–
Замри! Брось сумку!
Судя по лицу, отражение которого я ясно видел на панели, ему было не больше двадцати трёх. Интересно, если бы он знал, что у меня в портфеле планшет с шестью квантовыми процессорами, он тоже сказал бы «брось»? Теоретически, эта штука стоила дороже его самого, даже вместе с товарищами. Я осторожно положил портфель на остановочное сидение, отметив, что сделал это с большой сноровкой, будто работал с тонкой аппаратурой не один год, и чуть приподнял руки.
–
Просвети! – это уже был сорванный голос бойца, сидящего чуть дальше, надо понимать, командира группы.
Я спиной почувствовал, как, не прикасаясь ко мне, молодой боец начал водить каким-то прибором. После нескольких секунд сосредоточенного молчания он громко вскрикнул:
–
Твою-то мать! Да он чистюля! – в голосе молодого стрелка чувствовалось нешуточное удивление. Чистюля – теперь я понял, каким устройством он водил по мне.
Сидящий неподалёку боец встал и быстрыми шагами подошёл к своему товарищу.
–
Повтори!? – почти вопросительно скомандовал он.
В отражении я видел, как оба с неподдельным удивлением уставились на сканер. Сейчас я имел неплохой шанс: резкий поворот, ногой в грудь первому, левой рукой в горло второму, третий стрелять не станет, чтобы не задеть своих… Похоже, я ещё и боец, потому что точно знаю куда и как ударить, чтобы быстро нейтрализовать обоих, и полностью уверен в том, что смогу это сделать. Но они – первые люди, которых я встретил, не стоило нападать на них, ни в чём не разобравшись.
–
Ничего! Надпочечники, желудок, позвоночник – всё чистое! Даже глаза и уши свои! Первый раз такое вижу! Чист, как стёклышко!
–
Ну, хорош трепать! – с некоторым сомнением буркнул второй солдат, недоумённо отведя глаза в сторону. Он явно был старше паренька с чипдетектором и старался не дать ему забыть об этом. Последовавшая после нескольких секунд размышлений его реплика уже была обращена ко мне:
–
Ты откуда такой взялся, интеллигент?
Третий месяц
Я не знал, что ответить. Конечно, если бы эти люди хотели меня убить, они бы уже это сделали, но они стояли в паре шагов, глядя на меня с явным дружелюбием и, как будто, даже уважением, так что они, скорее, друзья, нежели враги. И всё же не стоило выкладывать душу перед теми, кого ещё совсем не знаешь.
–
Я из вон той пустоши. – несколько неуверенно произнёс я, медленно оборачиваясь и показывая пальцем назад.
–
И что Ты там делал? Там же ничего нет!
Этого я и боялся. Заранее было ясно, что им не хватит моего ответа. И новый вопрос ставил меня в тупиковое положение – если уж на то пошло, я бы и сам хотел знать, что я там делал. Чувствуя, что сдаю позиции, я решил перевести стрелки:
–
А кто Вы? – мой голос прозвучал так, будто эта вооружённая троица без разрешения зашла в мой дом.
Тот, что постарше, усмехнулся:
–
Мы? Мы – члены Всемирной Гуманистической Коалиции.
Мне это звучное название, к сожалению, ни о чём не говорило, так что я снова оказался сбит с толку. Своего смущения я, однако, показывать не стал, лишь демонстративно окинул оценивающим взглядом всех троих, на что старший боец неожиданно предложил:
–
Идём с Нами, интеллигент! Одного и без оружия боты пристрелят Тебя на первом перекрёстке.
Не очень-то мне верилось в дружелюбие этого грозного с виду человека, но его мои чувства, похоже, совсем не заботили. Не дожидаясь ответа, он плавно развернулся и уверенно пошёл к своему всё ещё сидевшему за машиной товарищу. Мне ничего не оставалось, как, не торопясь, последовать за ним.
Слова старшего меня немного удивили. Если под словом «боты» он понимал роботов, то получается, что Наши механические помощники с каких-то пор стали опасны. И Гуманистическая Коалиция… Не кроется ли в её названии противопоставление людей комуто ещё!? Машинам, например. Всемирная… Крупномасштабная война с роботами, значит? Нет-нет, я точно знал, что роботы могут восстать против людей только в двух случаях. Один из них – это наличие симулированных эмоций: искусственные чувства мотивируют машину, дают ей цель, но подавляющее большинство роботов – просто программы. Они не станут ни с кем и ни с чем бороться потому, что они абсолютно пассивны. У них нет потребностей, нет никаких чувств, они ничего не хотят – лишь отвечают на запрос пользователя. Следовательно, имеется только одна причина войны с роботами, если, конечно, в этом всё дело…
Из раздумий меня вывел жуткий, практически кожей осязаемый запах разлагающихся тел. Заметив, что я с недоумением оглядываюсь по сторонам, паренёк с чипдетектором, всё это время шедший бок о бок со мной, объяснил:
–
Мы подходим к неубранной части города. Здесь всё ещё лежат трупы тех, кто попал под первые пули ботов. – он вытащил из вещмешка тёмно-синий респиратор и протянул его мне. – Надень! А то точно вывернет.
Я взял предложенную маску, до сих пор не понимая причины такого дружелюбия.
–
Вы быстро мне поверили… – задумчиво произнёс я, покосившись на бойца. Он как будто ждал, что я заговорю.
–
Ты же чистюля! Вас и так на всём белом свете было не больше пары тысяч, а после начала войны и того меньше. – он немного помолчал. – Я раньше считал Вас дикарями, д умал, как можно отказываться от имплантатов? Это же так круто: сила, выносливость, идеальное зрение, обоняние, слух … Но после начала войны всё изменилось. Теперь имплантаты совсем не в чести – они ведь уподобляют Тебя врагу. А Ты чистый человек. Таких даже Дядя уважает. – он кивнул на старшего бойца, осторожно шагающего метрах в десяти впереди Нас.
–
Дядя, он у Вас командир?
– мой голос, с трудом вырывающийся из-под респиратора, стал низким и глухим.
–
Ну да. Он самый старший из Нас, и самый опытный. Голыми руками одному роботу шею свернул, представляешь!? Герой!
–
А как его имя? – я не был уверен, что мне, чужаку в их компании, стоит обращаться к старшему по кличке.
–
А чёрт его знает. Мы именами теперь не пользуемся – боты слишком хорошо их понимают. А так, в бою, крикнешь «Дядя!», а им и невдомёк, к чему это Ты. Тактика. А я Малый. – он остановился и, быстро сняв перчатку, протянул мне руку. Меня немного