Раненому на вид можно было дать лет сорок. У него были правильные, мужественные черты лица; черные, слегка волнистые волосы, волевой подбородок…
– Какой красавец, – восхищенно вздохнула Элен.
– Да, но вот интересно, кто так жаждал его смерти? И что это он сжимает в кулаке? – Генриетте пришлось приложить немалые усилия, чтобы разжать стиснутые пальцы.
Там оказался серебряный перстень грубой работы – большой кроваво-красный рубин в оправе из черных агатов, образовавших собою надпись на латыни.
– «Ut quisque est doctissimus ita est modestissimus», – прочитала вслух Генриетта. – «Кто умнее, тот скромнее»… Элен, это же девиз «Черных капюшонов»!
– Значит, он один из них, – прошептала баронесса.
Об ордене «Черных капюшонов», или «Молчаливых», слышали все, но говорили только шепотом – такой ужас внушала его страшная репутация. Доподлинно об истинной его деятельности было известно мало, а неизвестность обрастает слухами, часто не всегда правдивыми… Больше знали и говорили о реформаторской церкви, о вальденсах, учение которых положило начало протестантизму.
Еще в 1176 году богатый лионский купец Пьер Вальдо создал общину, противопоставившую свои идеалы католическому Риму. Проповедование суровых монашеских устоев, бедности, идеи «общего блага» и «просветительства» и перевод Библии на народный язык привлекло к нему много сторонников. Это вызвало беспокойство папы.
Скоро последовала анафема сторонников движения, за которой начались гонения и преследования. Но было слишком поздно. По всей Европе, вплоть до Франции, Германии, Италии, Испании, Венгрии, Чехии и даже Польши, в дыму от костров, на которых горели еретики со своими проповедями и убеждениями, пробивались ростки новой веры.
Но даже крестовый поход, организованный папой против отступников, не сломил мужество вальденской общины. А в 1251 году произошел зверский погром в Тулузе, где главный просветитель и наиболее влиятельные сторонники новой церкви были убиты, а их имущество уничтожено. После такого поражения многие пастыри решили сменить мученический венец на католический крест и стали миссионерами Рима.
Именно в то время и появился орден «Черных капюшонов», основатель которого итальянский дворянин Бартоломео Вельди решил бороться с Римом не только словом, но и делом, не останавливаясь перед убийством противников. Это была первая в мире террористическая организация, во главе которой стоял Великий Магистр. Ему подчинялся «собор», состоявший из двенадцати наиболее влиятельных членов ордена, по количеству общин – территориальных сфер влияния вальденсов.
Костяком каждой общины была избираемая коллегия лидеров («ректоров»), которым подчинялись «совершенные» – странствующие проповедники, оставившие семью и мир, жившие случайной работой или подаянием. В их окружении существовала значительная часть верующих («друзей»), не порвавших окончательно связи с католицизмом, но руководствовавшихся верой и указаниями лидеров. Это были «солдаты» и «агенты», умевшие и убивать и проповедовать.
«Черными капюшонами» их прозвали по цвету монашеского одеяния, а «Молчаливыми» – за стойкость и отвагу, которая изумляла даже видавших виды палачей, когда им в руки попадала такая жертва. Впрочем, у пойманных «капюшонов» был только один выбор – умереть: как герой от рук противника или как предатель. Выбор был очевиден, так как во втором случае смерть была куда страшней и мучительней, – «капюшоны» жестоко расправлялись с отступниками…
Итак, устранение наиболее влиятельных членов кардинальской курии, «чехарда» на папском престоле, монархоубийства – все это было делом рук «Молчаливых». И они никогда не останавливались на достигнутом. Призрак ордена держал в страхе Рим в течение многих столетий. Учение великого магистра ордена – Джона Виклифа[30] – дало жизнь гуситам[31] в Чехии, вдохновило Лютера[32] и Кальвина[33] на создание Реформаторской церкви…
Принцеса знала все это, и поэтому, видя перед собой одного из «Молчаливых», испытывала смешанное чувство страха и жалости. Глубоко вздохнув, она вернула перстень на палец хозяина и еще раз оглядела келью.
Должно быть что-то еще…
Генриетта подошла к камзолу раненого, висевшему на стуле, и ощупала его. Подкладка подозрительно оттопыривалась.
– Так и есть. Какие-то бумаги… письма!
Подумав мгновенье, принцесса засунула их за корсаж платья.
Раненый пошевелился и тихо застонал.
– Кажется, приходит в себя, – тихо сказала Элен.
И действительно, незнакомец открыл глаза.
– Где я? – слабо прошептал он, поморщившись от боли.
– В монастыре, – ответила Генриетта.
Незнакомец с трудом приподнялся и оглядел девушек.
– Вы не похожи на монахинь, – проговорил он.
– Вы лежите, не волнуйтесь, – Элен попыталась уложить его, но тот отстранил ее.
– Как я здесь оказался?
– Мы… – начала Элен, но Генриетта перебила ее.
– Вы были без сознания и истекали кровью, когда мы вас обнаружили. Оставить вас в таком состоянии мы не могли и перенесли сюда. А теперь, может быть, представитесь?
– Меня зовут Эрнандо де Молина, маркиз Валенса. Кому я обязан своим спасением?
– Я Генриетта Французская, а это баронесса Сен-Люс.
– Прошу прощения, Ваше Высочество. Позвольте мне поблагодарить вас. Если бы не вы…
– Не стоит благодарности, маркиз.
Де Молина оглянулся вокруг. Он заметил свой камзол, висевший на спинке стула, нащупал кольцо на пальце и заметно успокоился.
– Может, хотите отдохнуть?
– Да, Ваше Высочество, я чувствую некоторую слабость…
– Тогда мы вас оставим.
Девушки вышли. Подойдя к лестнице, Генриетта остановилась и на цыпочках вернулась к двери.
– Так я и знала, он ищет письма. Ничего, пускай поволнуется, а мы пока проведаем нашу добрую настоятельницу.
Луиза де Шемро, аббатиса монастыря, находилась в общей молельне, где ее и нашла Генриетта.
– А, Ваше Высочество, – язвительно поприветствовала ее настоятельница. – Говорят, вы сделались сестрой милосердия?
– Совершенно верно, матушка. Видимо, святость этой обители благотворно повлияла на меня. Ведь тот, кто оказывает помощь ближнему, удостоится благодати, не так ли?
– Аминь. Раненый уже пришел в себя?
– Да.
– Кто он и что с ним произошло?
– Это дворянин, знатного рода. На него и его спутников напали разбойники.
– Какой ужас! – встревожилась аббатиса. – Сестра Мария, вы не должны больше ездить на рынок одна, без сопровождающих. Для бандитов все равны – и дворяне и слуги Господа… Что-то еще, Ваше Высочество?
– Мне нужны ключи от сада, чтобы раненый мог дышать свежим воздухом.
– Вы хотите, чтобы незнакомый мужчина свободно разгуливал по монастырю?
– Он знатен и богат, к тому же раненый. Вряд ли его заинтересуют деньги монастыря и честь сестер. К тому же, я уверена, он щедро рассчитается за оказанную помощь. А гулять он будет под моим присмотром.
– Держите.
– Благодарю вас, матушка. Кстати, распорядитесь, чтобы ему принесли куриный бульон, он очень слаб.
– Вы слишком заботитесь о нем.
– Как говорил святой Исайя, оказать помощь наполовину все равно, что не оказывать ее совсем.
Среди монахинь раздался смешок. Настоятельница покраснела.
– Его Преосвященство интересуется, не нужно ли чего-нибудь Вашему Высочеству? – усмехнулась она. – Ваше Высочество может высказать пожелания и на будущее, ведь вы еще задержитесь в этих стенах, не правда ли?
– Я воспользуюсь его предложением позже, – преувеличенно спокойно ответила принцесса, делая вид, что колкости аббатисы ее не задевают…
Не найдя писем, маркиз разозлился и уже собрался бежать на поиски принцессы, чтобы потребовать обьяснений, но рана еще очень тяготила его. Поэтому он постарался успокоиться и дождаться возвращения своих спасительниц.
Скоро в келью вошла монахиня и