– А почему здесь их нет? – Виктор махнул рукой. – В твоей комнате?
– Хранители обитают только на общей территории, и попасть к кому-то в подсознание, – Аня указала палкой на незаштрихованные островки. – Они не могут. Для них чья-либо комната – место недосягаемое, только если владелец комнаты сам не запустит их внутрь.
Виктор усмехнулся:
– Зачем кому-то запускать этих тварей к себе в подсознание?
– Причины могут быть разные, – спокойно ответила Аня, но в голосе её послышался странный холодок.
– И какие же?
– Например, для защиты.
– Для защиты? Но от чего?
– От кого, – поправила его девушка и отвела взгляд. – От других сноходцев, например.
Виктор не понимал, но задавать очередной вопрос не решался.
– Порой они куда опаснее хранителей, – смягчившись, сказала Аня. – Впрочем, ты сам в этом ещё убедишься, – она отбросила палку в сторону и, подтянув лямки рюкзака потуже, посмотрела на Виктора с неожиданной ободряющей улыбкой. – Отдохнул?
– Вроде, – ответил он, всё ещё изучая импровизированную карту мира снов и пытаясь запечатлеть изображение в памяти. – Выходит, подсознание, то есть, комната каждого человека – это ещё один небольшой мир внутри мира снов?
– Так и есть.
– А что происходит с комнатой, когда человек умирает?
– Ничего, – ответила Аня. – Его подсознание умирает вместе с ним, а всё, что он проецировал в комнате при жизни, становится частью общей территории, – она подняла ногу и опустила на свой пыльный островок, разрушая его границы. – Комната умершего человека становится пустой локацией и переходит во владения хранителей.
– То есть, в теории, в мире снов можно отыскать подсознание любого человека, когда-либо жившего на земле?
– Не подсознание, а его пустую оболочку. Это как тело мертвеца – узнать знакомые черты можно, но внутри – пусто. В нём никого. Так и здесь. Но, в целом ты прав. Отыскать в мире снов можно что угодно.
Аня сравнивала их островки с землёй, грустно улыбаясь пыльному облачку под ногой. Внезапно Виктор ощутил далёкую чужую скорбь и тихо произнёс:
– Вся общая территория – это сны давно умерших людей.
Девушка согласилась молчанием.
– Понятно теперь, почему мир снов такой необъятный, – более непринуждённо добавил Виктор и постарался улыбнуться.
– Давай не будем о печальном, – уверенно сказала Аня.
– Да. Не будем.
– Лучше вернёмся к тебе, – их взгляды встретились. – Ты – самоучка? – спросила она с прежней дружеской улыбкой.
Виктор смутился и, закинув руку за голову, почесал затылок:
– Да. К сожалению, в университете не было факультета по осознанному снохождению. Так что, пришлось поступить на педагогический.
Они засмеялись и вновь двинулись вниз, к ржаной равнине и домику с мельницами.
– Значит, всё, чему ты научился в мире снов, ты научился сам, блуждая по общей территории среди хранителей?
– Как будто бы да. А что в этом особенного?
– Что особенного? – с губ Ани слетел добродушный смешок. – Осознанное снохождение – это не рисование или спорт. Ты первый самоучка, которого я встречаю в своей жизни. У всех, кого я знала, были наставники. Остальные, как правило, либо трогаются умом, либо утрачивают способность различать явь и сон… Давно ты пробудился?
– Весной… выходит, полгода назад где-то, – прикинул Виктор, провожая взглядом последние сосны – дальше холм порастал диким шиповником.
– И сколько в среднем ты ходишь во снах?
– Часа три каждый день.
– Выходит, если в среднем по три часа в день… – девушка вскинула взгляд к ослепительному от солнца небу. – Это почти шестьсот часов в реальности… А, значит, около трёх тысяч в мире снов! – она посмотрела на Виктора и на этот раз в её глазах были уважение и восторг. – Неплохо! Совсем неплохо!
– Я не совсем понимаю твоих расчётов, – признался Виктор.
– Разница восприятия времени в реальности и сне – один к пяти. Во сне мозг работает эффективнее. Скажем, час твоё тело спит дома, в кроватке, с книжкой об индейцах под подушкой, и за это же время ты пять часов плутаешь по общей территории и нервируешь несчастных хранителей. Эх, бедные, бедные арлекины… – тихо запричитала Аня.
Виктор нахмурился, а девушка только шагнула к нему и легонько толкнула в бок, задев левую руку, от чего он залился краской и нервно покосился на свою фантомную конечность. Он ничего ей не чувствовал, однако мог шевелить и выглядела она точь в точь как настоящая – ещё один плюс отточенного навыка имитации.
– Не обижайся, – примирительно произнесла Аня. – Просто ты чудной.
– Я? Чудной? – подавляя внезапное раздражение, спросил Виктор.
– Да. Хотя, чего тут удивляться. Полгода наедине с хранителями – шутка ли? Как ты вообще сохранил рассудок?
– А как давно ты пробудилась? – спросил он, желая прервать насмешки и сменить тему.
Девушка ответила не сразу. Она с задумчивой улыбкой смотрела куда-то в пространство, а затем тихо выдохнула:
– Очень давно…
Солнце припекало. Аня сняла рубашку и повязала её на пояс. Под белой майкой, облегающей тонкую талию, показались два белый холмика, от которых Виктор с трудом отвёл взгляд. Девушка подула себе на лоб, слегка выпятив вперёд нижнюю челюсть. Это показалось Виктору странным. Жара определённо доставляла девушке неудобство, несмотря на то, что она вмиг могла обратить её в прохладу.
И это я ещё чудной? – подумал Виктор, но на этот раз промолчал.
Они приближались к невысокому деревянному домику, который уже внешним своим видом внушал доверие и гостеприимство: блестящие от олифы стены, напитанные солнечным теплом; чисто вымытые, но слегка запылившиеся от жары и зноя окна; скромный узкий порог; хлипкая, на первый взгляд, деревянная дверь с разноцветной стеклянной вставкой. Не считая вишнёвых деревьев, трудящихся вхолостую мельниц и старых качелей, дом окружало золотистое море ржи, тянувшееся до далёких заснеженных гор на горизонте.
– А тот мужчина. Он твой учитель? – спросил Виктор, и неожиданно Аня бросила на него почти возмущённый взгляд, точно он спросил что-то непристойное или личное, но уже через секунду спокойно ответила.
– Его зовут Гуру. Он был моим учителем.
– Каково это, когда есть учитель?
– Даже не знаю, – протянула Аня и искренне улыбнулась. – Наверное, не так интересно, как набивать шишки самому.
Виктор тоже улыбнулся.
– Обычно тренировки проходят в комнате опытного сноходца перед тем, как новичок выходит на общую территорию. Учитель впускает ученика в своё подсознание и…
– Впускает, как ты впустила меня в комнату «43»? – перебил её Виктор.
– В эту комнату, – поправила его Аня, взойдя на порог, в прохладную тень дома.
Виктор недоверчиво огляделся:
– Да ладно? Всё это продолжение той же самой комнаты? Как же я тогда оказался здесь на этот раз? Я же не прошёл через ту дверь в коридоре…
Аня взялась за старую деревянную ручку. Дверь поддалась, чуть скрипнув, и из глубины дома хлынуло освежающей прохладой, и внезапно послышался ясный переливчатый звон.
Виктор наклонился, чтобы не удариться о низкий проём, проходя за девушкой, и едва не клюнул носом в зелёные металлические колокольчики с выгравированными на них ангелами. Они соединялись между собой чем-то вроде нейлоновой струны