Правильно говорила Елизавета, что нельзя зацикливаться на плохом. Главное — сохранить память о погибших.
— Отличная идея! Я сперва думала о китах, но тогда представление получилось бы слишком коротким, — поддержала Белладоннова.
Я улыбнулся ей и обратился уже к отцу:
— Мне нужен ключ от твоего самого тайного сейфа.
— Решил выпустить нечисть? — хмыкнул отец.
Было видно, что ему эта идея абсолютно не нравится.
— Да. Требуется его консультация. Дело крайне важное.
— Настолько важное, что ты готов рисковать? Он же может схитрить, и вместо спасительной руны ты нарисуешь какую-нибудь схему самосожжения.
— Он не станет. Убьёт меня, и тела нового ему не видать, как своих страниц.
— Логика в этом есть. Но ты правда собрался дать ему новое тело?
— Да, у меня есть план на этот счёт.
— Поделишься?
Я наклонился к уху отца и прошептал. А Елизавета делала вид, что смотрит в сторону. И ради приличия отошла от нас на пару шагов.
— Что-то в этом есть, — задумчиво протянул отец. — Но тогда тебе придётся уничтожить…
Я не дал закончить.
— Знаю.
— Ладно, но ключ не дам. Лично открою, там стоит магический кодовый замок, — ответил мне отец и обратился к своей спутнице. — Лизонька, пойдём с нами, нечего на морозе стоять.
Мы втроём прошли в дом. Этим же составом зашли в кабинет, а через пару минут слуги принесли горячий кофе с эклерами. Елизавета села на диван и взяла в руки чашку с горячим напитком. Обхватила её ладонями с обоих сторон, чтобы согреться.
— Почему ты не согреешь её? — тихо спросил я.
Но вместо ответа отец приложил палец к губам.
Он подошёл к стене, которая располагалась за его столом. Да сколько же всего спрятано в этом кабинете? Я знал о тайной мини-библиотеке и проходе в стене. А сейчас увижу ещё и скрытый сейф.
Отец приложил руку к стене. Там не было ничего, кроме облицовки из красного камня. Один из таких камней загорелся голубым светом, ломая в моей голове все представления о смешивании цветов.
Затем в стене показались стыки потайной двери. Небольшой, в самый раз для сейфа.
Отец начертил на другом камне особый символ, и дверца открылась, облачая всё металлическое нутро. Но больше меня удивляло, что на камне не осталось ни следа после рисунка, который на нём выводили не одну сотню раз. Будь это код на обычных кнопках, то они бы уже затёрлись.
Он достал Морфа и протянул мне. Трактат молчал, только осматривался вокруг своим единственным глазом.
— Давай Лизонька за ним последит, а мы выйдем ненадолго, — попросил отец.
— Конечно, — кивнул я отцу и обратился к женщине. — Елизавета Павловна, только сильно много кофе на него не проливайте. А то страницы потом не расклеим.
Морф не отреагировал, хотя раньше он бы уже тираду читал о том, что такие низкие поступки совершать нельзя. А вот Елизавета шутку поняла и улыбчиво кивнула.
Мы с отцом вышли в коридор. Здесь никого не было.
Я понимал, что он хочет сообщить что-то важное, но и Елизавету выставлять не хотел. Поэтому я оградил нас небольшим куполом тишины.
— Вот и славно, — сказал отец, увидев, что творят руны в воздухе.
Они за секунду обрисовали купол над нами, а затем стали невидимыми. Так что теперь эту магию нельзя было рассмотреть обычным зрением.
— С тобой всё в порядке? — сразу спросил я.
— Да, но от старости никуда не деться, — печально улыбнулся отец.
— Ты ещё молод, какая старость?
Я удивился, поскольку отец выглядел максимум лет на сорок.
— Помнишь, когда я сделал тебя своим наследником?
— Да, и года не прошло.
Память у меня хорошая, поэтому вопрос прозвучал немного обидно. Или это он так хочет подвести к тому, о чём я не догадался сам…
— Объявление наследника в кругу всех членов клана — это не просто традиция. Это некий ритуал. Акула приняла мои слова. И теперь сила главы постепенно переходит к тебе.
— Что? Но зачем лишать силы, когда ты остаёшься в клане? — недоумевал я. — Ведь кроме статуса, ничего не меняется.
— Всё не так просто, сынок. Я делал тебя наследником, когда думал, что дольше года не проживу. Но согласно древним традициям нашего рода, наследников назначают ближе к кончине.
— Акула не заберёт твою жизнь.
Уж я об этом позабочусь.
— Не заберёт. Она ясно дала это понять. Но силу главы должна передать тебе. Это не все мои способности, но родовой дар я потеряю. Уже теряю.
— Хочешь его вернуть? — решительно спросил я.
И уже был готов переиграть всё так, чтобы отец оставался таким же сильным, каким и знал себя. Один из сильнейших водных магов.
— Нет. И мне будет спокойнее, когда главенство перейдёт к тебе. Ты готов.
Я шумно выдохнул. Скоро начнётся совсем другая жизнь…
— Когда? — только и спросил я.
— Когда закончишь обучение, как и договаривались. Либо раньше, если того потребуют обстоятельства.
Я кивнул.
— Вернёмся к Елизавете, а то у твоей книги не останется чистых страниц, — улыбнулся отец.
И мы вернулись в кабинет. Я забрал молчаливого Морфа и попрощался с отцом и Елизаветой.
Сам спустился в гостиную, где на диване меня ждала Вика. Она играла с Нурланом в настольную игру, которую ребята разложили на журнальном столике. Вика бросила кости и воскликнула:
— Двенадцать! Я победила!
Сидящий рядом Нурлан поник.
— А на что играли? — поинтересовался я, привлекая внимание.
— Кто проиграет, одевает на ужин свитер с оленями, — печально выдохнул некромант.
— Ну, хоть не на щелбаны, — усмехнулся я.
— Давай я тебя верну обратно, и следующая партия будет уже на щелбаны, — сказала сестра.
— Нет, я в этом не участвую, — замотал головой Нурлан.
Вика хихикнула и махнула рукой. Посреди гостиной завертелось пространство и открылся сияющий портал.
Я благодарно кивнул Вике и прошёл в него. Вышел в своей комнате в общежитии академии. А у сестры стало получаться куда точнее! Правда, не удивлюсь, если она загадывала гостиную конечной точкой.
Портал закрылся через мгновение, и я спокойно прошёл в нашу кухню-гостиную. Аркадий Викторович ждал меня там, как и обещал.
— Призрака нашли? — спросил я.
— Ещё ищут. Я озадачил Марью Ивановну этим вопросом.
— Думаю она быстро справится.
Я сел на диван рядом с князем. Трактат положил на колени.
Морф продолжал разглядывать всё вокруг, словно впервые здесь оказался. Зрачок единственного глаза так и скакал туда-сюда.
— Морф, как насчёт досрочного освобождения? — предложил я.
Он не ответил. Это меня насторожило. Ведь отец говорил, что кровью его поили по расписанию.
— Морф, — снова позвал я.
Рот ему вроде не