IV. Семья от бога нам дана, замена счастию она.
Женщиной славно от векавсе, чем прекрасна семья;женщина – друг человекадаже, когда он свинья.Тюремщик дельный и толковый,жизнь запирает нас надолго,смыкая мягкие оковылюбви, привычности и долга.Мужчина – хам, зануда, деспот,мучитель, скряга и тупица;чтоб эта стало нам известно,нам просто следует жениться.Творец дал женскому лицуспособность перевоплотиться:сперва мы вводим в дом овцу,а после терпим от волчицы.Съев пуды совместной кашии года отдав борьбе,всем хорошим в бабах нашихмы обязаны себе.Не судьбы грядущей тучи,не трясина будней низких,нас всего сильнее мучитнедалекость наших близких.Брожу ли я по уличному шуму,ем кашу или моюсь по субботам,я вдумчиво обдумываю думу:за что меня считают идиотом.Я долго жил как холостяк,и быт мой был изрядно пуст,хотя имел один пустяк:свободы запах, цвет и вкус.Семья – надежнейшее благо,ладья в житейское ненастье,и с ней сравнима только влага,с которой легче это счастье.Не брани меня, подруга,отвлекись от суеты,все и так едят друг друга,а меня еще и ты.Чтобы не дать угаснуть роду,нам Богом послана жена,а в баб чужих по ложке медувливает хитрый сатана.Детьми к семье пригвождены,мы бережем покой супруги;ничто не стоит слез жены,кроме объятия подруги.Мое счастливое лицоне разболтает ничего;на пальце я ношу кольцо,а шеей – чувствую его.Тому, что в семействе трещина,всюду одна причина:в жене пробудилась женщина,в муже уснул мужчина.Завел семью. Родились дети.Скитаюсь в поисках монет.Без женщин жить нельзя на свете,а с ними – вовсе жизни нет.Если днем осенним и ветреныммуж уходит, шаркая бодро,треугольник зовут равнобедренным,невзирая на разные бедра.Был холост – снились одалиски,вакханки, шлюхи, гейши, киски;теперь со мной живет жена,а ночью снится тишина.Цепям семьи во искуплениеБог даровал совокупление;а холостые, скинув блузки,имеют льготу без нагрузки.Я по любви попал впросак,надев семейные подтяжки,но вжился в тягу, как рысак,всю жизнь бегущий из упряжки.Удачливый и смелый нарушительзаконности, традиций, тишины,судьбы своей решительный вершитель,мучительно боюсь я слез жены.Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем.Спит женщина, луною освещаясь.Спит женщина. В ней семя спит мое.Уже, быть может, в сына превращаясь.Еще в нас многое зверинымосталось в каждом, но великаяжестокость именно к любимым –лишь человеку данность дикая.Я волоку телегу с бытомбез напряженья и нытья,воспринимая быт омытымвысоким светом бытия.Господь жесток. Зеленых неучей,нас обращает в желтых он,а стайку нежных тонких девочек –в толпу сварливых грузных жен.Когда в семейных шумных сварахжена бывает неправа,об этом позже в мемуарахскорбит прозревшая вдова.Если рвется глубокая связь,боль разрыва врачуется солью.Хорошо расставаться, смеясь –над собой, над разлукой, над болью.Если б не был Создатель наш связанмилосердием, словно веревкой,Вечный Жид мог быть жутко наказансочетанием с Вечной Жидовкой.Разве слышит ухо, видит глазэтих переломов след и хруст?Любящие нас ломают наскруче и умелей чем Прокруст.Жалко бабу, когда счастье губя,добиваясь верховодства оплошно,подминает мужика под себя,и становится ей скучно и тошно.Когда взахлеб, всерьез, не в шуткугремят семейные баталии,то грустно думать, что рассудкутайком диктуют гениталии.Хвалите, бабы, мужиков:мужик за похвалудостанет месяц с облакови пыль сметет в углу.Где стройность наших женщин?Годы тают и стать у них совсем уже не та;зато при каждом шаге исполняютони роскошный танец живота.Семья – театр, где не случайноу всех народов и временвход облегченный чрезвычайноа выход сильно затруднен.Закосневшие в семейственной привычке,мы хотя воспламеняемся пока,но уже похожи пылкостью на спички,что горят лишь от чужого коробка.Бойся друга, а не врага –не враги нам ставят рога.Наших женщин зря пугает слухпро мужских измен неотвратимость,очень отвращает нас от шлюхс ними говорить необходимость.Амур хулиганит с мишеньюмужских неразумных сердец,и стерва, зануда и шельмавсех раньше идут под венец.Сегодня для счастливого супружествау женщины должно быть много мужества.А Байрон прав, заметив хмуро,что мир обязан, как подарку,тому, что некогда Лауране