— Счастливой презентации подарков, — сказала она, сжимая меня в объятиях. — Дом просто великолепен — для бетонной-то коробки.
— В общем, он вполне приличный, — проговорила я.
Она взяла бокал розового сока у официанта с серебряным подносом.
— Это манго и питайя[5]. Ты должна попробовать.
Я подняла свой кровавый коктейль, ухмыльнувшись ей.
— Я попробую твой, если ты попробуешь мой.
— На эти грабли уже наступали.
Я склонила к ней голову.
— Ты пробовала?
Она пожала плечом.
— У тебя в доме были эти бутылки «Крови для Вас».
Прежде чем переехала в Дом Кадогана, я делила с Мэллори дом в Уикер-Парке. Я съехала отчасти из-за своих обязательств в качестве Стража и отчасти, чтобы избежать их с Катчером любовных игр в стиле сойдет-любая-комната. Я значительно превысила свою допустимую долю созерцания голого колдуна.
— Однажды ночью я попробовала глоточек. — Она сморщила нос. — Это не принесло мне удовольствия.
Я была вампиром, и даже я не назвала бы кровь вкусной. Но как бы сильно маркетинговая команда «Крови для Вас» ни пыталась делать вид, что это не так, дело было не во вкусе. Дело было в потребности, удобстве и удовлетворении. Какой бы неприятной такая практика ни была для человека, кровь наполняла живот вампира, как ничто другое.
— Каждому свое, — сказал Катчер, озираясь по сторонам. — Где твой жених?
Я указала в ту часть комнаты, где он беседовал с моим дедушкой, сверхъестественным Омбудсменом Чикаго и работодателем Катчера.
Омбудсмен выглядел явно пожившим немало, с редкими седыми волосами, в клетчатой рубашке, брюках и удобной обуви. Я любила моего дедушку по многим причинам, не в последнюю очередь потому, что коп-превратившийся-в-сверхъестественного-следователя отлично смотрелся в этом доме в своей привычной одежде.
Моя мать стояла с ними, представляя контраст в своем платье-футляре и туфлях-лодочках «Шанель»[6], в ее ушах сверкали бриллианты.
— Этан элегантно выглядит в этих своих черных костюмах, — сказала Мэллори, подмигнув, чем заработала слегка прищуренный взгляд от своего мужа. — Но ты для меня единственный фанатик контроля, — произнесла она, положив руку ему на грудь.
Каждой свой любимый.
***
Мы пообщались с родней, которую я не видела много лет — а некоторых из них, я уверена, даже никогда и не видела. Были фотографии, канапе и рукопожатия с четвеюродными кузенами. Но, слава тебе Господи, не было никаких настольных игр. Моя мать и Шарлотта, очевидно, бросили попытки придумать игру, которая подойдет людям и четырехсотлетнему вампиру.
Мы с Этаном переходили от одного к другому, пообщавшись с Мэллори и Катчером, с Марго, вампирским шеф-поваром Дома (и нашей свадебной поставщицей), с Линдси, моей самой близкой подругой вампиром и охранницей Дома, и с Люком, капитаном охраны Дома и бойфрендом Линдси.
Малик, правая рука Этана, вызывался остаться в Кадогане и за всем присмотреть, пока мы отсутствуем. Мы пообещали привезти ему кусок торта, но были не совсем уверены, можно ли считать «тортом» то, что заказала моя мать. Это было скорее съедобной скульптурой, нежели кондитерским изделием — высокое и желеобразное трехмерное сердце, изготовленное из десятка слоев желатина свекольного цвета. Моя мать любила оригинальную, новомодную кухню так же, как любила смелую, современную архитектуру.
«Мы заедем в «Портиллос[7]» по дороге домой», — сказал Этан, когда мы осмотрели его. «Это должно удовлетворить Малика».
Я не собиралась с этим спорить. В «Портиллос» были лучшие молочные коктейли в Чикаго.
Мы не просили никаких подарков и не предлагали внести благотворительные пожертвования гостям, которые были полны решимости что-нибудь подарить. Но мы все же получили красиво упакованные подарки, в том числе два роскошных тостера, набор дорогих полотенец и десяток хрустальных бокалов для шампанского. Какая щедрость от четвеюродных кузенов, хоть и излишняя.
«Я уверен, что в городе есть несколько приютов, которые будут в восторге от такого подарка», — сказал Этан, когда я открыла Тостер Номер Три.
«Отличный план», — ответила я и улыбнулась маленькой, морщинистой женщине, которая подарила его нам. Она была двоюродной бабушкой со стороны моего отца — сестрой моей бабушки по отцовской линии — и сама по себе выглядела почти бессмертной. — Спасибо, тетя Сара. Какой осмотрительный подарок, — сказала я, когда моя мать добавила тостер к растущей куче.
Когда был вручен последний подарок, и мы поблагодарили десяток людей за их щедрость, двоюродная бабушка Сара снова вышла вперед.
— Со мной на одной улице живут нерадивые, дрянные вампиры, — объявила она.
Мы уставились на нее.
Моя мать, натянув улыбку, взяла Сару под локоть.
— Сара, я уверена, что такое не подобает обсуждать на вечеринке.
«Или где-нибудь еще», — мысленно добавила я. Но Сара намеревалась высказаться.
— Бодрствуют всю ночь напролет, весь день спят. Злоупотребление системой — вот что это такое. Наверное, получают неплохие государственные подачки.
Поскольку Сара жила на заработок своего покойного мужа, и не проработала ни дня в своей жизни, я не думаю, что она была в том положении, чтобы судить нашу трудовую этику.
— Сара, — снова позвала моя мать, на этот раз более решительно, и попыталась оттащить женщину подальше. — Это немного невежливо.
Больше, чем немного, — подумала я и переместила взгляд на Этана, наблюдая, как он пытается сдержать язвительные слова, которые он, несомненно, хотел сказать этой невежественной женщине. Он придержал свой язык из уважения ко мне, из-за обстановки. К счастью, я не чувствовала того же ограничения.
— Я затрудняюсь ответить, зачем вы здесь, — сказала я, когда Сара отказалась уходить, ее подбородок приподнялся в вызове. — Вы явно не уважаете нас, но приняли приглашение моей матери и ее гостеприимство. Вы пришли в ее дом с предубеждениями и ненавистью, и вылили свою злобу в ее доме. Это поразительно невежественно.
Сара открыла рот, от шока сформировав идеальную «О» в тишине, которая последовала за моим высказыванием. Вероятно, она не привыкла, что ей бросают вызов. Очень плохо для нее, потому что я еще не закончила.
— Как всем известно, что вы, очевидно, предпочитаете игнорировать, у вампиров аллергия на солнечный свет. Они ведут ночной образ жизни, и их жизнь не ограничивается тем, чем они, судя по вашим наблюдениям, занимаются. Отвечая на второе обвинение, вампиры не имеют права на государственную поддержку, потому что мы не люди. Поэтому буквально невозможно, что ваши соседи получают «подачки».
На щеках Сары выступили красные пятна. Она открыла рот, чтобы ответить, но я подняла палец.
— Вы высказали свое мнение; теперь я скажу свое. Если вы хотите быть предвзятой и злобной, почему бы вам не признать это. Не оправдывайтесь, основываясь на недостоверной информации.
— Что ж, — спустя мгновение произнесла моя мать, слово отозвалось эхом в тихой комнате, и посмотрела на Сару. — Думаю, вам пора идти. — Имеющая опыт в развлечении гостей, моя мать казалась вполне обходительной.
— Я приехала сюда и была щедра, и я шокирована таким обращением. Джошуа узнает о том, что