Когда Волков с Максимилианом вернулись в шатёр, офицеры уже закончили подсчёты и готовы были показать итог, но он отмахнулся и, видя их озадаченные лица, сказал:
— Господа, я должен буду уехать, Карл, вам придётся вести дела за меня. Все переговоры с горцами о пленных будете вести вы.
Офицеры замерли в удивлении, явно ожидая от него пояснений.
— Господа, — сказал он, садясь на своё место, — Бертье нашёл Рёдля.
— Мёртвого? — сразу спросил Роха.
— И без головы, — ответил кавалер и, уже зная, что последуют и другие вопросы, продолжил: — Голову ему отрывали, от барона ничего, кроме наголенника, не нашли. В общем, я хочу сам отвезти труп в замок. Возьму только Гренера с собой.
Если вопросы у господ офицеров и были, то они не торопились их озвучивать.
Только Карл Брюнхвальд произнёс:
— Кавалер, дозволите ли вы мне высказать моё мнение?
— Разумеется, Карл, говорите.
— Когда вы просили меня стать у холма и сдержать удар колонны горцев, я, хоть и без радости, но выполнил вашу просьбу. Без радости, потому что сомневался, что смогу удержать людей в строю столь долго, сколько вам нужно. Когда вы просили меня догонять врага и бить его, я согласился с радостью, так как был уверен, что исполню просьбу безукоризненно. Теперь же вы просите меня взяться за дело переговоров. Взяться за дело, в котором, по разумению моему, я не достиг и звания сержанта. И в котором вы, несомненно, достигли звания генерала. Думаю, что мне надобно отказаться от столь высокого доверия.
— О чём вы, Карл? — раздражался Волков.
— А он прав, Фолькоф, — встал на строну Брюнхвальда Роха, — в деле чесания языком ты любому из нас нос утрёшь. Лучше тебе не уезжать, а то эти черти из-за реки пронюхают, что ты уехал, начнут ещё юлить, от выплат отлынивать.
Волков понял, что в словах ротмистров есть здравый смысл, конечно, ему лучше не уезжать сейчас отсюда. Но тогда…
— Я сам отвезу тело Рёдля в замок Балль, — предложил Брюнхвальд. — Передам его со всеми почестями. Это мне не трудно.
— Хорошо, — согласился Волков. — Вы правы, мне нужно выжать деньги из горцев, это сейчас главное.
Карл Брюнхвальд встал:
— Тут все наши расчёты по добыче, тут доспех, тут лодки и баржи, тут захваченный провиант.
— Хорошо, я посмотрю, — сказал Волков, — а вы, Карл, берите с собой Гренера, людей и телегу и езжайте в замок немедленно.
Офицеры кланялись ему, выходя из шатра. А он, оставшись один, сидел невесел. Очень ему портили вкус победы этот проклятый барон и его безголовый рыцарь.
Глава 6
На следующее утро всё решилось; едва он позавтракал, как прибежал солдат и сказал, что на той стороне реки знатные люди садятся в лодку и просят дозволения приплыть на их берег.
Волков быстро оделся, накинул шубу и, позвав Рене, Джентиле, который уже вернулся из Малена с деньгами на арбалеты, фон Клаузевица и Максимилиана, пошёл на берег. Господа уже были там, возглавлял делегацию всё тот же глава гильдии лесоторговцев и член консулата кантона Брегген — Вехнер.
Кресло кавалеру не принесли, не успели, поэтому он опять забрался на холмик и ждал горцев.
Они подошли и поклонились, но не так низко, как им должно было. Опять горская спесь в них взыграла. Один из прибывших что-то бубнил, называл имена других господ, но это Волкова сейчас не интересовало, кавалер смотрел на рослого солдата, что приплыл с ними, который держал в руке немалый и тяжёлый мешок.
«Значит, привезли денежки».
Тот говорливый человек всё ещё «выражал волю совета кантона Брегген», но кавалер, стоя на своём холмике, на него внимания не обращал.
— Вы привезли деньги? — крикнул он.
Болтун осёкся на полуслове, замолчал, и только теперь заговорил сам Вехнер. Он сделал шаг вперёд, едва заметно кивнул Волкову и сказал:
— Совет кантона Брегген решил пойти на ваши условия и выплатить выкуп за пленённых вами наших людей в размерах, вами требуемых. Но не высокомерием вашим мы покорены, а лишь заботою о наших людях идём мы на такое унижение.
— Да-да, знаю, знаю, — небрежно крикнул ему кавалер со своего холмика, — давайте уже деньги. Несите сюда моё серебро.
Вехнер сделал знак солдату, что держал мешок, и тот прошёл вперёд, отдал мешок одному из сержантов Рене.
— Ротмистр, — специально громко произнёс Волков, — пересчитайте деньги, я этим людям не доверяю.
— Конечно, — отвечал Рене. — Сейчас же.
Услыхав это, Вехнер состроил высокомерную мину, глядя, как серебро из мешка высыпается на дерюгу для пересчёта, и, чуть помедлив, снова начал:
— Совет кантона Брегген постановил выплатить вам деньги за граждан кантона Брегген, но не платить за всех остальных.
Волков, уже косившийся на кучу серебра, перевёл удивлённый взгляд на члена совета:
— Что это значит, Вехнер?
— Сие значит, что народ кантона Брегген не будет платить за райслауферов, — с каким- то глупым высокомерием отвечал глава гильдии лесоторговцев и член консулата кантона Брегген. — Возьмите выкуп с их семей.
— Не будет? — удивлённо переспросил кавалер.
— Нет, не будет, — чуть ли не радостно подтвердил Вехнер. — Совет и эти деньги выдал из-за спешки, выдал без одобрения ландсраата кантона, на свой страх и риск.
— Ах вот как! — негромко сказал Волков.
И все, кто знал его, сразу по его тону поняли, что добром это не кончится. И Максимилиан, и ротмистр Рене смотрели на кавалера с опаской. Этот его тон они знали.
«Значит, кантон не хочет выкупать своих наёмников? Ну, что ж, тем хуже для наёмников и для кантона».
То ли мелочность и жадность этих богатеев из кантона, то ли тон Вехнера, то ли то, что ему не достались все деньги, а может, и всё это вместе кавалера разозлило.
— Рене, — негромко позвал он.
— Я тут, кавалер, — откликнулся ротмистр.
— Ваши солдаты ещё хотят отомстить горцам за их жесткости?
— Уверен, что желающие найдутся, — сразу ответил Рене
— Что ж, господин Вехнер и кантон Брегген вашим солдатам дают право насладиться местью, — с ледяной улыбкой произнёс кавалер. — Максимилиан.
— Да, кавалер.
— Сыча мне сюда.
— Я здесь, экселенц, — тут же отозвался Фриц Ламме.
Он был недалеко и сразу пошёл к Волкову:
— Что надобно, экселенц? Порезать солдатишек, за которых эти горные господа не заплатили?
Волков всё ещё не мог привыкнуть, что его Фриц Ламме вдруг стал чуть шепелявить из-за выбитых зубов и что на крепком некогда теле шуба висит мешком. Кавалер положил руку Сычу на плечо:
— Нет, не так, Фриц, — он говорил так, чтобы все приплывшие с того берега господа слышали, — я хочу, чтобы вся река знала о том, как благороден и великодушен кантон Брегген.
— Ну так кинем их в воду, экселенц, — тут же предложил Сыч.
— Они потонут.
— Привяжем к ним чурки, с чурками они далеко уплывут, — размышлял вслух Фриц Ламме, — да, до самого Хоккенхайма доплывут.
— Вот и отлично, — согласился кавалер, — возьми у ротмистра Рене охотников в помощь и делай.
— Сделаю, экселенц, уж