Следователь грохнул кулаком по столу, и стало ясно, почему здесь стол железный.
— Не вешай мне лапшу! Я таких насквозь вижу! — Он сгреб меня за грудки и поднял над полом. — Колись!!!
Уже очень давно никто не смел прикасаться ко мне без разрешения — для черного мага это равносильно приглашению подраться. Кому другому я бы в рожу вцепился, наплевав на рост и вес. И пусть руки связаны, зубами бы нос отгрыз. Но полицейский! Все знают склочный характер черных, никто не поверит, что это не я виноват в случившемся. Я попытался проглотить рвущиеся с языка оскорбления и удушить жаркое пламя Источника Силы. Заклясть полицейского — это как раз то, чего мне сейчас недоставало. Даже не будучи полноценным волшебником, я из этого придурка макарон наделаю.
Между тем гоблин словно задался целью покончить жизнь самоубийством: он продолжал трясти меня как грушу, а потом подался назад и замахнулся пудовым кулаком, целя под дых. Я до последнего не верил, что он меня ударит. В нашем просвещенном мире наша кантональная полиция избивает несовершеннолетнего… Я не успел подготовиться, и от этого мой хрип прозвучал особенно жалко.
А вот дальше началась полная задница. Конкретнее — священное таинство, именуемое у черных магов Обретением Силы и не имеющее ничего общего с Инициацией светлых. Разница принципиальная: белые вынуждены сюсюкать и заигрывать со своим Источником, чтобы выудить у него Силу и притом не напугать, а наш Источник сам кого хочешь напугает, если не сожрет. При нормальном ходе вещей Обретение Силы — это длительный ритуал, суть которого от неофитов тщательно скрывается. Он проводится в присутствии как минимум трех признанных мастеров и время от времени заканчивается летально. Так вот, я вляпался в это дело без всякой подстраховки.
На какой-то миг темное пламя ослепило меня, рванулось к горлу горячей волной, пытаясь отнять разум и волю. Это было пострашнее встречи с прокурором: моя собственная Сила готовилась раздавить и подчинить меня. К такому невозможно подготовиться, этот навык невозможно натренировать, Обретение Силы — момент откровения, после которого ты либо остаешься собой, либо нет. Причем в данном конкретном случае на кон были поставлены две жизни: один-единственный вырвавшийся из-под контроля протуберанец превратил бы придурка-полицейского в анимированный скелет. Времени на размышления не оставалось, ждать инструкций было бессмысленно, пришлось вцепиться в разбушевавшуюся силу когтями и зубами и рвать, рвать, рвать… И знаете что? Эта подлая штука делала то же самое. В течение минуты мы изображали символ инь-ян в виде двух сцепившихся котов, а потом невероятным усилием воли, в возможность которого я раньше не поверил бы, мне удалось заткнуть, укротить этот поток и вынырнуть на его поверхность под ослепительный свет электрической лампочки.
Приступ миновал так же быстро, как начался.
Источник спрятался где-то внутри меня, словно нашкодивший пес в будке. Для того чтобы приучить его служить и давать лапу, требовался долгий упорный труд, но начало было положено. Не смея поверить в свое спасение, я осторожно перевел дух. И тут же уткнулся взглядом в полицейского, рассматривающего меня подозрительно умными глазами.
Все-таки я волшебник, а для волшебника психические потрясения страшней физических травм. Усилие, требуемое для завершения ритуала, вычерпало мои резервы до дна. Все эти жуткие вещи: стены, лампочка, его лицо — сошлись в сознании, как в линзе, я охнул и упал без чувств. Последнее, что осталось в моей памяти, — чертыхающийся следователь, пытающийся удержать меня вертикально.
Не знаю, сколько времени я там провалялся, но, вероятно, долго, потому что к тому моменту, как я открыл глаза, в камере прибавилось народу. Помимо давешнего гоблина теперь присутствовали молодой офицер (по ощущениям, черный маг) и пожилой белый со стетоскопом на груди. На лицах всех троих читался чисто медицинский интерес.
— Как вы себя чувствуете, молодой человек? — ласково поинтересовался старичок. Я что-то невнятно промычал, это его вполне устроило. — Что ж, первое знакомство можно считать состоявшимся!
По какой-то непонятной причине отношение ко мне резко изменилось. Даже гоблиноподобный следователь больше не орал и хмыкал почти доброжелательно. Хотя и не ушел.
В чистом, просторном и солнечном кабинете со мной беседовала миловидная женщина-офицер. Да и то сказать — беседовала, скорее читала длинную прочувствованную лекцию о вреде неосторожного колдовства, периодически подсовывая мне под нос скверные фотографии с полицейскими номерками. То, что она говорила, я теоретически знал и раньше, а вот от лицезрения всяческих обрубков и ошметков с удовольствием бы воздержался, но начинать дискуссию совершенно не хотелось. Я энергично кивал и со всем соглашался.
Наверное, потрясение от столкновения с прозой жизни придало моим словам особенную убедительность, и в конце концов мне поверили. Предупредили, что будут за мной следить, записали координаты, пригрозили, что позвонят в деканат, и выставили за дверь, не заботясь о том, как я буду добираться до дома в таком состоянии.
— Ничего, крепче будешь! — хохотнул гоблин. — Закончишь вышку, приходи к нам! У генерала Майклома всегда найдется место для рискового парня.
И в этот момент меня настигло откровение: я понял, что никогда, никогда в жизни не буду работать на полицию.
Пробираясь к выходу из здания, я наткнулся в коридоре на своего несостоявшегося клиента. Мужик все еще давал показания, но, увидев меня, заволновался и замахал рукой.
— Я понимаю, — деловито начал он, — сегодня не получится, но, возможно, в четверг…
Похоже, он считал, что после всего произошедшего я буду на него работать. Воистину святая простота хуже колдовства.
— Не понимаю, о чем вы, — процедил я и заковылял прочь.
Пусть сам разбирается со своим сглазом! Ему сильно повезет, если муниципальная служба очистки сдерет с него за работу меньше двух сотен крон.
Проходя через сверкающий стеклом и медью парадный подъезд полицейского управления, я все еще не до конца верил в свою удачу. Воображение превращало переплеты окон в замаскированные решетки, каждое движение за ними трактовало как слежку, а за аркой внутреннего дворика рисовало вход в склеп. Удалившись от здания полиции на расстояние, которое можно было считать безопасным, я завернул в маленький сквер и уселся на ближайшую скамейку, стараясь привести в порядок растрепанные чувства. Вечер еще не наступил — с того момента, как я вошел в квартиру клиента, прошло максимум четыре часа.
Словно целая жизнь миновала.
Мысли медленно догоняли