В тереме грохотала громкая непривычная музыка. А ещё в воздухе витали подобно пчелиному или комариному рою маленькие, как синицы, духи. Девицы и парни, а то и чудные зверушки. Одна небольшая девица со стрекозиными крыльями и в белом платье опустилась с самого верха и зависла передо мной.
– Здравствуйте! Можно провести небольшой соцопрос?
Я пожал плечами не зная, что от меня хотят. А в заболевшей от шума и обилия всего необычного голове закружилась мысль, что лучше бы я дальше спал в своей берлоге. Что я чуждый пережиток прошлого, который никогда не сможет здесь стать своим. Вокруг все в письменах, их я прочесть не сумею. Все глаголют так, что за жизнь не уразуметь. И всем людям плевать на меня.
– Спасибо за согласие, – продолжила крохотная девица и достала из воздуха какой-то тёмный продолговатый предмет, – насколько велика вероятность, что вы посоветуете нашу продукцию своим друзьям?
Я снова пожал плечами не зная, что сказать. Я даже не знал, что это.
– Я тебя везде ищу, а ты вот он, – раздалось рядом, и я почувствовал, как меня хватают за локоть.
Отвернувшись от ждущей ответа крохотульки, я растеряно уставился на Вась Вася, тяжело дышащего, словно долго-долго бежал.
– Вась, что-то дурно мне.
– Ладно. Пойдём, подышишь свежим воздухом.
– А он и на снаружи не свежий, – ответил я, чуя, как голова совсем закружилась.
Упырь криво ухмыльнулся и потянул меня за собой, выводя через стеклянную калитку. Лишь когда шум и гам, давящий осязаемым грузом на мои уши лесного обитателя, остался позади, я вздохнул и поднял взор в небо. Там над облаками плыли яркие точки, оставляющие белые царапины на голубом небосводе.
«Самолёт, – прошептал толмач, – сие есть летучий корабль».
Я опустил голову и прикрыл лицо ладонями. Люди небо бороздят воздушными ладьями, дома до небес строят, а я ничего этого даже не знаю. Голова заболела с новой силой, и захотелось уйти куда-нибудь и заплакать, как в детстве, когда обещали взять на ярмарку, но оставили. И никакое обещание не удивляться не поможет. Я не вернусь назад, чтоб потом рассказывать небылицы среди друзей, как тот ключник.
– О, чо творят, – как-то шутливо произнёс Вась Вась и поднял взор.
Мимо нас на бешеной скорости промчался двуколесник, белёный до снежной чистоты. А позади всадника сидела молодая девка, она была совсем голая, если не считать шлема со стеленным забралом, и размахивала в зажатой в руке сорочкой. Двуколесник с рёвом промелькнул и исчез за плавным поворотом дороги.
– А вот выкусите, – прошептал я, – назло всем скоплю денег, куплю такой же и бабу с голыми сиськами посажу с собой. И дом поставлю с десятью светлицами, и чтоб окна со стеклом в полстены.
– Что? – не поняв, переспросил Василий.
Он продолжал глядеть вслед двуколеснику, как чудакам, балующимся на ярмарке. Может, так и было.
– Вась, а как у вас дети грамоту и счёт учат? – обратился я к упырю.
– А-а-а, – протянул он, – вон ты о чём. Я тебе куплю чуть попозже учебники для первоклашек. Но сейчас у нас собеседование.
Я кивнул и, внутренне собравшись, пошёл за Вась Васем обратно в торгово-ярморочный центр. На этот раз просто отмахнулся от крохотного крылатого создания и твёрдо пошёл дальше. Лишь раз остановился у большой картины, где нарисованный мужчина, похожий на степняка, пел хриплым голосом неспешную песню.
«Я сижу и гляжу в чужое небо из чужого окна…»
– И этот… телевизор… тоже куплю, – процедил я, – что я, хуже других, что ли?
Догнал Василия и зашёл в большой стеклянный короб, который начал плавно подниматься вверх. Внизу пропали одни люди, сменившись другими, и казалось что на этой бесконечной ярмарке человечков больше, чем в ином городе. Я зло глядел на них. А злился не на них, а на самого себя. И все из-за того, что хотел железо на шкуры звериные поменять. Хотел торжища, получай, не унесёшь.
Вскоре мы пришли к каким-то столикам, где люди поодиночке, парочками или целыми семьями сидели и ели. Там мы выбрали пустой и сели. Василий нервно глядел по сторонам. Я не хотел спрашивать. Само все станет видно.
Ждали мы недолго. Вась Вась при виде какого-то человека вскочил и замахал рукой.
– Дима!
И вот уже напротив сел молодой парень ненамного моложе меня. Светловолосый, голубоглазый, хоть и невысокий, но хорошо сложенный.
Он мне понравился. Понравился каким-то хорошим любопытством в глазах и вниманием без усмешки.
– Здрасьте.
– Гой еси, – ответил я, и тут слово взял Василий.
– Значит так, Дима, мне тебя посоветовали, как подающего надежды чародея-артефактора с дипломом программиста фантомов и немного боевого мага. У нас есть вакансия. Команда пока только набирается. Вот, сегодня штурмовика мне посоветовали.
Дима глянул на меня, оценивая, насколько я могу подходить для дел этого непонятного «шкурнавика». Но судя по тому, как он снова перевёл взгляд на упыря, вполне.
Парень открыл рот, чтоб что-то ответить, но в этот миг рядом раздался звонкий девичий крик.
– Васечка! А ты из своей могилы выполз? Мы думали, сдох уже.
Я поглядел на трёх девушек, которые подскочили к нам. Две сразу сели по бокам Димы, держа в руках чашки с каким-то напитком и потягивая через цветные соломинки, а третья достала откуда-то длинный нож и воткнула в стол, проткнув тонкую слюдяную столешницу. Она была весьма миловидна, голубоглаза и с заплетёнными в длинную косу волосами белыми, как мел.
– Соколи́на, проваливай, – процедил упырь, скрипя зубами. – Это не клиент.
А я прищурился. Это, оказывается, та девица, которая загоняла на алом двуколеснике большое чудище.
– Да вижу, что не клиент, – усмехнулась девушка, – мага окучиваешь?
– И что с того?
– Ну, ничего, но нам самим нужен.
– Слышь, проваливай! – вспыхнул Вась Вась.
Он явно очень рассчитывал на этого паренька.
– Да ладно тебе. Он пусть сам выберет, с кем работать. Мы – топ отряд, ты – мусорщик. Бегаешь, всякие свалки от мелких бесов чистишь. У нас молодой девичий коллектив, слаженный и озорной. Ты – старый бесполезный вурдалак, а этого гопника вообще в первый раз вижу. Нигде не засветился. Ни на охоте, ни в другой теме.
Соколи́на обошла столик и, зайдя Диме со спины, наклонилась и легонько положила ладони на плечи парню.
– Решай, – проворковала она на ухо юноше, – с нами или с этими мусорщиками.
Дмитрий молча обвёл глазами сперва нас, а потом девушек, и потом кивнул.
– Я с перу́нницами.
– Сучки, – процедил упырь, сжав кулаки.
– Да ладно тебе, – состроив забавную рожицу,