Я подошёл к тестю, который сидел за столом, печально глядя на листки бумаги. Через мгновение они загорелись, оставляя на лакированной поверхности библиотечного стола лёгкий выжженный след. Положил руку на плечо тестя.
— Должен быть другой способ, — сказал я.
— Я всё это время искал его. И не нашёл, — покачал головой князь.
Теперь понимаю, откуда у Нерпова такая страсть к тайным знаниям. Он искал нечто особенное. И вот когда уверился, что нашёл…
Мне было жаль смотреть на тестя, который за несколько минут стал выглядеть значительно старше. Лицо осунулось, поддавшись печали.
— Мне кажется, я знаю, кто мог бы помочь. Но тогда придётся достать его из сейфа раньше времени.
— Сергей, не уверен, что вашей книге можно доверять. С ним примерно такая же ситуация, как с нашим призраком.
Я про себя отметил, что Аркадий Викторович продолжает обращаться на «вы», хотя в этом уже нет резона. Значит, и правда надеется, что есть другой способ. И я поспешил подтвердить это:
— Не совсем. Морф многое утаивал, но никогда не обманывал. Так что он прекрасно справится с задачей, которая никак не влияет на его судьбу. А если предложить ему досрочное освобождение, то он нам сам сотню вариантов придумает.
— Тогда нужно попробовать. Сходите за ним?
— Да.
Только я это сказал, как двери библиотеки распахнулись, и сюда залетел Иван Иванович.
— Кто умирает? — громко спросил он.
— Никто не умирает, Вань, — ответил ему Аркадий Викторович. — У Софьи сердце прихватило, но Сергей проверил, что для жизни ничего не угрожает.
Хорошо, что он не стал говорить о взбунтовавшемся призраке, что сейчас бродит где-то по академии.
— Хм, — нахмурился магистр и подошёл к потерпевшей, сам провёл диагностику и озвучил. — Вижу магическое истощение. А вот с сердцем всё в порядке.
— Вань, давай без лишних вопросов, — попросил Аркадий Викторович.
— Понял, — кивнул магистр.
Старик сделал лёгкий жест, будто что-то поднимает. А затем проговорил слова, активирующие магические носилки. Это был аналог магии воздушников, но приспособленный под магию целителей.
Тело Софьи Павловны воспарило в воздухе, словно и правда лежало на невидимых носилках. Одежда снизу слегка примялась.
— Я заберу потерпевшую в лазарет, — сказал магистр, и тело женщины медленно, вперёд головой, воспарило к выходу из библиотеки.
На прощание Аркадий Викторович отблагодарил магистра. А старик заверил директора, что позаботиться о Софье Павловне.
— Пойду найду Вику, пока она не переместилась обратно в поместье.
— Хорошо, Сергей. Я прослежу, чтобы здесь прибрались, а затем буду ждать вас в ваших апартаментах.
— Ах да. Если Света вас спросит, то это вы позвали нас в гости до конца каникул.
— Это как? — нахмурился князь.
— Лучше так, если не хотите отвечать на миллион вопросов. Я сказал Свете, что лучше оборудовать одну детскую в вашем родовом поместье, нежели ещё одну в вашем доме в академии. Смог убедить её, что и игровой комнаты хватит.
— Понятно. У неё от гормонов совсем…
Наверняка хотел сказать, что крыша поехала. Но вовремя опомнился. А я лишь слегка улыбнулся.
— Ни к чему расстраивать беременную женщину. Хочет заниматься детской, пускай, — ответил я. — А мы с вами пока займёмся более важными делами.
— Спасибо.
— За что? — не понял я.
— Что не стали её втягивать в это дело. Ведь если не получится, ей будет очень больно. А ей сейчас лучше не волноваться.
— Я рассудил также, — кивнул я в знак признательности за благодарность, а затем направился к выходу.
Зашёл в апартаменты. Вика уже собиралась уходить.
Стояла в зимней куртке посреди гостиной вместе с остальными клановыми. Нурлан прошёл в портал, и сестра собиралась проследовать за ним, но я вовремя окрикнул:
— Подожди меня!
— Ой. Ты же тут собрался остаться? — удивилась сестра.
— У меня есть дело в поместье. Буквально на полчаса.
— Столько я портал не продержу…
— И не надо. Потом ещё раз откроешь.
— Точно, — сестра ударила себя ладонью по лбу. — И как я сама не додумалась!
— Иванна уже ушла? — спросил я, чтобы понимать, стоит ли надеяться на помощь второго порталиста.
— Да, она вместе с Иваном ушли часа три назад. Но не в поместье. Она намекнула мне на свидание где-то в тёплых краях.
— Это дело хорошее. Тогда никуда не уходи, пока не вернёшь меня обратно. Пожалуйста, — улыбнулся я и прошмыгнул в портал.
Вышел в саду своего родового поместья. На лицо падали мелкие крупинки снега, и тут же таяли на коже. Сейчас в саду были лишь голые ветки кустов и деревьев. Однако это не делало растительность менее ядовитой. Сочувствую крысе, если она захочет погрызть ствол какого-нибудь кустика.
Я прошёл к дому и зашёл через парадный вход. В гостиной меня встретил Виктор, который с задумчивым видом смотрел на новую картину.
— Хорошо смотрится, — сказал я ему, проходя мимо.
— Косит набок, мне кажется, — он продолжал с прищуром смотреть на стену.
— Нет, ровно.
Тут Виктор понял, кто с ним разговаривает и обернулся.
— Рад снова видеть вас, ваша светлость!
— Взаимно! Ты хорошо справился с работой. Новые картины идеально вписываются в интерьер.
— Ваш отец сказал то же самое. Хотя я ожидал, что он прикажет перевесить всё обратно.
— Атмосферу нужно периодически оживлять. Лёгкая перемена картин этому хорошо способствует. Кстати, отец у себя?
— Нет, он гуляет по пляжу вместе с Елизаветой Павловной.
— Благодарю, — ответил я и прошёл на кухню, а оттуда через чёрный ход вышел на пляж.
Как и сказал Виктор, отец гулял с Елизаветой. Судя по разговорам, они прикидывали водное магическое представление для свадьбы Вики. Ведь свадьба дочери главы клана должна быть ярче всех остальных.
Однако отец был с этим не согласен:
— Лизонька, ну какие празднования? У нас массовые похороны недавно прошли…
— Это нужно всем, чтобы отвлечься. Как ты не понимаешь?
— Не понимаю.
— А вот моя сестра бы поняла…
— Она сама сделала свой выбор.
Пока разговор не перешёл в ссору, я поспешил вмешаться. Поздоровался с отцом и Елизаветой, а затем спросил:
— Какое водное представление планируете? Мне кажется, будет красиво поднять из залива водные фигуры. Лучше всего подойдут косатки.
Вот так ненавязчиво я высказал отцу своё мнение. Если он отменит свадьбы, то будет совсем печально. И для репутации клана отмена накануне даты мероприятия скажется не лучшим образом.
Здесь, в отличие от моего родного мира не нужно было соблюдать сорокадневный траур по усопшим. Хватало грандиозной церемонии, а дальше тотем должен обеспечить душе своего последователя достойное