Стук каблуков громко отражался от белых стен клиники. По выходным здесь находилась только дежурная команда, а большая часть здания пустовала.
Она поднесла электронную карту к стене, и из ниоткуда появилась дверь. Анита прошла сквозь нее и повернула налево, продолжая рассматривать свой незаконченный маникюр и ругаясь, что наняла нового ассистента. Он слишком сильно старался впечатлить ее и чересчур серьезно ко всему относился. Едва окончив учебу, он и не ожидал получить работу в столь секретном и важном месте, где мог претворить в жизнь свои детские фантазии о супергероях. Скоро он поймет, как это сложно, вероятно, ассистент вызвал ее просто похвастаться каким-то незначительным достижением, чтобы она как школьника потрепала его по голове и похвалила. Как же его звать? У него было какое-то нелепое имя. Ривер?[2] Нет, не так. Шторм? Нет. Наконец она вспомнила и усмехнулась. Его звать Рейн[3]. Бедный парень, очевидно, его родители были хиппи.
Доктор Бомонт дошла до конца коридора и оказалась у еще одной незаметной двери. Она снова подняла карту, и из потайного отделения выехала клавиатура. Затем быстро ввела пароль SOULMATE[4], с улыбкой нажимая на каждую букву.
Голубой лазер отсканировал сетчатку ее глаза, и дверь открылась. Она поспешно вошла в лабораторию.
– Надеюсь, это не пустая трата моего времени, – крикнула она. – И кто, черт возьми, принесет мне кофе?
Перед ней предстали Рейн и еще одна ассистентка.
– Привет, Анита. – Рейн едва мог сдержать волнение в голосе.
Она пристально на него посмотрела:
– Меня зовут доктор Бомонт. Где мой кофе?
Ассистентка побежала на кухню, а Анита подошла к компьютеру. Рейн проследовал за ней.
– Так зачем ты меня сюда вытащил? – Она склонилась над огромным компьютером и ввела еще один пароль. – Лучше бы это были хорошие новости.
Рейн схватил стул и сел возле нее, слишком сильно, по ее мнению, вторгаясь в личное пространство.
– О, они хороши. – Его улыбка растянулась от уха до уха. – Меньше часа назад мы получили показания.
Ассистентка принесла кофе. Анита выхватила чашку из ее рук и жестом попросила уйти.
– Какие показания? От какого прибора?
– От свахи. От какого же еще!
Рейну всегда нравилось так называть прибор, определяющий уровень совместимости пары. Хотя сейчас было неподходящее для каламбура время.
Анита была потрясена:
– Ты имеешь в виду, что возникла…
– …связь между двумя подходящими партнерами. – Рейн кивнул. – Довольно сильная, кстати.
Она моментально забыла о своем маникюре.
– Покажи.
Рейн напечатал на клавиатуре координаты и вывел график на монитор. Аля несведущих: он был похож на сейсмограмму, которая показывала силу толчков при землетрясении. Зеленая линия неотрывно следовала по экрану, а затем начинались подъемы и спады, будто нарисованные малышом.
Внезапно на Аниту накатило чувство вины за то, что она сомневалась в компетенции Рейна. Это был не пустяк.
– Ого! – Доктор Бомонт уставилась на экран. – Она очень сильная.
Рейн засветился от счастья.
– Тебе удалось вычислить местонахождение?
– Не совсем. Судя по координатам, это определенно Европа. Полагаю, Франция. Возможно, Германия или Великобритания.
Анита провела пальцем по зеленой линии на экране.
– Она начинается и обрывается так резко! Кем бы они ни были, очевидно, их контакт был недолгим. И слава богу, – запоздало добавила доктор Бомонт.
– Я тоже так решил. Не думаю, что они встретились. Возможно, просто ехали в одном автобусе. Пли типа того.
Анита представила то же самое.
– Как романтично. – Ее губы слегка изогнулись.
– Так что нам делать?
Она выпрямилась и допила кофе.
– Ты правильно сделал, что вызвал меня. Думаю, нам едва удалось избежать возможной катастрофы. И важно то, что мы ее избежали. Я уверена, это единичный случай. Судьба просто играет с нами.
Рейн кивнул:
– Я подумал так же.
Он снова ее бесил. Самодовольный придурок.
– В течение следующей недели следи за всеми показателями. И дай знать, если появится что-то подобное. Хотя я в этом сомневаюсь. – Анита старалась игнорировать дрожь, пробежавшую по позвоночнику. – Что ж, будем надеяться, этого не случится.
И она вышла из лаборатории.
Глава 4
СЛЕЗЫ НЕ ЗАСТАВИЛИ СЕБЯ ЖДАТЬ. Я мчалась домой и чувствовала, как они катятся по щекам. Я не могла понять: это слезы ярости или унижения? О чем я думала? У обычных людей не бывает таких эмоциональных всплесков. Я же не героиня какого-то фильма, в котором после простого драматического монолога злые люди признают свои ошибки. Это настоящая жизнь. Реальность. Подлецы никогда не испытывают сомнений и не задумываются о своих действиях. При этом такие, как я, держат рот на замке, терпят плохое обращение и тратят впустую свою жизнь, уповая на карму, а потом с горечью осознают, что ее не существует.
Вот это ночка! Я задрожала, игнорируя взгляды прохожих. Думаю, не часто они видят бегущего и рыдающего подростка. Мой телефон в сумке гудел как сумасшедший, но я решила не обращать на него внимания. Буду разбираться с последствиями завтра, когда на это появятся силы. Я все время вспоминала выражение на лице Рут, когда я упомянула про хламидиоз. Я же обещала, что никому об этом не расскажу!
Чем ближе я подходила к дому, тем тише и темнее становилось на улице. Расстояние между домами все увеличивалось, в конечном счете позволяя втиснуть между ними частные, изолированные и ухоженные лужайки. Слезы начали стихать, а плач помог выплеснуть эмоции.
Нельзя изменить прошлое. Этому меня также научили на терапии. Так что нет смысла убиваться.
Я старалась не думать о Ное, но это оказалось трудно. Ведь никогда прежде так не реагировала на парня! Я крепко обхватила себя руками, вспоминая тот момент, когда наши взгляды встретились. Может, это и бред, но я была уверена, что тогда в толпе он перехватил мой взгляд. Будто искал меня. Да, определенно бред, но мне казалось именно так. От одной мысли о нем мое сердце начинало биться, как басы в ночном клубе. Неужели я влюбилась? Нет, так дело не пойдет. Тем более он менее чем за пять минут показал себя полным придурком. Подумать только, он смеялся над чьим-то психическим заболеванием. И это с учетом того, что, по словам Лиззи, сам страдал от депрессии.
Я свернула в свой квартал и порылась в сумке в поисках ключей. Шагая по подъездной дорожке, запретила себе думать о случившемся, пока чуточку не протрезвею, а также не стану менее потной и менее эмоциональной.
Папа, как всегда, дожидался моего возвращения. Я кинула сумку на кофейный столик в гостиной, и он, опустив газету, посмотрел на меня сквозь очки в форме полумесяца:
– Как прошел вечерок, милая?
– Он прошел, – я на мгновение замолчала, – нормально.
Папа кашлянул и аккуратно сложил газету. Затем похлопал по подлокотнику кресла, приглашая меня