Лицо… не сказать, чтоб с идеально правильными чертами, но все же почти лишенное деталей, которые обычно бросаются в глаза. Никаких шрамов, бородавок, татуировок, разноцветных глаз, сросшихся на переносице кустистых бровей, выпирающих скул, сломанного или просто слишком крупного носа или квадратной массивной челюсти… Такое и не запомнишь, если среди прочих на глаза попадется. Особенно если этими самыми глазами не встречаться. Не то чтобы некрасивое или бесцветное, а именно «запоминающееся с трудом». Рост, пожалуй, все-таки выше среднего. Не хлипкий паренек, способный без труда сойти за девочку. Не пузан, которому проще катиться, чем идти. Не перекачанный атлет с ярмарки, тупой и неповоротливый. Пожалуй, охотник… или наемник. Во всяком случае, явно не угодивший под внезапную мобилизацию крестьянин или горожанин. Для такого образа в выражении лица чего-то не хватало. Скорее, беглый аристократ. Почему беглый? Потому что не беглые так не одеваются… Да и просыпаются обычно в более комфортных условиях, даже если не могут вспомнить, что было накануне. А для скотовода или ремесленника в моей голове теснилось слишком много вопросов. Опять же, денег у меня пока что больше, чем у среднего мастера ювелирного цеха. И уж точно не монах или приверженец какого-нибудь культа — за все это время никаких богов я ни разу не вспомнил, ни добрым словом, ни плохим. Возраст моего отражения тоже пришелся мне по душе. Не безусый юнец, но все же слишком молодой, чтобы нянчиться с внуками. Где-то около тридцати, пожалуй. Усов и бороды не наблюдалось — лишь легкая щетина, которая вряд ли успела преодолеть рубеж одних суток. Что служило лишним подтверждением того, что у озера я оказался именно сегодня. Кожа смуглая, но исключительно благодаря загару. Короткая стрижка. Волосы светлые, но все же среди них хорошо заметны седые нити. И седеть я начал задолго до потери памяти. Определенно.
Вдруг в замедляющемся хороводе мыслей мелькает одна, заставляя меня замереть — я вспоминал назначение вещей в мешке, увидев их. Пока его не развязал — даже не помнил, что они там есть… Что же надо сделать, чтобы вспомнить хотя бы имя, если не все, что стерлось? Но вместо ответа приходит сон.
Проснулся рано. Убедившись, что никакие личности — даже подозрительные — в округе не болтаются, спустился на землю. Дождался, когда солнце поднимется повыше и сойдет роса, вышел к прогалу и двинулся прочь от озера, вверх по очень пологому склону. Наверное, двигаться по лесу было бы проще — там, похоже, никогда не ступала нога лесоруба, и на земле лежало лишь толстое одеяло из перегнивших листьев и иглицы, да изредка попадались кустарники и упавшие стволы деревьев. То есть не было тех непроходимых джунглей, которые обычно окружают места, к которым человек приложил свою руку. Но лесной полумрак плохо действовал мне на нервы, уж не знаю чем. Заблудиться боюсь, что ли? Короче, открытое пространство мне больше по нутру.
По-прежнему никого не видно, но оно и к лучшему. Кто знает, не в обычае ли у местного населения носить с собой оружие и хвататься за него без лишних разговоров. Если оно тут есть, это самое население.
Ближе к полудню на вершине подъема открывается следующий фрагмент головоломки — за гребнем склон оказывается заметно круче. А внизу прогал обрывается — там меня ждет все та же лесная бесконечность. Причем подножие склона настолько далеко, что вершины деревьев, растущих там, я не мог видеть, пока не оказался на гребне. Все же идти надо в прежнем направлении — впереди виднеется следующий разрыв в лесном море, и он не настолько далек, чтобы от него отмахнуться. Пожалуй, через пару часов можно было бы туда дойти, если бы… Если бы не этот поганый кустарник, покрывающий и склон, и его подножие. Более высокий, чем попадавшийся прежде, листья темнее и другой формы, вдобавок ветки жесткие и закрученные, а главное — среди листьев торчат длинные колючки. И разрыва в этом безобразии не видно. А ножом проход не прорубить, тут нужен инструмент посерьезнее. Обойти через лес? Но заросли сливаются с чащей по обе стороны, теряясь где-то в полумраке между деревьями. Чего доброго, окажется, что они тянутся вокруг озера без разрыва. А проверять это мне не хочется.
Оглядываюсь назад. За озером леса тянутся сплошным темным одеялом до самого горизонта, линия которого изломана горной грядой довольно мрачного вида. Похоже, в ту сторону и в самом деле не стоило идти.
Но не стоять же здесь весь день в надежде, что кусты расступятся сами. Ладно, говорю себе, не стена все-таки.
Кусты не освобождают мне дорогу, но и задержать не пытаются. Только скользят по бокам с недовольным шелестом, норовя зацепиться за одежду или ударить по глазам. К счастью, это южный склон, и ветви кустарника вытянуты в основном от меня, а не навстречу — вот в обратном направлении вряд ли так легко удалось бы пройти. Впрочем, в мои планы это и не входит.
В густой листве я вижу ненамного дальше собственного носа, так что колючие заросли кончаются как-то уж очень внезапно. Одно движение — и я оказываюсь на краю леса, словно и не было этой преграды.
Отойдя подальше, оглядываюсь. Надо же… Теперь пейзаж производит еще более отталкивающее впечатление — кажется, что это не склон холма, довольно пологий и всего лишь поросший густым кустарником, а почти отвесная каменная стена, кое-где поросшая мхом. Любопытный обман зрения. Путь к озеру тут решился бы искать только тот, кто знает о нем.
Найти бы до темноты что-нибудь вроде охотничьей избушки. Чтобы и с припасами, и без жильцов…
Впереди вдруг намечается что-то похожее на просвет. Как-то очень уж далеко в стороны уходит. Просека? Невольно прибавляю шагу. Заросли внезапно расступаются, и я едва успеваю остановиться на краю глубокой — почти в мой рост — и широкой канавы. По счастью, сухой. Канавы, по другую сторону которой лежит дорога. Шириной канаве под стать — от края до края не меньше десятка полных шагов. По другую сторону еще одна канава, тоже сухая.
Похоже на магистральный тракт. Уж точно не времянка, ведущая к месту лесозаготовок. Под ногами — вроде бы грунт, но ровный, укатанный и утрамбованный до каменной твердости. Даже колеса тяжело груженных повозок не оставили на нем следов. Зато опавших листьев и нанесенной ветром с обочин пыли предостаточно. Словно несколько лет здесь никто не ходил и не ездил. А может, и не лет…
По левую руку тракт круто заворачивает к югу