Тут Буря неожиданно рассмеялась и потрепала Мая по щеке, точно он был забавным щенком.
– Мальчик мой, в твоем возрасте уже положено понимать, что мир не делится на черное и белое.
Май отодвинулся и недовольно сложил руки на груди.
– Я из приличной семьи. Жизни еще не видел. Так что у меня делится.
– Погоди, дружочек, погоди. – Буря сделала глоток эля. – Все у тебя еще впереди.
Внезапно в разговор вмешалась Омарейл:
– И все-таки, Буря, почему ты не в тюрьме?
В принцессе говорило лишь любопытство, и не было никакого осуждения, поэтому женщина задумалась над ответом.
– Он не выдал меня, – ответила она и сделала еще глоток эля. – Я сказала, что он предал меня. Все это время выдавал себя за другого, а оказался агентом… Но сдал он только мою команду.
– Хорошие же у вас в команде отношения… – тут же с укором произнес Май. – Ваших друзей отправили в тюрьму, а вы…
Буря с громким стуком поставила бокал на стол. Май вздрогнул.
– Послушай, мальчик… советую не забывать, с кем ты разговариваешь.
Она откинулась на спинку стула, продолжая буравить молодого человека взглядом. Тот глядел упрямо, но не решался сказать что-либо еще.
– Я не могла им помочь, – сообщила Буря после паузы. – И если бы я тоже попала в тюрьму, им бы от этого не полегчало.
– А почему он не выдал вас? – спросила Омарейл, догадываясь, каким был ответ.
– Такой он благородный, – язвительно отозвалась женщина и встала из-за стола.
– Ладно, – негромко произнесла принцесса. – А почему его не выдали вы?
Долгий, мрачный взгляд, и Буря тяжелой походкой покинула помещение.
– Опять гулять пошла, – фыркнул Май. – Она и правда не может усидеть на месте дольше часа.
Омарейл покачала головой, а затем принялась убеждать друга, что тому стоило вести себя с Бурей поосторожнее.
– Она все-таки пират. Не будь таким беспечным, и хватит нести все, что приходит в голову.
– Благодари небеса, что я такой беспечный! Если бы не это, я бы ни за что не взялся за твое задание.
После этого ответа Омарейл поняла, что любые предостережения будут напрасными.
Но раз уж об этом зашел разговор, она поинтересовалась, почему он согласился помочь. Разве в его, Мая, мире то, что сделала принцесса Омарейл, не являлось страшным злодеянием?
– Но предсказание же ненастоящее. Сова сделала его специально, – ответил он без тени сомнения.
– Да, но… – она испытующе заглянула ему в глаза, – я же не знала этого, когда покинула замок.
Май на мгновение задумался, а затем уверенно сказал:
– Но если бы этого не сделала, то и не узнала бы. Сова – злодейка, а ты – жертва обстоятельств. Хорошо, что ты взяла все в свои руки.
Омарейл чувствовала, что молодой человек говорил искренне.
Позже она написала несколько копий письма для родителей, завернула их и скрепила сургучом. На каждом конверте было два символа: солнце с восемью волнистыми лучами и луна с вписанным в нее полумесяцем. Так обозначались имена «Омарейл» и «Севастьяна».
Май спрятал письма во внутренний карман плаща, и на этом они попрощались. Он и его спутница забрались в старенькую повозку и отправились в Фортосдор, чтобы там вновь сесть на моторную лодку Бури, «Сестру», и вернуться на ней в Астрар.
Глядя вслед покачивающейся повозке, Омарейл почувствовала, что на глаза навернулись слезы. В этот раз прощание было особенно трогательным, ведь она отправляла друга на опасное задание. Правда, ей самой предстояло еще более непредсказуемое путешествие.
Она и Даррит вернулись на постоялый двор. Взяв у хозяина подробную карту Ордора, они отправились в комнату Норта.
– Очевидно, что первым городом должна стать Агра, – произнесла Омарейл, склонившись над желтоватым бумажным листом.
Даррит кивнул.
– Да, так будет правильнее, – согласился он. – Отсюда до Агры всего сто семьдесят километров.
Он встал у Омарейл за спиной, рассматривая карту через ее плечо.
– Мы сможем отправиться завтра, когда вернется повозка господина Джоя и Бури. В Эльмберте они сядут на регулярный рейсовый экипаж, а местный извозчик придет обратно в Лондрар.
Они разошлись довольно рано. После всех переживаний и утомительной дороги от дома Мраморного человека Омарейл чувствовала себя очень уставшей. Стоило ей лечь в кровать, как она тут же погрузилась в сон. И ей снилась Агра с какими-то невозможными зданиями, огромным количеством людей и миллионами белых шаров, парящих в воздухе.
Она крепко проспала до самого утра.
II
Агра
Утром извозчик встретил Даррита и Омарейл уставшим, недовольным взглядом.
Поездка обещала быть непростой: ехать предстояло больше девяти часов. Но еще больше томила неопределенность, поэтому Омарейл задала мучивший ее вопрос:
– Ты хотя бы примерно представляешь, как мы будем убеждать Патеров, что им стоит признать предсказание недействительным?
Несколько секунд Даррит молчал, продолжая смотреть в окно. Пейзажи нельзя было назвать живописными, но Омарейл находила завораживающей эту безжизненную красоту. Небо, будто нарисованное графитовым карандашом, зависло мрачными громадами над бледно-желтой прошлогодней травой и горчичными высохшими колосьями, окутало серые стволы деревьев. Коричневая земля контрастом подчеркивала и серебро заиндевелых ветвей, и влажную дымку застывшего воздуха.
Наконец Даррит повернулся к девушке. Часть его лица, изувеченная шрамом, оказалась скрыта тенью, другая же была освещена ровным светом из окна. Омарейл в который раз отметила, что черты у Норта были правильными и утонченными, будто этот человек происходил из знатного рода. Особенными были лукавые глаза, чуть сузив которые, он походил на лиса из сказки.
– Примерно представляю, – сказал он и снова перевел взгляд на проплывающий мимо пейзаж.
Это ничуть не уменьшило тревогу Омарейл.
– Луна и солнце, как ты дожил до такого возраста? – спросила она негромко, негодуя из-за отсутствия хоть сколько-то ясного ответа.
– Вы же знаете, меня пытались прикончить, – ответил он спокойно, – просто у них ничего не вышло.
Они молчали около часа. Омарейл размышляла о том, как легко доверилась Норту. Ведь она почти не знала его, а ему стала известна ее личность лишь неделю назад. Но что-то в нем, в его поступках и словах, заставляло девушку верить: на него можно положиться. Такого чувства защищенности у нее не было, даже когда она жила в замке. Там ее частым спутником было одиночество. Несмотря на то что Омарейл была полностью обеспечена всем необходимым, и даже сверх того, в Орделионе она нередко ощущала себя оторванной от всех, чужой, позабытой. Рядом же с этим мужчиной, вопреки ситуации, ей было спокойно.
Скоро праздное ничегонеделание вынудило Омарейл возобновить разговор.
– Ты не женат, – ее голос вырвал Даррита из глубокой задумчивости, поэтому первые секунды он выглядел совершенно растерянно.
Чуть нахмурившись, он отозвался:
– М-м?
– Ты не женат. Это потому что ты – эксплет? – уточнила Омарейл.
Мысли о замужестве время от времени появлялись в ее голове. Теперь, когда появилась надежда избавиться от предсказания, принцесса не могла не думать о возможности романтических отношений. Бериот, правда, уверял, что будь она хоть