– Помоги-ка мне, – попросил он дрона. – У меня серьезные намерения, и так просто я ее сегодня не отпущу.
– В таком случае, я думаю, что вам следует отложить это дело и поймать ее позже, когда она будет в менее упрямом и язвительном настроении. Вы знакомы с послом Кэйбом Ишлоером?
– Знаком. Мы старые приятели.
– Вы льстите мне, сэр, – вмешался хомомдан. – Я, скорее, только журналист.
– Но все предпочитают называть вас послом, не так ли? Я уверен, что этим очень хотят вам польстить.
– Без сомнения. И это у них получается.
– Однако будет слишком много амбиций, – добавил Циллер, оборачиваясь к стоявшей рядом женщине. Та подняла бокал и слегка кивнула.
– Когда вы оба прекратите критиковать своего щедрого хозяина? – уточнил Терсоно.
– Вы имеете в виду себя?
– Именно. Простите слишком эксцентричного дрона.
– Ладно.
– Хорошо.
И дрон направился мимо столов на корму. За ним последовал Циллер, который словно парил над полированной палубой, грациозно отталкиваясь единственной средней и двумя мощными задними лапами; в средней руке он продолжал держать нерасплескивающийся бокал. Кэйб заметил, что Циллер умудрился еще и помахать одной рукой паре людей, которые в ответ тоже кивнули, приветствуя его.
В сравнении с композитором последовавший за ним Кэйб чувствовал себя очень тяжелым и неуклюжим. Он попытался вытянуться во весь рост, чтоб хотя бы немного смягчить свою тяжеловесность, но едва не налетел на старинный замысловатый светильник, свисавший с потолка.
Наконец, все трое уселись на корме в небольшой каюте, выходящей иллюминаторами на чернильно-черную воду канала. Циллер согнулся над низким столиком, Кэйб уютно устроился на подушках, а Терсоно примостился на хрупком с виду и явно очень древнем деревянном кресле. Кэйб знал дрона Терсоно все десять лет своего пребывания на Орбите Мэйсак и давно заметил, что тот любит окружать себя антиквариатом, таким, например, как сама эта древняя баржа и та старинная мебель, которая ее наполняла.
Даже внешность дрона напоминала об этой страсти. Вообще в этих краях существовало известное и вполне достоверное мнение, что чем крупнее дроны, тем старее цивилизация. Первые их экземпляры появились восемь-девять тысяч лет назад и по размерам напоминали массивного человека. Последующие модели постепенно уменьшались, и уменьшались до тех пор, пока удобным размером не оказался карманный. И сегодня, глядя на метровое тело Терсоно, можно было подумать, что его сделали миллион лет назад, хотя на самом деле ему было всего несколько сотен, и его величина была обусловлена слишком свободным расположением внутренних частей да стремлением конструкторов демонстрировать это через прозрачную керамическую оболочку.
Циллер допил вино, вынул трубку и сосал ее все время, пока дрон обменивался любезностями с хомомданом. Композитор все еще старательно пускал колечки, когда Терсоно наконец обратился и к нему:
– Что привело меня к мысли собрать здесь вас обоих?
– И что же? – уточнил Циллер.
– Мы ждем гостя, дорогой композитор.
Циллер внимательно поглядел на дрона, осмотрел каюту и уставился на дверь:
– Что, прямо здесь и сейчас? Кого?
– Нет. Не здесь. И не сейчас. В течение тридцати или сорока дней. И боюсь, что в точности мы даже не знаем, кто он. Но это будет один из ваших, Циллер. Кто-то с Чела. Челгрианец.
Шерсть на лице Циллера поднялась, и сквозь нее над орехово-серым голым носом сверкнули крупные полукруглые глаза. В них было выражение, до сих пор Кэйбом не виденное (хотя, если честно говорить, он и вообще виделся с челгрианцем очень редко; всего несколько раз случайно и только в последний год).
– Он придет к нам? – ледяным тоном поинтересовался Циллер.
– Разумеется. Сюда, на Орбиту и, возможно, в город.
– Каста?
Слово было скорее угадано, чем услышано.
– Один из… Возможно, Данный, – тихо ответил Терсоно. – Ах, да, их кастовая система… То, почему Циллер теперь тут, а не там.
Циллер снова затянулся, не сводя глаз с трубки.
– Возможно, говоришь, Данный? – пробормотал он. – Ты, знаешь, Терсоно, я тебя уважаю и надеюсь, что в дальнейшем ты будешь лучше следовать этикету. Можешь начать прямо сейчас.
– Мы предполагаем, что это лицо непременно явится сюда, чтобы увидеть вас, – продолжал дрон, вертясь в кресле и одновременно выставив манипуляционные поля, при помощи которых пытался с помощью золотых шнуров задернуть гардины на окнах, закрыв вид на спящий канал и сугробы.
Циллер постучал по трубке, прочищая ее:
– Неужели? Ну надо же. Какой стыд. В таком случае я подумаю о длительном круизе. В глубокий космос. Эдак на полгодика. А то и подольше. Да, я уже решил. А ты передашь мои извинения этому дипломату или просто дворянину, которого они соизволят послать. Я уверен, он поймет.
– А я уверен, что нет, – тихо ответил дрон.
– Ладно, я пошутил. Но насчет круиза – это серьезно.
– Циллер, они непременно захотят встретиться с тобой, – спокойно сказал Терсоно. – Даже если ты действительно отправишься в круиз, они попытаются догнать тебя и встретиться прямо на корабле.
– И ты, конечно, и не подумаешь их остановить?
– Но как?
– Мне кажется, они хотят моего возвращения, – задумчиво пососал он остывшую трубку. – А ты как думаешь?
Аура дрона отразила недоумение:
– Мы не знаем.
– Неужели?
– Я совершенно откровенен с вами, господин Циллер.
– Тогда скажи, какими еще могут быть цели их визита?
– Любыми, мой друг, любыми, и все маловероятны, кроме названной. Но, как я уже сказал, точно мы ничего не знаем. Однако, пожалуй, с вашей догадкой я вынужден согласиться. Ваше возвращение на Чел – вот их главная задача.
Циллер пожевал мундштук, и Кэйб уже стал опасаться, что он его откусит:
– Но вы не можете заставить меня вернуться.
– Мой дорогой, не будем даже думать об этом. Они вам это предложат, но решение полностью зависит от вас. Вы наш уважаемый и высокочтимый гость, Циллер. Все население города единогласно примет любое ваше решение. Ваши поклонники, среди которых и моя скромная персона, давно считают вас своим, если только это не звучит навязчиво.
Циллер задумчиво кивнул, а Кэйб мельком подумал, естественный ли это жест для челгрианца или просто заученный.
– Прелестно, – пробормотал Циллер, и Кэйбу показалось, что композитор изо всех сил старается выглядеть как надо. – Но все же я пока еще челгрианец и не натурализовался.
– Разумеется, ваше присутствие здесь – большая удача для нас. Если бы вы считали бы наш дом своим, это было бы…
– Излишним, – резко закончил Циллер. Аура дрона стала грязно-кремовой, что свидетельствовало о замешательстве, в то время как несколько красных искр говорили об явном оскорблении.
Кэйб откашлялся, и дрон обернулся к нему:
– Терсоно, – сказал хомомдан, – я вообще-то не совсем понимаю, зачем я здесь, но могу ли из всего услышанного сделать вывод, что вы – представитель контакта?
– Можете. Да, я действительно выступаю от лица секции контактов. И в полном взаимодействии с Хабом.
– Но и я не без друзей и поклонников, – вдруг брякнул Циллер, уставясь на дрона.
– Не без?.. –