На этот огонек еще в конце 1890-х начали слетаться мотыльки со всей России, Европы и исламских стран Средиземноморья. В нулевые же годы, особенно после успешной войны, это вообще превратилось в своего рода паломничество. Все-таки слишком много здесь было всего такого, чего в Европе еще просто не народилось.
К 1914 году вокруг Сочи вырос целый мир. Мир, который приносил деньги. Большие деньги. ОЧЕНЬ большие деньги. И решать очень непростые вопросы в неформальной обстановке. Вот Император туда и заезжал. Инкогнито. Покер и гольф. Но так. Исключительно в качестве бонуса к рабочим поездкам.
— Николай Александрович, как славно, что я сумел вас тут застать — произнес подходящий к нему глава Имперской разведки, одетый, как и Император, для игры в гольф.
Император был в традиционном для себя «загуле». Правительство работало отлаженно, рутину разгребали подчиненные, а он позволял себе проводить стремительные «турне» по России, засовывая свой нос куда ни попадя. Он боялся, что ему станут скармливать дезинформацию или вообще откровенную ложь, вот и смотрел что к чему в стране. А заодно и проверки устраивал, поддерживая в тонусе жителей державы. За минувшие годы они уже привыкли, что в любой момент Император мог «вырулить» из-за угла в самом, что ни на есть, затрапезном квартале. То попьет пивка с мужиками-грузчиками, поговорив за жизнь. Само собой, не представляясь и будучи одетый по-простому. То проверит работу какого-нибудь местного чиновника. Или там обратится к врачу с обостренным «поносом миокарда». Ну и так далее. Иногда его узнавали, а иногда и нет. В любом случае, по России шли устойчивые слухи, что Император постоянно среди людей, и непрерывно пытается разобраться в их бедах и невзгодах. Что дополнительно удерживало его рейтинг на том заоблачном уровне, где он находился уже добрых пару десятилетий. Все таких люди устают, когда им правит один человек слишком долго. Вот наш герой и прикладывал все усилия к тому, чтобы стимулировать их одобрение своего правления.
Так вот — загулы. Император отправлялся кататься по стране, а ежели что нужно очень сильно, министры его вот так вот и ловили. Стараясь рвануть наперехват. Но обычно они не бегали. Слишком долго Николай не отсутствовал и время хватало для здравой реакции даже по острым вопросам. Если же «прискакивал» кто, то только по очень острым и горячим делам, не требующим отлагательств. Поэтому, смерив министра недовольным взглядом, Император тяжело вздохнул и произнес:
— Рассказывай.
— Вчера проходила закрытая встреча министров иностранных дел Германии, Австро-Венгрии, Франции и Великобритании.
— Закрытая? Это как?
— Неформальная встреча, без публичного объявления. Мы о ней случайно узнали. Судя по всему — она не первая.
— И что там обсуждали? Или это выяснить не удалось?
— Удалось. Но ограниченно.
— Так чего ты прискакал? — Удивился Император.
— Из того, что мои люди выяснили, можно сделать вывод, что Англия и Франция дали Германии и Австро-Венгрии гарантии невмешательства в случае их войны с нами.
— Великобритания — понятно. Но Франция ведь наш союзник.
— Подробностей выяснить не удалось. Пока не удалось. Только сам факт.
Николай потер переносицу, а потом и все лицо. Новости откровенно не радовали. За последние десять лет с момент включения Испании в Таможенный союз отношения с Францией заметно охладились. Слишком уж укрепилось положение ее южного соседа. А еще был референдум в Панаме, утвердивший там монархию специфического толка — ее правителем могла быть только супруга Императора России. Этакий наследный домен, который передавался супруге действующего Императора. Панама входила в Таможенный союз и таким образом окончательно выключалась из сферы влияния Франции. Разве что акции компании оставались еще частично в руках французских акционеров, но это уже не сильно спасало общественное мнение. Не меньшее значение оказывало и укрепление российских позиций в Сиаме. Русский капитал активно вгрызался в сырьевые мощности региона, прежде всего, оловянные. И, как следствие, вытеснял оттуда французов. Ведь у России было не только финансовое, но и военно-политическое влияние. Тут и династический брак. И обучение молодежи будущей элиты Сиама в России, что влияло на их воспитание и многие поведенческие реакции, а также на отношение их семей к российским бизнесменам. Сиам потихоньку так, вязко становился колонией России. Прежде всего, экономически. Так что Франция стремительно прокисала в своем союзническом порыве. Союз союзом, но деньги… это было слишком дорого и больно…
Великобритания же не желала сочетаться военно-политическим союзом, так как Россия методично выдавливала ее из Персии. Пользуясь опять-таки династическим браком и интервенцией капиталов, которые Николай Александрович умел привлекать очень недурно.
В то время как Германия и Австро-Венгрия крепко держались друг друга, готовясь, если потребуется, вести круговую борьбу против всех. Что удручало.
Тяжело вздохнув, Николай покрутил головой, повернулся и увидел, что водитель электромобиля[3], что привез главу Имперской разведки, проявляет излишнее любопытство к его личным вещам. В то время как его водитель отошел по нужде.
Император взял у сопровождающего подходящую клюшку. Встал в стойку. И ударил. Но пробивая мяч не в рамках игры, а по тому излишне любопытному водителю. Довольно тяжелый резиновый шарик пролетел не слишком большое расстояние и очень удачно поразил бедолагу. Не то в шею, не то в голову.
— Повезло, — тихо буркнул Николай Александрович. — Думал не попаду.
— Зачем? — Удивленно спросил глава Имперской разведки.
— Рылся в моих вещах.
— Я разберусь.
— Не нужно. Он свое получил. Думаю, в будущем будет осторожнее.
— Как вам будет угодно.
— Вы уже подкидывали французам информацию о том, что если немцы разобьют нас, то потом ударят по французам?
— Да. Но она не вызывает у них доверия. Англичане работают от тезиса «удовлетворения». Что, дескать, немцы и австрийцы удовлетворятся победой над Россией. Им этого будет достаточно.
— И что, французы верят в эту чушь?
— Верят.
— Как далеко у них все зашло?
— Вчера они подписали какой-то протокол. Секретный. Его текст или примерное содержание выяснить пока не удалось. Но сам факт подписания чего-то вот так тайно выглядит очень подозрительно.
— Какова готовность Германии и Австро-Венгрии к войне?
— Перевооружение они завершили на восемьдесят и шестьдесят семь процентов. По остальному