— Да, — поддержала ее Роза, — ты старшая, в конце концов. Ты должна быть вежливой.

Я налила вина из нашей особой бутылки и предложила солдату выпить.

— О нет, госпожа. Я никогда не пью на службе.

— Не будьте занудой. — Я старалась говорить как старшая принцесса. — Немного вина никому не повредит. Вот, я выпью немного вместе с вами.

Конечно же я, как обычно, притворялась: я сделала вид, что отпила вина, а он выдул весь кубок. И, кто бы сомневался, вскоре захрапел на всю комнату.

Как только мои сестры услышали храп, они тут же подскочили с кроватей и, налетая друг на друга, в спешке стали надевать свои лучшие платья и помогать друг другу с застежками и бретельками. Когда все оделись, Чандра постучала по столбику кровати, рядом с клювом грифона.

Грифон открыл глаза:

— Да?

— Как обычно, — быстро ответила она, и грифон расправил крылья и кивнул.

Кровать начала сдвигаться. Под ней находился узкий лестничный пролет. Девочки бросились туда.

— По очереди! — напомнила я им. — Не поскользнитесь!

Мы спускались в темноте и, чтобы не упасть, держались за стену. Нетта шла последней. Я услышала ее крик:

— Ларисса, перестань!

— Что?

— Хватит наступать мне на платье.

— Я не наступала!

— Нет, наступала!

Я оглянулась:

— Нетта, не глупи. Как могла Ларисса наступить тебе на подол? Она идет перед тобой.

— Ну, кто-то же наступил, — заныла Нетта.

— Это была не я.

— Девочки, может, вы помолчите? — прошипела Онора. — Может, ты сама себе на подол наступила.

Я готова была поклясться, что в этот момент раздался чей-то смех. Но никто из нас так не смеялся.

Наконец мы дошли до рощи. Вдоль аллеи росли прекрасные серебряные деревья, и их неяркое сияние освещало нам путь.

Нас окружала тишина и благодать, но вдруг раздался громкий, резкий звук — прямо над нашими головами.

Роза закричала:

— Ружье! Кто-то стреляет в нас!

И одни из моих сестер закричали от страха и схватились друг за друга, а другие отломили серебряные ветки и выставили их перед собой, как мечи.

— Разбойник! Выходи! — восклицали они.

Но толку от этого было мало.

— Тихо! — сказала я. — Тихо, дурочки! Это в замке дали залп из ружей. Это салют в нашу честь. Принцы просто приветствуют нас.

— Или не хотят, чтобы мы заблудились, — предположила Онора.

И мы двинулись дальше по тропе, направляясь в золотую рощу. Мы шли, необычно притихшие, под золотыми ветками с золотыми листьями. И снова над нашими головами раздался резкий звук. Все вздрогнули, даже я.

И тогда я сказала:

— Это твой глупый принц, Роза. Он всегда бахвалится, какой он меткий стрелок. Похоже, он хочет нас впечатлить, стреляя вот так, напоказ.

— Заткнись, — ответила Роза. — Он намного умнее твоего принца. И милее.

— Ты должна быть довольна, Кара, — вмешалась Имельда. — Ты такая старая и некрасивая, что ни один мало-мальски приличный принц не захочет жениться на тебе.

Я им не ответила.

— Ой, — воскликнула Имельда. — Кто дернул меня за волосы?

Но никто этого не делал.

— Должно быть, ты зацепилась за ветки, Имельда.

Листья над нашими головами теперь были алмазными, рядом с ними на алмазных ветвях висели алмазные желуди. Щелк!

— Здесь кто-то есть! — заверещала Нетта.

— Мне страшно, — всхлипнула Мара.

— И мне, — заныла Тара.

Мне же хотелось столкнуть их лбами с такой силой, чтобы у них носом пошли их жалкие мозги, если они вообще у них были.

Никогда в жизни я не была так рада увидеть это озеро.

В воде отражались огни двух дюжин факелов — по два факела в лодке каждого из наших двенадцати принцев. Огни в замке на том берегу озера тоже отражались в воде.

Принц Галахад помог мне забраться в лодку. У него был красивый профиль, и он всегда поворачивается ко мне боком, когда мы плыли в лодке через озеро. Галахад никогда не болтал попусту: он был величав и молчалив. Не то что маленький нахал Нетту, кудрявый принц, кидающийся в других бумажными шариками; однажды во время пира он спрятался за спинками кресел и попытался заплести в одну косу волосы Мары и Тары. Он был такой. За плеском весел я расслышала его пронзительный голос.

— Моя милая принцесса Нетта, — говорил он, — клянусь своей короной, ты стала толстой, как тюлень!

— Нет!

— Тогда почему лодка так просела? Я едва могу ее сдвинуть с места.

— И что? — захныкала Нетта. — Я не толстая.

Галахад, прекрасный и спокойный, взял меня за руку и повел к замку, где мы должны были танцевать, по тропе, освещенной светом факелов.

Звучала громкая музыка, призывно звенели трубы и грохотали барабаны. Принцы кружили и вертели нас, мы подпрыгивали и падали им на руки, переходя от одного к другому. Мы танцевали до упаду, мы танцевали дольше, чем когда бы то ни было. Каждый раз, когда я протягивала руку, она касалась нежной ладони одного из принцев, и мы кружились в танце. И вдруг мои пальцы коснулись грубой руки с мозолями, как у рабочего. Но я видела, как обычно, только двенадцать принцев, танцующих со мной и моими сестрами, снова и снова, ночь напролет, быстро и медленно, пока барабаны отбивали ритм, а трубы призывали нас не останавливаться. Наконец наши балетки превратились в лохмотья, от подошв ничего не осталось, и если бы не завязки, туфли слетели бы с наших ног. И только тогда мы остановились. Ни слова не было сказано, но все знали, что бал окончен. Принцы взяли нас за руки и повели обратно к лодкам. По озеру мы плыли медленно, очень медленно. В этот раз моя лодка просела в воде, и Галахад налегал на весла (хотя, конечно, он ничего не сказал). Я вздохнула и снова услышала короткий низкий смешок, будто кто-то соглашался со мной, что, да, это была очень утомительная ночь, но все же печально, что она окончилась.

Когда мы вышли на берег, я позволила Галахаду взять меня за руку.

— Прощай, — сказала я ему, и сердце забилось у меня в груди.

Я слышала, как сестры зашипели у меня за спиной, предупреждая: «Не говори так, не говори».

— Не беспокойся, — продолжила я. — Все будет хорошо.

Мы миновали алмазную, золотую и серебряную рощи и, с трудом передвигая ноги, поднялись по лестнице в нашу спальню. Солдат так и сидел, привалившись к двери, и мирно похрапывал.

— Доброй ночи, — сказала я, и пол беззвучно встал на место.

Мы помогли друг другу раздеться, скинули с ног туфли, забрались под одеяла и уснули.

Но с этой ночи все изменилось.

Утром наш отец вызвал к себе солдата. Имельда услышала об этом и, когда вернулась в нашу комнату за ножницами для шитья, рассказала Розе, которая поделилась новостью с остальными.

— Пойдемте! Давайте посмотрим, как солдат получит свою награду!

Мы притаились за дверью в надежде услышать, что там происходит.

— Ну, Робби, — сказал наш отец. — У принцев было по три попытки, но ты простой солдат. Ты же не ожидаешь,