Благосклонный, Камписи и Синклер начали с рассказа о прошлом и настоящем, однако описали и вероятное будущее, а также некоторые вероятные методы лечения и терапии старения и возрастных заболеваний. Сейчас, тем более в этой ознакомительной, рассчитанной на массового читателя книге, необязательно вникать в детали (или сокращения вроде ДНК, АМФК, РНК, FOXO, ИФР-1, mTOR, НАД, PI3K, ОК, TOR и многие другие, еще более витиеватые). Тем не менее здесь, в общем обзоре грандиозных открытий сегодняшнего и завтрашнего дней, мы не можем не упомянуть о них. В своей статье авторы отметили:
«БУДУЩЕЕБольшой интерес и волнение вызывает тот факт, что старение, как выяснилось, по крайней мере частично регулируется путями сигнальной трансдукции, которыми можно управлять с помощью медикаментов. Прототипы тех препаратов, что предположительно способны замедлять возрастные процессы, уже доступны. Обнаружены модуляторы сиртуинов[37], которые имитируют ограничение калорийности и смягчают некоторые возрастные заболевания. Другая наша мишень – путь белка TOR. По иронии судьбы сам TOR в качестве мишени рапамицина был обнаружен в дрожжах. Клинически доступный рапамицин, который выпускается под названиями “Сиролимус” или “Рапамун” и допускается к применению в высоких дозах в течение нескольких лет, потенциально способен лечить большинство, если не все, возрастные заболевания. “Метформин” (антидиабетический препарат и активатор АМФК), задействующий сигнальный путь TOR, замедляет старение и увеличивает продолжительность жизни мышей.
Таким образом, недавняя революция в исследованиях старения вывела на первый план сигнальные пути (ускоряющие рост, реакции на повреждение ДНК, сиртуины) и установила, что возрастные изменения поддаются контролю и медикаментозному торможению.
В это благоприятное время и начинает выходить журнал Aging издательской группы Impact. Он оказывает поддержку новой геронтологии, недавний прорыв в которой обусловлен интеграцией различных дисциплин, таких как генетика и развитие модельных организмов, фармакология и патогенез многих возрастных заболеваний, а также изучение сигнальной трансдукции, контроля клеточного цикла, биологии раковых клеток и реакций на повреждения ДНК. Журнал будет посвящен путям сигнальной трансдукции (ИФР-, и инсулин-активированные пути, митоген– и стресс-активируемые протеинкиназы, а также репарация ДНК, белки семейства FOXO, сиртуины, PI3K, АМФК и mTOR) в норме и патологии. Его тематика охватит клеточную и молекулярную биологию, клеточные метаболизм и старение, аутофагию, онкогены и гены-супрессоры опухолей, канцерогенез, стволовые клетки, фармакологию и антивозрастные агенты, животные модели и, конечно же, такие смертельные заболевания и проявления старости, как рак, болезнь Паркинсона, диабет II типа, атеросклероз и макулярная дегенерация. В журнале также станут публиковаться статьи, посвященные возможностям и границам новой науки о старении. Несомненно, возможность отсрочить или излечить возрастные болезни препаратами общего действия и, как следствие, продлить срок здоровой жизни – давняя мечта человечества».
Во время публикации в 2009 г. этой пророческой статьи еще почти ничего не было известно об одной из самых мощных современных генетических технологий – знаменитой CRISPR. Ее открыли в конце 1980-х гг., но внедрять начали по истечении первого десятилетия XXI в. Официально секвенирование человеческого генома завершилось в 2003 г., однако овечка Долли была клонирована только в 2006 г. Индуцированные плюрипотентные стволовые клетки, впервые полученные в 2006 г., первых методик терапевтического применения дождались лишь в 2010-х гг. К своей десятой годовщине журнал Aging уже стал свидетелем огромных преобразований, а в следующее десятилетие его ожидают еще большие изменения. Чтобы осознать интенсивность прогресса, его стоит рассматривать в перспективе. Он продолжает наращивать темп, и потому аналогичный прирост стоит ожидать и в ближайший десяток лет, если не в два раза быстрее. Мы уверены, что уже через два-три года успехи будут настолько впечатляющими, что нам придется переписать некоторые главы этой книги.
Еще один превосходный журнал по этой тематике – Rejuvenation Research[38]; он выходит с 1998 г. и в настоящее время находится под руководством британского биогеронтолога Обри ди Грея. Вот уже на протяжении двадцати лет журнал освещает великие научные достижения, которые, как мы надеемся, продолжат экспоненциально прогрессировать и дальше.
Приложение к этой книге содержит подробную хронологию, которая позволит сопоставить скорость развития с нашим представлением о жизни на Земле. Кроме того, в ее рамках мы предпринимаем попытку предсказать появление некоторых потрясающих вещей. Возможностям, которые, по всей вероятности, могли бы открыться нам уже в ближайшие десятилетия, мы будем обязаны грядущему экспоненциальному прогрессу, суждению авторов и мнениям экспертов, вроде уже упоминавшегося выше знаменитого американского футуролога Рэя Курцвейла.
От науки к этикеМы уже рассказали об успехах в продлении жизни червей, мышей и прочих животных. Зачем мы экспериментируем с ними? Неужели ученым нужны вечно юные грызуны или нематоды? Разумеется, нет. Одна из целей – понять, как устроены старение и омоложение, чтобы в некотором обозримом будущем приступить к клиническим испытаниям на людях. Мы уже поясняли этот момент, однако далее на страницах этой книги продолжим утверждать то же самое.
Если принять, что научный прогресс способен продлить человеческую жизнь, то мы должны рассмотреть эту вероятность и с этической точки зрения. Наше мнение таково: это не только этично, но и является нашим моральным долгом. Тем не менее есть некоторые влиятельные люди (так называемые инфлюенсеры), например американский бизнесмен и филантроп Билл Гейтс, которые не убеждены в приоритете излечения старения. Когда в открытом общении на сайте Reddit Гейтса спросили, каково его мнение относительно исследований продления жизни и бессмертия, тот ответил[39]:
«Пока не изжиты малярия и туберкулез, финансирование богатыми людьми собственного долгожительства представляется весьма эгоистичным поступком. Хотя, конечно, признаю, что было бы приятно жить как можно дольше».
Аналогичным образом можно критиковать и множество исследовательских медицинских программ, направленных, например, на лечение рака или сердечных заболеваний. Исцеление последних также продлевает жизнь. Однако люди все еще умирают от малярии и туберкулеза (лечение которых сравнительно дешевле), а потому крупные вложения в онкологию или кардиологию могут показаться неуместными. Если критерий действительно состоит в том, чтобы за определенную сумму спасти как можно больше людей, то логично задать вопрос: «Не лучше ли тогда свернуть противораковые инициативы и, накупив на эти средства москитные сетки, распространить таковые по регионам, где продолжают страдать от малярии?» Очевидно, что нет, значит, не все столь однозначно.
На самом деле главная причина смерти на планете – не малярия, не туберкулез, а старение. Таким образом, успешный проект омоложения соответствовал бы всем вышеперечисленным требованиям. Стремление к этой цели вовсе не эгоизм и не нарциссизм. От этой программы выиграют не только ученые (и их близкие). Она окажется выгодной всей планете, включая граждан тех беднейших стран, что все еще подвержены вспышкам малярии и туберкулеза. В конце концов, жители этих государств мучаются и от возрастных изменений.
Главная причина мировых страданий – старение и сопутствующие ему смертельные недуги.