Ведущий говорил, что мы победили сестёр Морозовых.

Как же он нас назвал?

Александр Сергеевич Воронцов и Кристина Александровна Беляева. Вроде так.

— А я Александр Сергееви…

— Я знаю, кто ты. Я ведь Королева Марго, а не маленькая избалованная Кристинка, которая способна только командовать, да ещё так тупо, что у меня болит голова от младшей сестрицы.

Боевая Школа Беляевых.

Младшая сестрица.

Эту черноволосую зовут Маргарита Александровна Беляева. Ту черноволосую, которая якобы моя боевая напарница, — Кристина Александровна Беляева.

Значит, две сестры. А их отец — создатель этой боевой школы… если, конечно, это не совпадение в фамилиях.

Хм.

А что, неплохо.

Надо бы взять под узду младшую дочку Беляева Александра… батьковича. Хотя и старшая очень уж близко со мной общается, в прямом смысле слова.

У черноволосой красотки, как и у моей боевой подруги, явно прослеживался пафос и склонность к командованию. Но у Маргариты этот пафос оказался более стервозным, при этом очень сексуальным. Такую нужно крепко держать за волосы, чтобы прогнулась спина, и трахать до кровавых мозолей. Ещё «спасибо» потом скажет.

— Ну, раз ты всё знаешь, то покажи мне Боевую Школу Беляевых. Да и расскажи, чем ученики здесь занимаются. Хочу интимную экскурсию с тобой, Королева Марго. — И я взял девушку за попку.

За это получил пощёчину. Да ещё Маргарита резко развернулась и «ударила» меня волосами по лицу. А когда выходила из раздевалки, то малиново–красной магической аурой, что на губах, снова спустила мне боксеры.

Охреневать времени не было. Гораздо важнее — я сказал за время попаданчества порядка десяти новых слов, которые понимал, но не знал, откуда такие «знания» свалились.

Неужели чёрная печать Короля последнего данжа сотворила не просто чудо, а чудовище, которое вселило лишь мою душу и силу в тело дрища из боевой школы, при этом от хозяина моего нового тела остались ещё и проблемы этого мира со всеми вытекающими.

Ладно, Кейн. Сам разберёшься, что тебя ждёт дальше.

Раз чёрная печать Короля последнего данжа закинула твою душу в другой мир, в тело дрища из Боевой Школы Беляевых, значит, так нужно. А раз нужно, то просто отдыхай и получай кайф от новой жизни, попутно думая: «Есть ли возможность как–то вернуться к Вэлгору?»

Через десять минут, когда я оделся и вышел из раздевалки, мне попались сёстры Морозовы.

Голубоглазые блондинки меня не видели. А вот я…

— Девочки, ко мне! — рявкнул беловолосый мужик. Похоже, их отец. Уж очень девушки походили на своего папашу.

Снежана и Ксения, по–моему, так их звали, подбежали к мужчине… даже поклонились, но при этом молчали. Их маленькие губки тряслись. Казалось, что девушки вот–вот заплачут.

— Как вы могли проиграть Воронцову?! Он же вообще никто! — продолжал кричать на блондинок Морозов старший. — Вы будете наказаны! — И папаша одним махом ударил обеих по щёчкам.

Браво, Морозов старший. Мало того что накричал на девочек и унизил меня, хоть и не в лицо сказал это мне, так ещё и ударил собственных дочерей.

Немного успокоившись, мужчина продолжил:

— Я не… мо… коп… оше…

Ничего не слышно. Морозов старший перестал кричать.

А вот это уже неприятно, потому что хочется услышать, что он там бормочет близняшкам.

Белая кубическая клумба, за которой я прятался в холле боевого центра, слегка сдвинулась с места, точнее, я её нечаянно сдвинул, пытаясь расслышать, о чём говорил блондин. Звук скрежета клумбы о кафель привлёк внимание «всего» семейства Морозовых.

Мужчина резко обернулся.

Я присел. Отвернулся, прислонившись спиной к клумбе.

Твою мать, и что делать?!

Сейчас они подойдут, а я им такой: «Слушайте, а я тут садовником подрабатываю. Вот… только попал в ваш мир, но уже нашёл работу помимо боёв на арене… Ага, ща!»

Я снова выглянул, но папаня куда–то смылся, причём близняшки делали вид, что ничего не заметили.

— И что же ты здесь забыл, тварь… божья?! — «атаковал» со спины Морозов старший. Применил–таки Небесное Скольжение Высокого Уровня. А ещё резко исправился, чтобы якобы не оскорбить победителя его дочек.

Если бы знал, что папаня так умеет, «могёт», то включил бы свою боевую ауру на распознавание движения духов или магов, способных изменять телесный облик.

Я был готов к разоблачению, но не думал, что оно станет для меня в такой позе и с таким тоном со стороны блондина.

— Слушай, мужик, я понятия не имею, кто ты такой, но раз так вышло, что я прячусь за клумбой, то скажу прямо: мне хреново целый день, а потом ещё чёрная дыра, крики, вопли, три бабы… где одна — моя боевая подруга, а две другие — твои дочки, как я полагаю. И вот это вот «всё» свалилось на мою голову в один момент. — Я махнул рукой. — Знаешь, мешать не буду. Если хочешь, можешь считать, что твои дочки победили. Я не против. Только не выноси мне мозг хоть ты.

После такой речи, чтобы не возникало вопросов, я сам оборвал разговор, просто направившись по коридору в противоположную от близняшек сторону.

— Да как ты посмел открыто высказывать мне своё мнение в присутствии моих дочерей, да ещё повернулся спиной к императору Новой Магической Москвы! — рявкнул блондин. — Смерти ищешь?!

Ну звездец.

Интересно, какова вероятность того, что в первый же день попаданчества я «унижу» на боевой арене дочек императора какой–то там Новой Магической Москвы, а потом и самого императора?

Либо чёрная печать Короля последнего данжа на меня так повлияла, либо я просто очень везучий боевой маг… везучий на неприятности.

Что же, этот блондин, видимо, действительно является главным в этом мире. И раз он без охраны, то считает себя ещё и сильным.

Мои способности он увидел на арене. Значит, нужно показать ему, что увидел он не всё. А ещё поставить на место выскочку, который решил, что я — это «ничто».

— Мужик, похоже, ты не понял, с кем имеешь дело, — улыбнулся я, уверенно ступая в сторону Морозова старшего. — Мне до жопы Вэлгора, кто ты там такой в своём мире! — усилил я свой голос, наполнив его Ледяным Дыханием Вальдарийского Дракона, отчего блондин явно пересрал. Он не ожидал такого ужаса, доносящегося из уст якобы обычного ученика Боевой Школы Беляевых. — Либо ты заканчиваешь нести чушь и отваливаешь от меня, либо через три секунды две красавицы будут оплакивать труп своего отца. А может, и радоваться. Потому что я что–то не заметил, чтобы ты уважал своих дочерей, тварь… божья! — ответил ему точно так же и с такой же паузой.

Мой ответ был пафосным и ясным, как солнце на боевой арене, которого я не видел уже четыре года из–за постоянных данжей со своим напарником