — сказал Нюберг.
— Пойду соберу всю команду. — Валландер посмотрел на часы. Было одиннадцать. — К часу. Ты придешь?
— Здесь я, конечно, еще не закончу, — сказал Нюберг. — Но я зайду.
Валландер сел в машину. Его не покидало чувство нереальности происходящего. Какой может быть мотив для казни двух старух, торгующих иголками и нитками, ну, еще немножко молниями? Это превосходит все, с чем он имел дело раньше.
Добравшись до участка, он прошел прямиком в кабинет Рюдберга. Там никого не было. Рюдберга Валландер нашел в комнате отдыха — он пил чай с засохшим бисквитом. Валландер рассказал ему об открытиях Нюберга.
— Это нехорошо, — отозвался Рюдберг на его рассказ. — Очень нехорошо.
Валландер поднялся:
— В час увидимся. Мартинссон пусть пока занимается самолетом. Но Ханссон со Сведбергом должны быть там. И попытайся найти Окесона. Да когда ж у нас такое было?
Рюдберг подумал:
— Что-то не припомню.
Валландер присел на стол:
— Казнь! Как-то это не по-шведски.
— А что вообще по-шведски? — отозвался Рюдберг. — Никаких границ больше уже не осталось. Ни для самолетов, ни для преступников. Когда-то Истад был глухой провинцией. Здесь не случалось такого, как в Стокгольме. Но те времена прошли.
— И что теперь?
— Новому времени нужна новая полиция, совсем другая, особенно патрули. Но все равно, всегда нужны будут такие, как мы, умеющие думать.
Они пошли по коридору. Рюдберг шел очень медленно. Расстались у кабинета Рюдберга.
— Значит, в час, — сказал Рюдберг. — Двойное убийство двух старух. Как бы нам это назвать? Дело двух старушек?
— Не нравится мне это, — сказал Валландер. — Не могу понять, почему вдруг казнили двух почтенных пожилых дам.
— Вот с этого и надо начинать, — задумчиво сказал Рюдберг. — Надо проверить, действительно ли они были такими уж достойными дамами, как все считают.
Валландер насторожился:
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, — ответил Рюдберг, внезапно улыбнувшись. — Возможно, я порой делаю скоропалительные выводы.
Стоя у окна в своем кабинете, Валландер невидящими глазами смотрел на голубей, круживших вокруг водонапорной башни. Рюдберг прав, думал он. Как и всегда. Если свидетелей нет, если мы не имеем никаких сведений извне, то с этого и надо начинать: кто они были на самом деле, эти Анна и Эмилия?
В час все собрались в переговорной. Валландер обнародовал тот факт, что старушек застрелили. В комнате повисло скорбное молчание. Видимо, в этот магазинчик для рукодельниц хоть раз в жизни зашел каждый.
Потом он дал слово Нюбергу.
— Мы продолжаем копаться в обломках, — сказал Нюберг. — Но пока не накопали ничего интересного.
— Какова причина пожара? — спросил Валландер.
— Рано еще об этом говорить. Но, если верить ближайшим соседям, был громкий взрыв. Кто-то, правда, сказал: приглушенный. И уже через минуту все здание было в огне.
Валландер обвел глазами стол:
— Раз здесь нет явного мотива, придется начать с того, чтобы узнать об этих сестрах все, что можно. Правда ли, что у них совсем нет родственников, как мы