Было утро, когда она увидела его. Он шел по берегу. Она услышала свое сердце. Сердце застучало везде: в груди, голове, в руках и ногах. «Подойдет сюда или пройдет мимо? Он похудел».
Он остановился возле навеса. Оглядел туманным взором это сооружение, посмотрел на Сашу, как будто не понимая, как он здесь оказался. Молчаливая пауза затянулась.
«Черт, как её зовут?»
– Как Вы поживаете?.. здесь.
– Спасибо, всё хорошо. («Как-то поживаю») Вас не было так долго.
– Да… Я был занят. Я пришел сказать… как Вы поживаете.
– Садитесь, у меня есть кое-что вкусное. Я думаю, Вам понравится. («О мой английский, ты ужасен»)
Саша засуетилась, вытащила всё, что осталось из еды, выложила на скатерть-полотенце. Налила воды в пластиковый стаканчик.
– Приятного аппетита.
Гость старался себя сдерживать, но съел всё.
– Очень хорошо. Спасибо.
– Вода кипяченая.
– Это важно.
Разговор не получался, и Саша почувствовала вину.
– Извините, я не говорю по-английски так же свободно, как Вы.
– Нет, нет, Вы хорошо говорите. Я всё понимаю.
«Как общаться? Как сказать то, что хочешь сказать? Как составить о себе правильное представление, и понять его. Он мне интересен. Я вот вижу его потухшие глаза, а ведь в них может быть такой свет! Я ЭТО хочу увидеть».
Гость поднялся.
– Приходите ещё. Не забывайте.
Он кивнул головой и отправился в своё бесцельное путешествие. «Пошел, пошел, мачо-пикчо… Даже не спросил, может, мне помощь какая-нибудь нужна». Саша смотрела вслед уходящей сутулой фигуре в грязной мятой футболке. Вдруг он оглянулся:
– Смерть – старая шутка, правда? Но как звучит!
Только сейчас она вспомнила о его горе. «Какая же я гадина! Эгоистка. Прости, Аша. Если бы я знала, чем тебе помочь».
Вечером Аша ложился спать в своей маленькой пещерке, которую нашел случайно, блуждая по острову. Он лежал на большом пляжном полотенце, своды пещеры обнимали его с трёх сторон, а четвертая «стена» была обзорной, с видом на 2 океана: небесный и земной. Он ворочался с боку на бок и не мог уснуть. С неба на него смотрела Луна, и он смотрел то на Луну, то на маленький пластиковый контейнер, усыпанный цветами. «Голи, а почему ты мне не снишься? А? Совсем меня бросила… бессовестная.
Я стал похож на бродячую собаку: целыми днями шатаюсь по этому острову, как будто что-то ищу. Я даже был вон на той скале. Но я не скажу тебе зачем. Ты будешь меня ругать… Я не помню, ел я что-нибудь сегодня? Ел! Меня покормили. Та добрая женщина, что сидела рядом с тобой. Помнишь?
Мне очень тяжело. Я мир потерял. У меня планета из-под ног ушла. Как я теперь понимаю смысл этих слов.
Голи, у меня в груди что-то вот-вот взорвется. Мне некому высказать себя! Никто меня ни о чем не спрашивает, и я ни от кого не получу ответа: Кто я теперь? Что я?.. Всё теперь сам. Но разговаривать с самим собой… на что это похоже, Голи? Голи, Голи… где ты, Голи?.. Ты простить меня успела?»
Утром он написал следующее:
Он писал, на чудо уповая,
Каждую строку в письме любя:
«Почему ушла ты, дорогая?
Почему оставила меня?
Блеск в глазах, улыбки ли встречая,
Начинаю задыхаться я.
Где ты потерялась, дорогая?
Почему оставила меня?
Знаю, всё, что между нами было
Где-то похоронено давно,
Я, как птица, что свой путь забыла,
И летит в закрытое окно.
В каждом человеке сердце бьётся,
Поищи его и у себя.
Знаю, это трудно нам дается –
Жить, не ненавидя, а любя.
Рассмеялась нам в лицо невинность,
Из чертогов наших уходя.
Преданность в изгнанье превратилась,
Когда ты оставила меня.
Я письмо читаю вновь и вновь.
Подпись ставлю: Вечная Любовь».
ГЛАВА 6
РЕЦЕПТ
Наконец-то погода успокоилась. Солнце светило ослепительно, океан блестел, от раскаленного песка поднималось знойное марево. В этот самый час Саша и увидела мираж. Она сидела на надувном кресле уставшая после разборки последних чемоданов и сумок, которые она натаскала со всего берега. Усталость, полуприкрытые глаза, жара и раскаленные трепещущие воздушные массы дарили ей видение: между небом и землёй плыл Аша. Саша печально улыбалась, потому что знала, что мираж скоро растает, раствориться. Но время шло, а он и не думал растворяться, а упорно приближался к месту Сашиного обитания. Она села на край кресла, широко открыла глаза. Уверенным шагом к ней шел Аша, держа что-то в руке. «Вот это да!»
Он подошел. Она поднялась.
– Хэллоу.
– Хэллоу.
– Это Вам, – он протянул к ней руку, на которой лежал широкий конверт из темно-зеленых листьев, а в нем – три большие жареные рыбины. А как они пахли!
– Это всё мне? Да тут на три дня хватит! Спасибо. А можно я прямо сейчас попробую?
– Когда хотите.
Саша удобно уселась в кресле. Он встал напротив неё.
– Как Вас зовут?
– Александра.
– О, Алекс. А я – Аша.
– Как Вы думаете, нас ищут? Просто уже столько дней… Я всё время смотрю на океан и всё время смотрю на небо. Но ничего…
– Конечно, нас ищут. Даже не сомневайтесь. Вопрос только – когда найдут. Откуда Вы?
– Из России.
– А я из Индии, – и это стало для Саши кодовым словом. Её любовь к Индии хлынула потоком. Её понесло. Коверкая английскую грамматику, мешая индийские слова с английскими, она говорила, говорила, ела, ела, смеялась сама над собой. Над тем, как она учила хинди, над тем, как смотрела индийские сериалы до 4 утра, как украшала себя бусами и кольцами, бесконечно слушала музыку и до такой степени впитала её в себя, что казалось, её тело уже само непроизвольно транслирует мантры, над тем , как писала стихи, и как на работе сказали, что у неё жених индус. Рассказала о том, как купила в Индонезии газету, как ей повезло, что она продавалась запаенная в целлофан, и теперь она пишет на ней обо всем, что с ней происходит, и у неё получаются «последние новости».
Он внимательно слушал, смотрел на неё, и ему представлялся ребенок, который ест мороженое, и которое уже течет у него по рукам. «Странная. Глупая? Взяла и вся распахнулась. Открытая душа. Детская. А дети… глупые они, когда рассказывают всё, что у них на сердце?»
– Я всё съела. Ой, как вкусно! Какой-то особенный рецепт?
– Рецепт простой – лови и жарь.
Потом заговорил он. Она даже не поняла, на каком языке. Все слова сливались воедино, звучали, не начинаясь и не заканчиваясь. И во всей этой восточной музыке Саше слышалось «рахат лукум, рахат лукум». Она хотела попросить его говорить помедленнее, но передумала и стала вслушиваться в интонацию голоса, в особенности произношения. «Спокойно. Надо просто привыкнуть». Попутно она начала разглядывать его внешность, милые её сердцу черты: взгляд пробежал по усам,