– Ага, сто́ит,– Вертер задумчиво крутил в пальцах пустой стакан,– а может быть, и нет. От чего-то мне не хочется брать в помощники командора.
– Так ведь он ничего не помнит,– пожал плечами Сабин. – А боец из него просто супер. Сможешь оставить его здесь вместо себя.
– А если вспомнит? – Вертер в упор поглядел на демиурга. – Тогда он начнёт охотиться уже за моей головой, а может быть, и за твоей тоже. Но главным объектом охоты станет мой меч.
– Да, имея в хозяевах Творца, вернуть себе память о прошлых воплощениях не проблема,– согласился Сабин. – Ладно, я выясню, кто нанял нашего командора и чем расплачивается за его услуги. А ты пока держись от него подальше.
– Вообще-то, меня не так-то просто убить,– фыркнул Вертер,– пусть попробует. Но воевать с человеком, который делает с тобой одно дело, как-то неправильно. Это я с тобой согласен.
Некоторое время друзья молчали, их мысли, похоже, текли в одном направлении. Игра в Реальность никогда не оставляет свои сценарии незавершёнными. Она с бараньим упорством сталкивает лбами своих Игроков, заставляя их сбалансировать возмущения в энерго-информационном поле, порождённые их прошлыми поступками. Эти как бы случайные встречи могут длиться из века в век, пока один из Игроков не решится наконец поставить в конфликте большую жирную точку. Много лет назад судьба свела Вертера и Амара в смертельной схватке, и кровавый след протянулся из прошлого в настоящее. На данный момент перевес был на стороне Вертера, и Амару предстояло решать, захочет ли он прекратить кровопролитие.
– Вер, а ты никогда не думал, что могло бы случиться, если бы ты тогда пощадил Амара? – задумчиво спросил Сабин.
– Тогда бы его прикончил ты,– усмехнулся Вертер.
– Да, наверное, ты прав,– Сабин грустно улыбнулся. – Но как бы тогда сложились ваши с ним отношения?
Вертер задумался. В те далёкие времена он искренне ненавидел Амара, который принёс столько боли его близким и ему самому, он жаждал мести. Но месть, увы, не принесла мстителю душевного покоя, только досаду и сожаление. Если честно, Вертер начал раскаиваться практически сразу, уже когда стоял над обезглавленным телом и смотрел, как отрубленная голова его врага катится по склону холма. Если бы можно было развернуть те события вспять, он бы точно отказался от роли палача. Но сделанного не воротишь, одна кровь порождает другую. Вернувшись в наш мир Амритой, казнённый командор убил Лику, едва снова не убил сестру Вертера и его самого. И похоже, на этом он не остановится, если вспомнит про прошлые обиды. А ведь всё могло сложиться совсем иначе.
– Знаешь, Санни,– в голосе Вертера отчётливо послышалась скрытая боль,– а ведь мы могли бы стать друзьями с Амаром. Если бы он не решился на тот подлый трюк с перемещениями в пространстве, я бы, наверное, его пощадил. Всё-таки он настоящий боец. Но он сам виноват, нужно было драться честно.
Пожалуй, Вертеру до сих пор было неприятно вспоминать, как обозлённый его отпором командор напал на него со спины, использовав свои способности Мастера Игры. По-хорошему, пленённого Амара следовало бы тупо прикончить за все его художества. Так нет же, щепетильный Вертер предоставил своему врагу возможность отстоять свою жизнь в честном поединке. А тот отплатил за великодушие подлостью.
– Ты когда-нибудь задумывался, почему Амар позволил тебе себя убить? – задал Сабин следующий вопрос.
– Чего!? – возмутился Вертер. – Да он сопротивлялся до последнего, даже пошёл на жульничество, когда понял, что проигрывает. Тоже мне, позволятель.
– Вер, не тупи,– губы Сабина скривились в насмешливой гримасе,– если Амар смог переместиться тебе за спину во время поединка, то уж как-нибудь улизнуть с импровизированного эшафота для него не составило бы труда. Однако он покорно подставил шею по твой меч. Я думаю, Амару стоило большого труда, чтобы удержаться от соблазна сбежать.
Вертер застыл с открытым ртом. Этот элементарный расклад почему-то не приходил ему в голову ни раньше, когда он исполнял роль палача, ни потом, когда он раздумывал над произошедшим.
– Вижу, у тебя есть версия,– в конце концов пробурчал он. – Излагай.
– Дело в том, Вер, что его приговорил вовсе не ты, а его собственный меч,– пояснил Сабин,– приговорил за ту подлянку, что он позволил себе во время поединка. Амар совсем не готов был проиграть какому-то желторотику, который и за меч-то впервые взялся всего год назад. Это я про тебя, если что.
– Да я и не спорю,– Вертер хмуро глянул исподлобья,– он тогда был явно сильнее технически и, главное, опытней. Меня спасло только моё нахальство и упрямство.
– Но мечу резоны его хозяина были неинтересны,– продолжал излагать свою версию Сабин,– коли ты совершил подлость, то владеть таким оружием недостоин. Вот меч его и бросил.
– Как это бросил? – Вертер снова начал возмущаться. – Это я отрубил Амару руку, в которой он держал меч. Так что это я их, так сказать, разлучил.
– Вер, ты же не мог не заметить, что у этого меча есть сознание,– пожурил своего собеседника Сабин. – Он вполне в состоянии действовать независимо от своего хозяина, например, для его защиты. Если бы меч хотел, то отбил бы твой удар. А он, я думаю, намеренно подставил руку Амара под твой клинок, и тот, как опытный боец, не мог этого не понять. Амар, похоже, раскаялся и согласился с приговором своего меча.
– Так чего же тогда Амрита мне мстила,– Вертер недоверчиво скосил глаза на своего собеседника,– если я просто был орудием в руках судьбы?
– Кто знает? – Сабин хитро улыбнулся. – Возможно, если бы ты не устроил тогда унизительную казнь с отрубанием головы, а просто прирезал бы нашего командора, то его реинкарнация и не стала бы тебе мстить. А может быть, его обидело то, что ты так и не понял, что великого воина победил его собственный меч, а не какой-то самонадеянный юнец. Ну и наконец, Амрита, по-видимому, посчитала тебя недостойным владеть этим волшебным оружием, а значит, тебя следовало убить, а меч забрать.
– Интересная история,– усмехнулся Вертер,– получается, всё дело в этом мече. Ты не забыл, что он сам меня выбрал? Бросил своего хозяина, а потом и хозяйку.
– Думаю, если ты отдашь меч нынешней реинкарнации Амара, то он успокоится? – сделал предположение Сабин.
– Ну нет,– Вертер неосознанно положил ладонь на крестообразную рукоятку,– не дождётся. Если меч сам решит вернуться, тогда другое дело, а против его воли я распоряжаться им не стану. Сам же говоришь, что у моего меча есть сознание, а значит, и свобода воли. А если этот мстительный командор снова ко мне полезет, мы с