— Ирина Юрьевна, — неохотно ответил Сергей после довольно длинной паузы. — Записывайте номер.

Клавдия стала записывать и поняла, что это где-то рядом с ней, где-то на Юго-Западе.

— И еще, — сказала она Сергею напоследок, — я вам позвоню. Мне хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы.

— Уже пуоснулась, тетя Куава? — Витька стоял перед ней, улыбаясь теплой со сна мордашкой. — Маму ищешь?

Клавдия даже сама не поняла, что за чувство толкнуло ее. Она вдруг прижала к себе мальчишку и залепетала в ухо:

— Маленький мой, милый мой, ну, как тебе спалось? А, мой зайчик?

Макс внимательно слушал ее, стоя в дверном проеме.

— Хм… Меня ты так же называла в детстве? — не без ревности спросил он.

— Так же, так же, — успокоила его Клавдия.

Воскресенье. 20.27 — 22.01 (вашингтонское время)

Клуб был довольно приличный. Тихая музыка, приятный полумрак, чистые столики, вежливые официанты. Виктор выбрал столик подальше от оркестра. Сел и стал наблюдать за девушкой, которая под ритмы блюза томно снимала с себя одежду на сцене. Тело ее плавно извивалось, черные волосы мягко струились по обнаженным плечам, бедра покачивались в разные стороны, глаза блуждали по залу…

— Что будете заказывать?

Чубаристов вздрогнул. Перед ним стояла молоденькая красотка и вежливо улыбалась.

— Вам принести чего-нибудь?

— Да. — Виктор улыбнулся. — Водку с мартини. Только не размешивайте.

— Как Джеймсу Бонду?

— Как Джеймсу Бонду.

— Он был большой ловелас.

— Очень большой. — Виктор улыбнулся и подмигнул девице. Она кивнула и ушла.

Девушка на сцене уже скинула с себя все, кроме трусиков, и ушла. Ее место заняла другая. Блюз сменился регги.

— Водка с мартини. Не размешивали. — Мужчина сел за столик и поставил перед Чубаристовым стакан. — Рад приветствовать вас в «Вавилоне».

Чубаристов узнал его. Сразу. С первого взгляда. Хоть и десять лет прошло. Вот что значит фотографическая память.

— Ну здравствуй, Женя.

Евгений Виноградский. В восемьдесят пятом году проходил по делу цеховиков. Светило десять лет с конфискацией. Но удалось вовремя сунуть взятку кому-то наверху и отвертеться. Отделался только свидетельскими показаниями. И тут же упылил в Израиль.

— Сколько лет, сколько зим, — прищурил глаза Чубаристов.

— У нас тут только лето. — Женя развел руками. — Я снег последний раз три года назад видел, в Швейцарии. А ты как?

Немного покоробило это «ты», но ничего не поделаешь.

— Нормально. — Чубаристов улыбнулся и отпил. — Работаю помаленьку.

— Небось уже самый крутой? — Женя хитро прищурился.

— Да, самый. Теперь бы ты от меня не ушел.

— Теперь и статьи такой нет. — Виноградский захихикал. — Теперь мне и вернуться можно. Теперь у вас там деньги по воздуху летают.

— Так чего ж не возвращаешься?

— А мне ни к чему. Я для себя уже наворовал. И потом, жена, сын скоро в школу пойдет, да и поспокойней тут как-то. Здесь таких, как я, уважают.

Вторая девица тоже, оставшись в одних трусиках, упорхнула со сцены.

— Теперь у нас таких тоже уважают.

— Нет. — Виноградский вздохнул. — В России богатых всегда ненавидели. Всегда завидовали и всегда ненавидели. А здесь богатых любят, потому что на них страна держится. У вас страна на власти держится, а у нас на богатых. Вот в чем вся разница.

— Слушай, Женя, а почему они у тебя трусиков не снимают? — спросил вдруг Чубаристов. — Ты им что, платишь мало?

— Наоборот. Мало плачу потому, что не снимают. Если бы снимали, это был бы стриптиз. Мне пришлось бы повесить вывеску на улице, платить больше налогов и все такое прочее.

— А сейчас что, не стриптиз?

— Нет. — Виноградский улыбнулся. — Так это просто эротический танец, ничего больше.

— Небось и кокаинчиком приторговываешь? — Чубаристов подмигнул.

— Нет, что ты. Я законопослушный гражданин. Только марихуаной. Слушай! — Он вдруг стал оглядываться по сторонам в поисках официанта. — Давай пойдем ко мне в кабинет, а? Посидим, поболтаем, я тебя угощу чем Бог послал. Не часто тут знакомого человека встретишь.

— Не могу. — Чубаристов посмотрел на часы. — У меня с фэбээровцами встреча через час. Завтра уже улетать, а они все тянут. Уже который раз встречаемся и все только одни базары.

— Тогда приходи вечерком, а? — Хозяин заведения встал. — Я тут до двух ночи. Давай свой чек.

— Да ладно. — Чубаристов полез за деньгами.

— Давай-давай. Ты мой гость, правильно?

Схватив чек, мужчина ушел. Чубаристов посидел еще немного, потом встал и направился к выходу.

Продавщица в кассе долго искала мелочь, потом высыпала на блюдце груду монет. Чубаристов сгреб их и сунул в карман. На улице нашел ближайший таксофон и заперся в кабинке. Номер набрал по памяти.

С Москвой долго не соединяли. Наконец послышались длинные гудки, а через несколько секунд сняли трубку.

— Алло. Это Чубаристов… Да-да. Именно отсюда. У меня пока все нормально… Сейчас встречаюсь с ФБР… Да… Нет, пока не говорил. Сегодня скажу. Завтра вечером я в Москве. Сразу позвоню… Всего.

Воскресенье. 11.12 — 23.56 (московское время)

Телефонные переговоры пришлось отложить, потому что надо было кормить проснувшихся детей.

Ленка, осознавая значительность происшедших с ней перемен, враз обрела некую вальяжность и сонное кокетство. Стала вдруг растягивать по-пэтэушному слова, дойдя в этой манерности до пародийных пределов.

Но Вите это, видно, нравилось. Он смотрел на Ленку восхищенными глазами, не забывая при этом набивать рот всем, что лежало на тарелке.

— Вот смотри, как хорошо мальчик ест, — ставила его в пример Ленке Клавдия. — Учись.

Макс ел быстро, но неторопливо. При этом он ухитрялся одним глазом косить в какой-то компьютерный журнал на английском языке. Что уж он там понимал, для Клавдия оставалось загадкой. Сплошные диаграммы, цифры, значки и прочие иероглифы. Но, видать, Макс что-то все же понимал, потому что иногда даже хихикал над этими цифрами и восхищенно восклицал:

— Надо же!

Клавдия все никак не могла начать разговора. А ей было необходимо как-то оправдаться перед детьми за то, что в их доме появился пусть симпатичный, пусть обаятельный, милый, чудный, но совершенно чужой малыш.

— Как спалось? — спросила она на этот раз у Макса.

Предполагалась, что Макс, который провел и эту ночь с Витей, сам как-нибудь заденет нужную тему.

— Отлично.

— А он не спау, — сказал вдруг Витенька. — Он всю ночь читау.

— Что читал? — насторожилась Клавдия.

— Сказку мне читау. Про Кибоуга. Из системы Ай-Би-Эм Пентиум, с опеуативной памятью двадцать четые.

Всю эту кашу Витя выпалил без остановки, чем нимало смутил Клавдию и обрадовал Макса.

— Сечет пацан!

— Ты мешал мальчику спать? — догадалась Клавдия.

— He-а, он мне не мешау. Он тихонько, — вступился за Макса Витя.

Макс рассмеялся, Ленка тоже хихикнула манерно. Вопрос решался сам собой. Клавдия была довольна, дети даже не поинтересовались, надолго ли Витя поселился у них. Как же Клавдия их любила!

— На аппарате, — ответил бодрый голос, когда Клавдия набрала номер Витиной бабушки.

— Ирина Юрьевна? Это вас беспокоит Клавдия Васильевна Дежкина. Тут вот какое дело…

— Простите, кто? Я вас не знаю. Кто вам дал мой номер телефона? — настороженно спросил голос.

— Сергей Владимирович, Витин отчим. Дело в том, что…

— Не припомню, чтобы я позволяла Сергею давать мой телефон кому ни