На вершине перед ними открылся вид на равнину, раскинувшуюся у подножия холма. Впереди, от горизонта до горизонта раскинулось необъятное рыжее поле, где среди ржаных колосьев, стоял одноэтажный фермерский домик, окружённый редко посаженными садовыми деревьями и тройкой старых ветряных мельниц с тонкими металлическими стеблями и сверкающими на солнце жерновами. Справа, в тени дома, скучали одинокие качели, привязанные к ветви старого дуба.
Виктор дышал тяжело, ноги ныли. Аня же невозмутимо оглядывала равнину.
Только бы она сейчас на меня не посмотрела, думал Виктор, надеясь, что Аня не посчитает его таким слабаком, каким сейчас он считал себя сам.
– Что с тобой? – всё же спросила девушка.
– Чёртов Ньютон, – отшутился Виктор, смахивая рукавом рубашки пот со лба. – Либо я слишком глубоко уснул, либо здесь что-то не так с гравитацией. В этом месте сила притяжения определённо сильнее, чем в реальности.
– Правда? – Аня растерянно посмотрела на пыльную землю и пошаркала в ней носком ботинка. – А я так привыкла к ней, что и не замечаю. Что ж, я могу это исправить…
– Исправить? – Виктор не поверил ушам и встретился с Аней взглядом. – Это шутка? Просто, я был уверен, что всё дело в глубине сна.
– Нет, – Аня покачала головой. – То есть, глубокий сон, конечно, создаёт иллюзию реальности, которую можно чувствовать телом, но сейчас это, скорее всего, ни при чём. Просто мы в моём подсознании, а здесь всегда так.
– В твоём подсознании? – Виктор вытаращил глаза.
– Да. Мой сон, моё подсознание. Точнее, его отражение. Называй, как хочешь, суть от этого не изменится, – Аня говорила легко и, даже, немного небрежно. – Но в нашем узком кругу мы зовём это комнатами, чтобы избегать бесконечных бесполезных споров о том, что это всё же такое: отражение разума, подсознание, или изнанка мозга. Просто – комната. Так решили. Так они и называются.
– А кто решили?
– Не знаю. Кто-то, – Аня улыбнулась и пожала плечами.
– Вот так запросто, кто-то решил и всё?
– Ну, кто-то же назвал дерево деревом или океан океаном. Важно ли, кто был первым?
Виктор ещё раз окинул взглядом долину и спросил:
– Выходит, раз это твоё подсознание – это… твой мир?
– Ага.
– И ты можешь менять здесь законы физики?
– Вообще-то, в мире снов законы физики отсутствуют в принципе. Есть только иллюзии этих законов, которые мы воспринимаем за действительность в зависимости от глубины сна. Ты, наверное, и сам это уже замечал. Но, в общем, ты прав. Мой мир – мои правила. И мои «законы физики», – Аня убрала чёрную прядку со лба.
– То есть, находясь в твоей комнате, я подвергаюсь воздействию твоих иллюзий?
– Если у тебя невысокая концентрация самосознания, то да, – девушка окинула Виктора быстрым сканирующим взглядом и улыбнулась. – А он у тебя в данный момент невысок. Попробуй сдвинуть камень. Мысленно.
Виктор обернулся, увидел лежащий у обочины камень, сосредоточился, но камень не шелохнулся. Почему-то казалось, сама идея о подобном «волшебстве» абсурдна сейчас так же, как была бы абсурдна в реальности.
– Твой разум истощён, – объяснила Аня, и они зашагали дальше. – Сознание ослабленно. Сейчас тонкой энергии в тебе едва хватает на то, чтобы удержать контроль и не провалиться мёртвым сном.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Вижу.
– Видишь?
– Ну да, – мягко произнесла девушка. – Подожди-ка…
Она прикрыла глаза, изящные брови её чуть заметно напряглись в сосредоточенности. Внезапно незримая горячая хватка боли в ногах Виктора ослабла. Шагать стало легче, и лёгкие, наконец, свободно наполнились воздухом.
– Ну как, лучше? – Аня подмигнула, встретив восторженный взгляд Виктора, и предупреждающим тоном добавила. – Но особенно не расслабляйся. Это в виде исключения, раз уж ты гость. Дойдём до дома, и я верну всё обратно.
Виктор благодарно кивнул и, спустя несколько метров, когда необъятная равнина и яркое синие небо с лёгким шлейфом перистых облаков стали всё приветливее расстилаться перед его восторженным взором, то заговорил вновь:
– То есть… всё это… Всё кругом, это всё в твоей голове? Часть тебя самой?
– Это не совсем так, – протянула Аня и сделалась серьёзнее. – Это лишь отражение какой-то части меня… Как бы объяснить… Представь художника, который изобразил что-то, что обычно не увидишь. Что-нибудь абстрактное. К примеру – созидание. У каждого в голове свой образ при этом слове. Так вот всё это вокруг – мой холст, а я – художник. Так что, пока ты здесь, ты видишь то же, что вижу я. Ну, или то, что я тебе позволяю видеть.
– Подожди, – Виктора вдруг осенило.
Он завертелся, вглядываясь то в тени между деревьев, то в тёмные могучие стволы.
– А где стражи? – спросил он.
– Стражи? – Аня на мгновение задумалась, но быстро догадалась. – Ах, ты про хранителей?
– Ну да, ну да, – Виктор понял по взгляду девушки, что задаёт столько вопросов, на сколько она отвечать не рассчитывала.
– А с чего им быть здесь? – спросила она недоумённо, но, когда Виктор глупо пожал плечами, пристально посмотрела ему в глаза. – Постой, ты что, раньше никогда не бывал в комнатах?
Он отрицательно покачал головой.
– И даже в своей? – в глазах девушки вспыхнуло изумление.
Виктор коснулся указательным пальцем губ, задумчиво глянул в небо, и затем снова покачал головой.
– Подожди, но как же… – Аня шагнула к нему, остановилась, и, коснувшись кончика косы, отступила, собираясь с мыслями. – Как же ты попал на пустую территорию? И как научился держать контроль и продержался так долго с хранителями? – она подозрительно прищурилась. – Постой, ты вообще понимаешь, о чём я говорю?
Он в третий раз отрицательно покачал головой и ощутил жар стыда до самых ушей.
– Хорошо, постараюсь объяснить…
Девушка коротко огляделась, затем подошла к ближайшему дереву, подняла из травы сухую ветку и, вернувшись к Виктору, заговорила вновь, ловко обдирая с ветки мелкие сучки:
– Смотри, это – мир снов, – она начертила на коричневой сухой земле неровный круг. – А это, – палка изобразила внутри круга ещё два, поменьше. – Наши комнаты. Вот эта красивая – твоя, а эта корявая – моя, понимаешь?
Виктор почувствовал на себе Анин взгляд, но от плана глаз не отвёл, только кивнул.
– А это, – Аня принялась усердно заштриховывать всё пустое пространство внутри круга, не задевая «комнат». – Всё это мы называем общей территорией мира снов. Некоторые – мёртвой территорией, но это, опять же, без разницы. Размеры её бесконечны. Жизни не хватит, чтобы всё исследовать. Долго находится там опасно… – девушка запнулась, словно решаясь, говорить дальше или нет. – Опасно по разным причинам. Но в основном из-за хранителей. Они вроде хозяева общей территории и страшно не любят нас, сноходцев.
– Это я заметил. Но почему?
Девушка расслабленно выпрямилась и чуть склонила голову, глядя на рисунок:
– Сложно объяснить. О хранителях никто толком ничего не знает. Но то, что они не любят, когда мы что-то меняем на общей территории, к примеру