Лунько только махнул десантникам рукой: ведите его.

Капитан удовлетворённо кивнул. К счастью, никаких эксцессов. Задержание прошло гладко, что не всегда проходило при захвате террориста ДОЗ. На Земле члены этой организации иногда выпивали яд или подрывали себя. Впрочем, у Фаррела не было никаких конкретных данных о причастности ДОЗ к теракту, но подстраховка всегда была не лишней.

Пока арестованного вели, капитан прокрутил в голове некоторые вехи предстоящего разговора, пытаясь вспомнить основные черты характера мнимого учёного. Это было трудно, поскольку ничем особенным тот не выделялся и находился постоянно в тени руководителя – идеальное прикрытие для внедрения.

Наконец, дверь открылась. Бойцы ввели Радненко и усадили на заранее приготовленный стул, зафиксировали руки наручниками и встали рядом. Лунько сел рядом с капитаном.

– Итак, Геннадий Алексеевич, – начал Фаррел, – вы догадываетесь, по какому поводу мы здесь собрались?

– Нет. Что вообще происходит?

– Вы обвиняетесь в терроризме и антигосударственной деятельности в условиях военного времени. Вы знаете, чем это вам грозит?

– Что за ерунда?! – Радненко выглядел так, словно увидел говорящих матрёшек.

«Хорошо играет», – подумал Джек, но улики были слишком явными, чтобы верить.

– У нас имеются неоспоримые доказательства, что недавний взрыв – ваших рук дело.

– Странно, что находясь на планете, я смог организовать взрыв, – фыркнул арестованный.

На всеобщее удивление Радненко довольно быстро взял себя в руки.

– Сообщник, дистанционное управление, таймер – всё это возможные варианты. В вашей каюте мы обнаружили вот этот интересный прибор, – капитан положил на стол коммуникатор. – Узнаёте?

– Первый раз вижу.

– Хорошо, а что скажете об этой записи… – Фаррел попросил показать на проекторе запись, сделанную незадолго до высадки на Белую-2. На записи было отчётливо видно, как Радненко проходит между ящиками оборудования и внимательно что-то рассматривает. Это длилось недолго, затем террорист наклонился, на несколько секунд скрывшись от обзора, и снова появился, а затем быстрым шагом направился к выходу из склада. – Закладывали устройство, – прокомментировал капитан по окончании записи. – А ещё при осмотре вашего багажа сканеры зафиксировали элементы, некоторые из которых составляют канзон. И более того, – он выложил на стол ещё одно доказательство, – детонатор. Достаточно для начала?

Радненко промолчал.

– Вы неплохо поработали, – добавил Фаррел, – помощник руководителя экспедиции – идеальное прикрытие, но в чём-то вы просчитались. Итак, – подвёл он черту, – кто ещё из экипажа или членов научной группы причастен к этому взрыву? Вы назовёте сообщников на «Непобедимом»?

– Откуда я знаю?! Вы говорите полную ерунду! Мне это подкинули.

– А запись?

– Я просто проверял наше оборудование. Это теперь считается преступлением?

– Однако доказательства, господин Радненко. Каюты экипажа не просматриваются, но палубы под наблюдением. За всё время к вам никто не входил, а, следовательно, подбросить коммуникатор и детонатор никто не мог. Мы можем провести анализ отпечатков пальцев. Это обязательно?

– Кажется, вы абсолютно уверены в своей правоте, – с сожалением произнёс Радненко. – Я расскажу всё, но только нас должны оставить наедине.

Фаррел и Лунько переглянулись.

– Это несложно, – сказал капитан.

– И отключите запись. Я не хочу, чтобы вели наблюдение.

– А вот это уже лишнее, – фыркнул начальник Службы Безопасности.

– Бросьте. Я в наручниках, оружия у меня нет. У меня нет ни возможности, ни мотивов нападать на капитана. Уверен, вы меня отпустите после нашего разговора с ним, – сказал Радненко. Он выглядел очень уверенным, словно бы с него слетела маска.

«Риск – благородное дело!», – подумал капитан.

– Всё нормально, Анатолий. Оставьте нас и выключите видеонаблюдение.

– Но… – попытался возразить Лунько.

– У меня всё под контролем.

Начальник СБ с явной неохотой встал и вышел вместе с десантниками. Дверь захлопнулась, через несколько секунд Ястреб сообщил:

– Видеонаблюдение снято, капитан.

– Отлично, а теперь давайте приступим к диалогу.

– Фаррел, – сказал жёстко Радненко. Таким его ещё никто не видел, – вы подставляете под угрозу безопасность корабля, гоняясь не за тем человеком. Выводы, сделанные поспешно, могут дорого обойтись и экипажу, и всей Лиге Наций. Вы это понимаете?..

Фаррел меньше всего ожидал услышать такие слова и, тем более, в таком тоне, словно бы его обвиняли в измене, но вида он не подал и внешне оставался спокойным. Дальнейшее удивило его ещё больше:

– …Я работаю на объединённые спецслужбы Лиги Наций. Моя задача: поиск внедрившегося террориста. На складе я как раз искал признаки его работы.

– А коммуникатор?

– Здесь вы правы, это связь с «Непобедимым». Можете позвонить и спросить. В адресной книге только один номер – номер капитана крейсера. Он оповещён на подобный случай.

– А детонатор?

– Детонатор я нашёл. Для учёных это просто какой-то странный прибор. Самое лучшее средство спрятать вещь – положить её на самое видное место, чуть видоизменив. Разумеется, камера не зафиксировала, что я положил этот детонатор в карман, а затем уже в своей каюте изучал его. И ещё одно: если бы вы были более обстоятельно знакомы с такими детонаторами, то поняли бы, что он управляется электромагнитным импульсом. Его я не мог послать с планеты. Вам нужно отследить аномальные электромагнитные колебания перед взрывом, и вы узнаете, откуда производилась активация взрывного устройства.

– Я проверю ваши слова. И ещё одно: что у вас было в багаже, что наши датчики показали наличие элементов, которые входят в канзон?

– Если вы про углеродные соединения, то думаю, такие можно найти у половины членов экипажа. Это вообще мало что значит.

Капитан кивнул: «Действительно, слишком уж «скользкое» доказательство».

– Допустим, я вам верю, – сказал Фаррел. – Почему я не узнал обо всём этом раньше?

– Члены экипажа выглядят врагами для террориста. Как вы сказали, помощник руководителя экспедиции – идеальное место для внедрения. Я имею доступ почти ко всем важным местам корабля и нахожусь вне подозрений. Ваше участие может раскрыть меня, ведь предателем может оказаться любой.

– Я доверяю своему экипажу. Мы многое прошли с ним. У нас только двое новеньких.

– Проверьте их. Дмитрий Восков должен был доставить моё письмо для Лунько. Вам Анатолий ничего не говорил об этом письме?

– Нет.

– Спросите его. Если Дмитрий – тот самый террорист и прочитал содержимое письма, то он вполне может запаниковать. Не мешало бы проверить и нового кибернетика. Если смерть Арашина не являлась случайностью, то он опасен вдвойне, – Радненко замолчал, давая возможность Фаррелу подумать. – И для этого вы гоняли челнок с поверхности и обратно? Непозволительная роскошь при ограниченных ресурсах.

– Я знаю, что делаю. Я не мог рисковать. Миссия слишком важна для Лиги Наций, а террорист хотел сорвать исследовательские работы. Доказательства указывали на вас, а, следовательно, вы могли сорвать все работы. Вплоть до убийства Белоусова. Вы бы на моём месте поступили так же.

– Да, скорее всего, – кивнул Радненко. – Но заметьте, у меня уже была возможность убить Белоусова, и не одна. Когда мы с ним спускались вглубь подземелий, я мог его бросить, а затем сослаться на отказ оборудования. Запись велась, да, но это только подтвердило бы мои слова. Поверьте, организовать такое несложно.

– Складно выходит, – отметил капитан.

Он включил