Крон рассеянно кивал. Вот оно что! Девчонка, а придумает же… М-да… Только она такое и придумает… И не иначе как в отряде ее все как один с мозгами не дружат… Вроде своей командирши.
Ну а не успели бы кочевники? Или же инксы сразу убили бы того лазутчика? Что тогда?..
До Крона вдруг дошло, что Йорка произносит какие-то незнакомые ему названия. Он нахмурился и попросил повторить.
— Вдоль всего левого берега уже крепостей понастроили! — заявила Йорка. — Южнее — Сиуз и Сорот. А на севере — Крир. А дальше еще — Балгл… Но за Криар они пока соваться побаиваются!
«И то хорошо», — подумал Крон и поинтересовался:
— А куда вы теперь?
— За Криар, — сказала Йорка. — Там поселок есть небольшой. Туда дойдем, переночуем, а с утра в Сиузские горы, в Вечный Город пойдем. Пойдешь с нами?
Крон задумался. Он не испытывал горячего желания отправляться в Вечный Город. Слишком уж не ладил он с остальными Бессмертными. Но, с другой стороны, что ему еще остается? В Диирий не вернешься, в Андирские горы опять уходить, что ли?
Крон посмотрел на Йорку. Она рассматривала инксийский арбалет. Почувствовав взгляд Крона, Йорка вскинула на него серые, вспыхивающие красноватыми искорками глаза и презрительно фыркнула:
— Глупая вещь! Напридумывают же!
— Бессмертная! — К ним подошел тот человек, что недавно еще играл роль «дичи». — Бессмертная, что делать с пленниками?
— Что и всегда! — пожала плечами Йорка.
— Бессмертная, а может быть… — кочевник замялся, обернулся и бросил взгляд на пленников. Крон тоже повернулся и посмотрел.
Инксийка уже не сидела на земле. Она стояла возле дерева, поддерживаемая за локоть одним из кочевников. Платье на ней было разорвано и сползло, обнажая левое плечо и грудь. Но взгляд инксийки оставался брезгливым, словно не кочевник ее за руку держит, а змея ядовитая.
Йорка тоже посмотрела на пленницу, поджала губы и вернулась к своему арбалету.
— Бессмертная, — произнес кочевник и замолк.
— Что? — Йорка искоса глянула на кочевника, перевела взгляд на Крона и сказала, показывая ему арбалет: — Нет, ты видел когда-нибудь более бестолковое приспособление? Как будто луки стреляют хуже!
— Арбалет всегда заряжен, — возразил Крон. — Всегда готов к бою.
— Бессмертная… — снова робко напомнил о себе кочевник.
— Ну, чего тебе, Пилар? — недовольно посмотрела на него Йорка.
— Может быть, мы с этой красавицей… — Пилар кашлянул. — Мы быстренько, а?
Йорка фыркнула и опять занялась арбалетом.
— Всегда заряжен, говоришь? — Она взвела рычаг арбалета, натягивающий тетиву, и вложила в ложе короткую стрелу. — А заряжать-то его как долго! Сто раз убить могут!
— Зато о груди своей можешь не беспокоиться! — улыбнулся Крон.
— Я о ней и так не беспокоюсь! — отмахнулась Йорка. — У меня с ней все в порядке! И с одной, и с другой!..
— Бессмертная, — снова подал голос Пилар. — Так что? Насчет инксийки, а? Позабавиться бы… Как скажешь? — Он смущенно улыбнулся.
Йорка смерила взглядом его крепкую мускулистую фигуру и спросила:
— Позабавиться, говоришь?
— Ага! — радостно улыбнулся Пилар.
Йорка подняла арбалет и, почти не целясь, выпустила стрелу. Стрела попала инксийке прямо в живот, та громко вскрикнула, согнулась в поясе и рухнула на колени. Кочевник, поддерживавший инксийку за локоть, выругался, испуганно отскочил в сторону и посмотрел на Йорку округлившимися глазами.
— Только поторопись, — бросила Йорка опешившему Пилару. — Пока она еще не остыла… Дурацкая штука! — сказала она Крону, отшвыривая арбалет. — Возни много, а толку чуть! И бьет гораздо слабее!
Пилар кивнул, сжал челюсти, повернулся и пошел к пленникам.
— Дрянь, а не оружие эти арбалеты! — презрительно сказала Йорка. — Из лука я бы эту гадину к дереву пригвоздила!
Йорка посмотрела на Пилара, пинками поднимавшего с земли троих оставшихся в живых пленников, криво усмехнулась и проворчала:
— Он тут развлекаться будет, а мы ждать его должны! Вот еще!..
— А что вы обычно с пленниками делаете? — поинтересовался Крон.
— Убиваем, — пожала плечами Йорка. — Не тащить же их за собой!
Крон посмотрел на Пилара, увидел в руке у того длинный охотничий нож и подумал, что смерть инксов будет не такой уж легкой.
— Эх, жаль, коней отпустили! — раздался за спиной голос подошедшего Ларда.
— У вас были кони? — спросила Йорка.
— Да, Бессмертная, — подтвердил Лард.
— Правильно сделали, что отпустили, — кивнула Йорка. — В лесу кони — лишняя обуза! Как тебя зовут?
— Лард, Бессмертная, — склонил голову кочевник.
— Пойдешь ко мне в отряд? — Йорка внимательно разглядывала Ларда.
— Благодарю тебя, но у меня уже есть Бессмертный! — Лард прижал правую руку к груди и склонил голову. Крон удивленно посмотрел на Ларда.
— Ты что, тоже свою армию собираешь?! — удивилась Йорка.
— До этого момента — нет, — пожал плечами Крон и усмехнулся: — Похоже, что армия сама собирается, без моего участия…
— Не знаю, Крон, — с достоинством ответил Лард, — будешь ли ты собирать свою армию или нет. Но я буду с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь или пока я не погибну!
— В лесу ты не найдешь желающих сражаться, — предупредила Йорка Крона. — И, вообще, не люблю я этот лес! — Она грустно вздохнула. — В Степь хочу… Соскучилась…
«Да, — подумал Крон, — многие кочевники, наверное, соскучились по Степи. По вольным просторам, по непрекращающимся ветрам, словно море волнующим степную траву. По свободе… Но не так уж скоро это все вернется к людям. И не все увидят эту долгожданную свободу. Вон, два десятка тел на земле лежат, дожидаются погребения…»
Хоть ни лопат, ни заступов у кочевников с собой и не было, яму вырыли довольно быстро. Мечи да ножи не только для ратного дела годились, ими и копать можно.
Крон заметил среди кочевников, рывших землю, нескольких женщин. Крепкие, поджарые, лица суровые, губы сжаты. У одной из них левая рука замотана окровавленной тряпкой, но работы кочевница не оставляет, продолжает ковырять землю мечом.
Крон подумал, что инксийки, конечно же, очень красивые, но красота их жестока и холодна, словно причудливый ледяной нарост на горной вершине. Кочевницы же иные, и красота их живая, страстная и горячая.
Крон знал, что к Йорке приходит много женщин и та охотно принимает их в свою армию. В бою кочевницы ничем мужчинам не уступают и с мечом, и с копьем справляются не хуже их. А что касается стрельбы, так лучше Йоркиных лучниц в Степи и не сыскать — и глаз остер, и рука тверда. А уж ненависти им и вовсе не занимать. Не зря же говорят в Степи, что женщина как дитя малое, только злее. И злость эту инксы очень сильно на себе чувствуют. И воюют кочевницы наравне с мужчинами, и гибнут так же, как они, — среди двадцати тел, опущенных в общую могилу, было пять женских. И им тоже, как и остальным погибшим, положили рядом верное оружие, чтобы и в заоблачном мире могли они постоять за себя.
Могилу присыпали землей, постояли молча над