Вот, к примеру, Саша. Однажды он не меньше чем на полчаса опоздал ко мне на свидание. А когда я самым дружеским тоном, но достаточно жестко спросила его о причине, он дал понять, что не стоит делать из пустяка проблему.
Но что значит — не делать проблему? Это разве не проблема, когда с 20.00 до 20.45 в одном только поясе для чулок слоняешься по квартире, а шампанское в бокалах постепенно теряет углекислый газ и начинает выглядеть как сданная на анализ моча. И это совсем не забавно! Об этом многое можно было бы сказать!
Ах, снова я нервничаю. Несмотря на расслабляющую ванну. Кроме того, я уже слишком долго в воде, кожа моя стала сморщенной, какой она будет через двадцать лет и без специального увлажнения.
В следующий раз я уже ничего не пустила на самотек. Д-ру Хофману было отпущено два дня, чтобы помучиться от нетерпения — то есть это я так надеялась, что он будет мучиться, — прежде чем я отвечу на его звонок. Момент звонка выбран был стратегически безупречно: четверг, около 20 часов 18 минут.
Такое время должно, по моим расчетам, создать следующее впечатление:
1. Кора Хюбш — женщина, интересующаяся мировыми событиями и политикой. Новости дня — ее конек. Она всегда в курсе дел и, конечно, имеет свое компетентное мнение касательно евровалюты и ее влияния на всю структуру Евросоюза.
Ничто не в силах удержать Кору Хюбш от того, чтобы в 20 часов смотреть «Ежедневное обозрение». Между 20.00 и 20.15 она, скорее всего, вообще не подходит к телефону.
2. Кора Хюбш не охотник до пошлых развлечений и поверхностных забав. Свои вечера — если она, конечно, проводит их дома — она посвящает углубленному изучению серьезной литературы.
«На линии огня» с Клинтом Иствудом, «Сильвия — особая штучка» с Уши Глас, «Моя дочь — сын моей покойной матери» на SAT 1 — все эти банальные телезрелища не для Коры Хюбш. Наверное, у нее даже и журнала с телепрограммой нет.
З. Кора Хюбш — солидная женщина. Она звонит в четверг. Другие женщины на ее месте побоялись бы звонить в середине недели, чтобы про них не подумали, будто на уикенд у них нет никаких планов. Но Кора Хюбш на конец недели запланировала очень многое. А если и нет, то для такой уверенной в себе дамы, как она, это не имеет ровно никакого значения.
К 20.18 я была подготовлена к разговору наилучшим образом. Естественно, не забыла и о подобающем звуковом фоне. Вначале я планировала поставить новый С D Вана Моррисона. Почти все мужики любят Вана Моррисона. «Он поет, как мы чувствуем», как-то сказал экс-дружок Йоханны. «Неужели? — спросила она с искренним изумлением. — А я думала, его музыка требует интеллекта!»
Поразмыслив, я отказалась от идеи включить Моррисона, но отдала предпочтение «Радио Германии». В конце концов, мне надо было не только произвести впечатление на крупного ученого, но одновременно убрать с дороги эту рыжую бабу. Пусть Ута Кошловски красива. Пусть она носит 44-й размер. Пусть, наконец, играет на RTL сколько угодно сестер милосердия!
Д-ра Даниэля Хофмана я завоюю своим интеллектом.
20.18. По «Радио Германии» шла передача о поэзии Генриха Гейне.
Мое время пришло.
— Хофман слушает!
— Алло? Это Кора Хюбш.
— Очень мило[18]
О нет. Только не это. За время моей жизни эта шутка успела мне дико надоесть.
— Я эту шутку в своей жизни слышала довольно часто, — сказала я. Довольно стильно сказала.
— Еще бы. Само напрашивается. А эту музыку вы слушаете по своей воле?
Что? Как? Проклятье. Кто бы мог подумать, что эти, там, на «Радио Германии», прервут свои интеллектуальные передачи песнями курдских борцов за свободу?
— Ох, нет. Это всего лишь радио. Сейчас приглушу. Вы-то как сами? — Это такая заготовка. С понтом, меня это интересует. Лично. Но не слишком.
— Я как раз смотрю Клинта Иствуда. «На линии огня». Обалденный фильм. А вы видели?
Вот-те на!
— Нет, конечно. Я практически вообще не смотрю телевизор.
Сказано с умом. С чувством превосходства. Небрежно так проявила интеллект.
— Надо же. А мне нравится. Я даже ем под телевизор.
Ну и ну! В точности я. Однако сейчас — ни слова об этом. Незачем ему сейчас это знать.
— Это, видите ли, вредно для желудка. В процессе еды необходимо полностью концентрироваться на том, что ты ешь. Fase уоuг food[19], как говорит один индийский мудрец.
Я весьма эрудированна. Мудра. Толерантна.
— Все это здорово, но когда я последний раз пытался сконцентрироваться на том, что ем, то зазевался и налетел на прохожего, которому это совсем не понравилось.
Что тут скажешь? Еще три минуты назад я была, по общему мнению, женщиной вполне остроумной. Ну, и где же мое остроумие? Фантазия? Где, наконец, мой словарный запас?
— Ладно, сдаюсь. Чтобы поправить дело, могу пригласить вас поужинать? Но при условии, что вы выдержите все испытания, которым я вас собираюсь подвергнуть…
Ах! Это было хорошо. Остроумно. Самокритично.
— Охотно. И когда же?
Вот он, решающий момент. Когда? Об этом, разумеется, я уже подумала. Сегодня четверг. Конец недели, конечно, табу. Я бы предложила ему среду. Непринужденное, эмансипированное время. Я услышала собственный голос:
— Как насчет завтрашнего вечера?
Неужто это я произнесла? Что на меня нашло? Слова повисли в воздухе угрожающе и тяжело.
— Сожалею, но на уикенд ничего не получится. Как насчет следующей среды?
Shit! Shit! Дерьмо!
— Значит, среды… Момент. — Я принялась многозначительно листать программу телепередач. — Что же, среда подойдет. Но не раньше девяти.
Да, это изящно! Самоуважение отвоевано.
— Порядок. И куда вы меня приглашаете?
Это я, разумеется, продумала заблаговременно.
— Пожалуй, я закажу столик в «Уно». Вы знаете это место?
Полагаю, что итальянский ресторан, где обретается верхушка среднего класса, — выбор беспроигрышный. Однажды я была с Йо в «Уно». Раскованная публика, хорошая еда. И официанты такие надменные, что не сразу поймешь, в ресторане ты или в театре.
— Я знаю «Уно». Так около девяти?
— Около девяти.
— Прекрасно. Вы заинтересовали меня вашими хорошими сторонами.
— Взаимно. Пока.
Я повесила трубку, зная, что меня ждет трудная неделя.
18:23
Боже всемогущий! Какая боль! Говорят, что мужчины должны считать себя счастливыми, поскольку избавлены от критических дней и деторождения. Чушь!
Мужчины должны быть счастливы, что им не надо эпилировать ноги! Я еще не произвела на свет ни одного ребенка, однако уверена, что сделаю это легко. Но каждые четыре недели терпеть эпиляцию…
У-у-у. Какая боль! Это что-то жуткое. Прибор сам по себе выглядит вполне безобидно, размером же он приблизительно с плитку шоколада Ritter Sport с изюмом и орехами.
Я купила его год назад. Продавец показал мне несколько эпиляторов на