— Надо было все-таки меня разбудить, — раздосадовано махнул рукой Максим, — Вместе бы что-нибудь придумали.
Кирилл рассказывал дальше, словно не слышал слов друга.
— Вхожу, слышу, Ленка в спальне урчит. Прям, как та бабка. Пришла в себя, учуяла, как я по квартире хожу, и бесится от бессилья. Я подошел, чтобы глаза лучше рассмотреть. Руку на голову положил, а она извернулась и в ладонь зубами вцепилась. Я, можно сказать, на рефлексах снова врезал, отрубил. А сам сел рядом и начал думать.
Кирилл начал загибать пальцы на руке.
— Связи нет. Воды нет. Света нет. Газа нет. Ленку в какого-то зомби превратилась, словно из телевизора вылезла. Я на нее смотрю и, знаешь, так, прям, комок к горлу подкатывает. Но головой понимаю — это уже все, насовсем. Не вылечить и не исправить. Потому, что не человек она больше.
— А кто тогда? — голос Максима предательски дрогнул. Выглядеть трусом перед другом не хотелось, но Кирилл и сам не пытался скрыть растерянность и страх. Всегда прямой как струна, подкачанный, улыбчивый приветливый уверенный в себе парень, хоть и хотел казаться злым и решительным, но был явно растерян.
— Я сам долго не верил. Попробовал ее одеть, чтобы не в одних трусах в больницу ехать. Натянул джинсы. Начал блузку надевать, а потом бросил. Понял, что смысла уже нет. Оставил ее, связанную, лежать, сел рядом и начал думать, что делать дальше.
Кирилл рассказывал, а у Максима снова разболелась голова. В висок неотвратимо вворачивалось медленно вращающееся сверло. Вернулись все прелести похмелья: сухость во рту, слабость в мышцах, туман в голове. Снова захотелось спать или, хотя бы, положить голову на подушку. Опершись на стену, Максим сел на пол напротив Кирилла и старался не отключиться.
— Подошел к окну, — продолжил рассказ Кирилл, уже более спокойным тоном, — А там полный двор зомбаков. Представляешь? Кто ползком, кто ходит еле-еле. Ну, и пока они меня не просекли — решил пройтись по подъезду, живых поискать. Я же не превратился в зомби? Значит, и другие должны быть. Выхожу в подъезд, а бабка та, которую я в сто восемнадцатой нашел, прикинь, сползла по лестнице и ждет меня. Так на карачках и стояла, видать, все время. А мне уже все равно.
Кирилл отчаянно махнул рукой, иллюстрируя то, как он простился с правилами и условностями цивилизации.
— Зомби-апокалипсис! Делай, что хочешь, и спасайся, кто может! В голову ей топором засадил, пнул, чтобы упала, и вверх пошел. Кровищи от нее было, как будто не бабке голову разбил, а хряка здорового заколол. Ты колол когда-нибудь свиней?
Максима передернуло. Он отрицательно махнул головой, но Кирилл снова не обратил внимания на ответ.
— Заходил во все открытые квартиры. Еще двоих зомби нашел. Таджик какой-то между балконом и спальней заблудился, на восьмом. В комбинезоне строительном. Видать, гастрабайтер, по найму ремонт делал. И девка одна, молодая, из своей комнаты выбраться не смогла. Она, кстати, двух кошаков своих сожрать успела и бегала по комнате вполне бодро. Чуть не укусила меня. Хорошо, я снарядился перед выходом — был в перчатках и в кожаной куртке.
— А в закрытые двери стучался?
— Поначалу да. Но оттуда начали зомбаки ломиться. Я так понимаю, кто из квартиры успел выбраться, пока в сознании, сейчас на улице ходят. А кого сразу накрыло, по квартирам валяются. Они, знаешь, когда никого не видят и не слышат — как будто залипают на одном месте. Постоят, переместятся и снова залипают.
Мужчины помолчали, каждый о своем. Максим не стал спрашивать, что в итоге случилось с Леной. Убил ее Кирилл или нет — большого значения не имело. Есть гораздо более важные вопросы: что происходит, и что делать?
Предложенное Кириллом незамысловатое киношное объяснение подходило ко всему. В него можно поверить, но ведь не сами по себе люди начали превращаться в зомби? Что послужило началом? Почему превращаются не все? Типичное развитие зомби-апокалипсиса в кино и книгах происходит за счет передачи вируса во время укуса. Но людей в закрытых квартирах точно никто укусить не мог, а значит, причина заражения в другом.
— Кирилл, ты вчера бухал?
— Да, так. А что?
— Ну, пил?
— Пил. Пятница же. Мы с Ленкой поругались, вдрызг. Я плюнул на все, сходил, взял полулитру. В три стакана ее победил и спать.
— Да вот я тоже вчера выпил. Пива, правда. Может кто выпил, того эта зараза не берет?
— Да кто его знает. А у тебя есть еще? Руку бы обработать, Ленка же укусила.
Максим достал из холодильника почти пустую, оставшуюся еще с новогодних праздников бутылку водки и передал ее соседу. И пока тот обрабатывал рану, снова спросил:
— А с какого хрена это вообще началось?
— В смысле?
— Ну, все эти зомбаки.
— А… началось… да откуда я знаю. Говорю же, спал.
— А что думаешь? Люди в закрытых квартирах в зомбаков превратились. А мы с тобой — нет.
— Нас не укусили еще, — уверенно сказал Кирилл, а потом, посмотрев на свою руку, добавил, — достаточно сильно, чтобы заразить.
— А их кто укусил? В закрытых квартирах?
— Да не знаю я, что ты пристал? Оружие химическое, наверное. Или воду отравили.
— Бактериологическое.
— Что?
— Оружие говорю, бактериологическое, а не химическое.
— Хрен редьки не слаще. Я начало проспал.
— Я тоже, получается. С час назад всего проснулся.
— Серьезно? — Кирилл удивленно посмотрел на Максима. — Мы, получается, с утра оба спали — и оба не заразились. Может, в этом и есть причина?
— Вполне… — после некоторых раздумий сказал Максим, — но двое, это маловато для выводов. Хотя попадание стопроцентное. Я так понял, ты живых больше не нашел?
— Нет. Наташка еще была живая, видать. Которую на площадке у нас сожрали. Я не слышал, когда это произошло.
— Ты говоришь, полный двор зомбаков. Я, как проснулся, смотрел, — Максим с трудом поднялся и подошел к окну, — Там пусто. А потом монстр здоровенный появился. Женщину, она живая была, догнал и сожрал. Но это все, больше никого.
Кирилл тоже встал и сделал шаг к занавескам.
— Поначалу их было много. А потом появились здоровяки. Огромные такие, очень сильные монстры. Ты, наверное, одного из таких видел. Едва первый пришел — обычных зомби как корова языком слизала. Даже те, кто ходить не мог — и те уползти пытались.
Кирилл показал пальцем на детскую площадку.
— Да ты не рассмотрел, вон, глянь, под лестницей один валяется. Его здоровяк догнал, опрокинул, кусок из ноги выдрал и оставил подыхать. Трое вон там, — Кирилл снова указал, теперь в дальний конец двора, — Лежат. То ли сдохли, то ли