Эйдан подумал, что он похож на вышибалу, хотя, кажется, человек приличный.

— Да, к сожалению, — согласился Эйдан.

— А вы часто здесь бываете? — спросил Мейсон.

— Иногда. Несколько лет назад начал приезжать.

— Удивительно… — Мейсон встряхнул головой. — И все это время вы ничего не знали о вашей семье и что вы наследник плантации?

— Ровным счетом ничего не знал.

Официантка принесла и поставила на стол три кружки пива. Когда Эйдан вопросительно взглянул на нее, она пояснила:

— Это вам от Винни.

— Значит, Винни отличный гитарист и ваш добрый друг? — спросил Эйдан у Кендалл, будто не видел ее у сцены некоторое время назад.

— Да, мы дружим со школы, — ответила она.

— Я что-то не пойму их стиля, — сказал Эйдан, — странно как-то они одеты.

— Странно? — со смехом переспросила Кендалл. — Это в порядке вещей для Нового Орлеана.

— То есть вы даже не догадывались о существовании плантации Флиннов? — не отставал Мейсон, не замечая, что разговор перешел на другую тему.

— Мейсон… — тихо предостерегла Кендалл.

— Нет, не догадывался. А если бы и догадывался, что с того? Мало ли на свете Флиннов?

— Говорят, что ваши братья талантливые музыканты. — Кендалл попыталась отвлечь их от тяжелой темы.

Эйдан кивнул.

— А вы что же?

— Что я?

— Что вам помешало стать музыкантом?

— ВМФ США.

— Знаете, вы должны зайти к нам, чтобы узнать свою судьбу, — сказал Мейсон.

— Мейсон! — воскликнула Кендалл и даже побледнела.

— Для чего? — нахмурился Эйдан.

Кендалл вскочила.

— Я схожу и приглашу к нам ваших братьев. И вообще мне пора. Становится поздно.

— Кендалл! Только восемь часов, — возразил Мейсон.

— Я знаю, но мне завтра рано открывать магазин, — взволнованно ответила Кендалл, словно боялась, что ей не поверят.

— А где находится ваш магазин? — полюбопытствовал Эйдан.

Узнать судьбу? Что же это за магазин?

— На Ройал-стрит, называется «Чай и Таро», — ответил за нее Мейсон.

— Понятно, — протянул Эйдан, чувствуя странное напряжение в мышцах.

Таро. Гадание на картах. Выходит, она аферистка. Он был втайне разочарован.

— Послушайте, извините, но мне пора, — решительно заявила Кендалл.

— Винни не переживет. Он собирался спеть свою новую песню, — напомнил ей Мейсон, — он хотел, чтобы ты услышала.

— Я послушаю в другой раз. Мне нужно идти. Спокойной ночи.

Когда она повернулась и зашагала к выходу, Эйдан, сам того не ожидая, вскочил со стула.

— Она далеко живет? — спросил он Мейсона.

— Нет, тоже на Ройал, ближе к Эспанаде. Там безопасно, — заверил Мейсон.

Мейсон определенно вызывал любопытство, однако между ним и Кендалл ничего не было, иначе он не вел бы себя так беззаботно.

— Как бы пьяные на улице к ней не пристали, — сказал Эйдан. — Пойду, пожалуй, прослежу.

Мейсон кивнул:

— Это идея. А я пойду поздороваюсь с вашими братьями.

Эйдан так и не узнал, что делал дальше Мейсон, потому что выбежал на улицу вслед за Кендалл.

Вечером в понедельник на Бурбон-стрит было довольно спокойно. Зазывалы пытались затянуть прохожих в свои заведения. Из одного места раздавалась старая добрая музыка кантри, а через дорогу брыкались неоновые ноги на рекламном щите у стриптиз-клуба. Группа членов студенческого братства шла по улице парами, переплетя руки, расплескивая вино из пластиковых стаканчиков, и распевала какую-то непонятную песню. Две женщины в надувных шляпах захихикали, глядя на эту процессию.

Кендалл нигде не было видно, и он свернул на Ройал.

На Ройал-стрит было тихо, как в могиле. Пожилая пара выгуливала терьера. Кто-то быстро шагал впереди. Кендалл.

Он поспешил за ней. Он не пытался нагнать ее бесшумно, но она, должно быть глубоко задумавшись, резко обернулась и вскрикнула, когда он тронул ее за плечо.

— Ах! — сказала она, узнав его.

— Извините. Я не хотел вас испугать.

— Вы меня не испугали, просто я не ожидала, — с негодованием заявила она, воспринимая его слова в штыки.

Что ж, это и понятно, ведь он был невысокого мнения о предсказателях, гадалках и подобных гражданах. Он этому не верил и не сомневался, что и она не верит, хотя и не мог бы объяснить почему. Возможно, потому, что она производила впечатление уверенного в себе и практичного человека.

— Извините, — еще раз сказал он.

Пульсирующая на ее шее венка ясно показывала, что сердце у нее