Ветки кустов на другой стороне оврага шевельнулись, словно кто-то пытался получше разглядеть говорящего.
– Сколько человек с вами, товарищ капитан? – раздался срывающийся голос, и Руденчик узнал его.
– Достаточно, чтобы скрутить вас, Бероев! – спокойно ответил он. – Не дурите, чего вы надеетесь добиться?
– Мы хотим, чтобы нас отправили в Хабаровск!
Это уже Макаров кричал.
– Именно туда вас и отправят для разбирательства, – ответил Руденчик.
– Вы можете гарантировать, что мы не останемся на заставе, товарищ капитан?
– Какого черта ты спрашиваешь, Макаров?
– Просто ответьте на вопрос!
– Вот засранец! – чертыхнулся Руденчик едва слышно. – На вопросы ему отвечай… Ладно, отвечаю! – громко крикнул он. – Даю слово: вас отправят в Хабаровск!
На короткое время наступило затишье.
– Товарищ капитан, – вполголоса произнес Строев, – мы можем их обойти…
– Не надо, сержант, – покачал головой Руденчик. – Думаю, мы договоримся.
– Хорошо! – раздался крик с другой стороны оврага. – Мы выходим!
В этот момент раздался громкий шум за спинами капитана и его маленького поискового отряда.
– Какого черта… – пробормотал он, завидев подполковника Крыласова, за которым через лес ломились человек десять солдат. Такое впечатление, что эти люди только вчера прибыли с гражданки и понятия не имеют о том, как себя вести на границе: они, похоже, считают, что находятся на экскурсии!
– Дальше мы сами, капитан! – рыкнул Крыласов, уперев руки в бока, полагая, что так выглядит более внушительно. При его невысоком росте и плотном телосложении он сильно проигрывал своему подчиненному и знал об этом. Руденчик даже в худшие свои дни выглядел как заправский вояка, а вот он, Крыласов, скорее напоминал владельца булочной с нависающим над ремнем животом, который, по идее, должен был не позволить ему сдавать спортивные нормативы, положенные для командного состава. Тем не менее он как-то справлялся. Все это промелькнуло в голове сержанта Строева при виде незваных гостей.
– Мы уже со всем разобрались, товарищ подполковник, – прошипел сквозь зубы Руденчик, разозленный неожиданным вторжением. – Ребята выходят.
– Это, товарищ капитан, не ребята, – делая ударение на последнее слово, авторитетно заявил подполковник. – Это – дезертиры, и они должны понести серьезное наказание!
– Сначала надо разобраться, почему они сбежали, – возразил капитан. – Бероев, конечно, бузотер, но вот Макаров – парень нормальный…
– Ваши нормальные парни, Михаил Богданович, удрали, избив часового и прихватив оружие! – перебил подполковник, не любивший, когда с ним начинали спорить. – Это – серьезное преступление, и еще надо выяснить, не натворили ли они чего похлеще! В общем, вы можете идти!
Тон Крыласова не оставлял других вариантов. Руденчик посмотрел на солдат, стеной стоящих за спиной подполковника. Все они являлись контрактниками – огромные, злые парни в форме, считающие, что им платят именно за свирепость. Капитан знал, что на его родной заставе планируется оставить только их и убрать срочников, так как начальство мечтает превратить ее в образцово-показательную. Но у Руденчика имелись свои соображения на этот счет. Он знал о ситуации в тех местах, где полностью перешли на контрактную основу, и она отнюдь не радовала. Контрактники месяцами отсутствовали в своих частях, а деньги и довольствие за них получало начальство… Э, да что тут говорить: все катится в тартарары, а он, Руденчик, ничего с этим поделать не может – вот как и с подполковником Крыласовым, которому он обязан подчиняться.
– Товарищ капитан? – раздался крик со стороны оврага.
– Подполковник Крыласов здесь! – отстранив рукой Руденчика, ответил вновь прибывший.
– Товарищ капитан, вы же обещали!
Голос Бероева сорвался.
– Капитан Руденчик отстранен! – рявкнул подполковник. – Теперь я здесь командую и требую, чтобы вы сложили оружие и вышли с поднятыми руками!
Бероев ничего не ответил. Дальнейшие попытки поговорить с дезертирами ни к чему не привели.
– Ну, сами виноваты, – пожал плечами Крыласов. – Давайте, ребята, как договаривались! – обратился он к сержанту Ожегову, здоровенному мужику со складчатым затылком.
– Есть, товарищ подполковник! – лениво отозвался тот. – Берем их, ребята!
Руденчик мог лишь стоять в сторонке рядом со Строевым, наблюдая за происходящим. Когда кольцо контрактников уже смыкалось за оврагом, почти одновременно раздались два выстрела.
– Зачем они палят, товарищ капитан?! – испуганно спросил Строев, глядя на встревоженного Руденчика.
– Понятия не имею… Идиоты! За мной, сержант!
Подбегая к краю оврага, капитан уже представлял, что его ожидает. Тем не менее вид тел двух ребят, с которыми он только что разговаривал, произвел на него неизгладимое впечатление: Руденчик не сомневался, что до конца жизни это зрелище будет стоять у него перед глазами вечным укором.
– Зачем?! – спросил он, поднимая глаза на Крыласова. Тот, похоже, и сам был ошарашен не меньше капитана.
– Что – зачем? – пробормотал он. – Это не мы стреляли!
– Вы хотите сказать, что они – сами?..
– Да, черт подери – застрелили друг друга! И где, мать его, Кочарян?!
Арсен Кочарян был третьим в группе беглецов.
– Что делать-то, товарищ подполковник? – спросил сержант Ожегов.
– Что делать, что делать… А вот что: никакого побега не было.
Как ни потрясен был Руденчик случившимся, но слова Крыласова подействовали на него не хуже холодного душа.
– Как… не было? – переспросил не менее озадаченный сержант.
– А вот так. Произошел несчастный случай… во время выполнения… учебного задания! – сочиняя на ходу, ответил подполковник. – Солдаты Бероев и Макаров неправильно обращались с оружием, в результате чего и случилась трагедия. Всем ясно? – спросил он, обводя грозным взглядом присутствующих.
Но тут Руденчик заметил нечто, заставившее его подойти поближе.
– Несчастный случай, говорите? – пробормотал он, склоняясь над одним из тел. – А вот это – как вы объясните?
* * *Я знала, что рано или поздно придется что-то решать. Сама мысль о том, что я неожиданно забеременела в сорок лет, казалась бы мне забавной, если бы не влекла за собой такое количество проблем. И главная из них – я понятия не имею, кто отец. Вот уж не представляла, что когда-нибудь буду чувствовать себя развратной женщиной, не знающей, от кого ее дети! Такие женщины неразборчивы в связях и готовы лечь в постель с каждым, кто предложит. И вот я сама оказалась в ряду особ, которых осуждала. А ведь до недавнего времени я была, если так можно выразиться, «женщиной одного мужчины» – своего мужа Славки, с которым мы родили замечательного сына Дэна. Потом, в силу определенных несчастливых обстоятельств, у меня появился первый в жизни любовник, хирург Роберт Караев. Славка ударился в бега от кредиторов, я оставалась совершенно одна, без помощи и поддержки, а Роберт