Хюги постоянно спрашивали, где он был и что делал от полуночи до двух часов ночи с субботы на воскресенье, 30 октября, и Тора догадалась, что по результатам аутопсии это и было приблизительное время смерти Гаральда. Также Тора отметила, что на каждом допросе Хюги спрашивали одно и то же: зачем вырезал глаза Гаральду и куда их дел. Подозреваемый неизменно отвечал, что не брал глаза, что нет у него никаких глаз за исключением собственных. Если парень говорит правду, ему можно только посочувствовать. Интуиция подсказывала Торе, что так оно и есть. Маловероятно, что такой слабовольный человек, каким показался ей Хюги, будет столь упорно отпираться после длительной изоляции и напряженных допросов.
Друзья и знакомые Гаральда с вечеринки в Скерьяфьордюр, всего десять человек, сначала считались подозреваемыми, но потом их допрашивали как свидетелей. Имена некоторых — вероятно, ближайших друзей Гаральда — Тора уже видела в начале папки. Однако в этой группе допрашиваемых не было Халлдора Кристинссона, студента-медика.
Все рассказывали приблизительно одну и ту же историю. Вечеринка началась в девять и закончилась в два, после чего все перебрались в город. Гаральд ушел около полуночи вместе с Хюги, но никто не знал, куда и зачем. Два человека вспомнили, что Хюги заказал такси и они внезапно уехали. Прошло два часа, ждать надоело, и компания отправилась в центр по барам. Когда их спросили, пытались ли они дозвониться до Хюги или Гаральда, то все ответили одинаково: у Гаральда телефон разрядился, а Хюги звонили и на мобильный, и домой — он не отвечал. Потом позвонили на квартиру Гаральда, там тоже никто не взял трубку. Также их спрашивали, в какое время они разошлись по домам, но, учитывая предполагаемое время убийства, вопрос был скорее для проформы. Все уходили в разное время. Университетские друзья Гаральда тусили до пяти утра. Студент-медик Халлдор присоединился к ним уже в городе. Похоже, он единственный, кого в тот вечер не было в Скерьяфьордюр. А где тогда он был? Тора читала дальше, надеясь, что и его вызвали для допроса.
Отчет о допросе Халлдора нашелся в конце раздела. Зафиксировано и, вероятно, проверено, что до полуночи он находился в городской больнице в Фоссвогуре, на окраине Рейкьявика. По его словам, он там подрабатывает: несколько раз в месяц подменяет тех, кто по каким-либо причинам не может выйти на работу. В тот вечер после дежурства он принял душ, переоделся и поехал на автобусе, потому что у него сломалась машина (назвал мастерскую, где ее ремонтировали). Халлдор сказал, что собирался пересесть на автобус до Скерьяфьордюр, но опоздал на последний. Тогда он и вообще туда не поехал, чтобы не тратиться на такси, а пешком тащиться не захотел.
Он решил встретиться с остальными в городе. Позвонил им, и они ответили, что уже едут. Около часа ночи он зашел в бар «Каффибреннслан», взял пиво и сел ждать. Его друзья приехали на такси примерно через час.
Затем шли опросы преподавателей исторического факультета. Всех спрашивали, насколько хорошо они знали Гаральда, и все отвечали одно и то же: его жизнь вне университета им неизвестна и рассказать о нем особо нечего.
Тора обратила внимание на знак вопроса, поставленный Маттиасом рядом с информацией о торжестве в здании факультета. В ночь убийства там праздновали получение гранта по образовательной программе сотрудничества стран Европейского Союза со своими географическими соседями — «Эразмус Мундус», и совместное вступление Исландского и Норвежского университетов в этот проект. Читая между строк, Тора заключила, что «торжество» больше походило на коктейльную вечеринку. Последние гости ушли около полуночи. Имена сплошь незнакомые за исключением Гуннара Гествика, декана факультета, и Торбьёрна Оулафссона, профессора, курировавшие диссертацию Гаральда.
Последний отчет составлен со слов бармена из «Каффибреннслан» и водителя автобуса, на котором Халлдор ехал из больницы.
Бармен Бьёрн Йонссон показал, что в тот вечер первый напиток он подал Халлдору около часа ночи, потом наливал еще несколько раз. Около двух к нему присоединились друзья, и бармен почти до утра обслуживал всю компанию. Бьёрн хорошо запомнил Халлдора, потому что обратил внимание, как быстро, много и жадно он пил в ту ночь.
Водитель автобуса также его вспомнил. Пассажиров на последнем рейсе было не много, двое завязали разговор и обсуждали систему здравоохранения и то, как плохо лечат стариков. В общем, у Халлдора абсолютно железное алиби. Как и у всех друзей Гаральда, кроме Хюги.
Раздел заканчивался ксерокопиями фотографий с места убийства. Черно-белые и нерезкие, они тем не менее давали представление об ужасающей сцене. Тора еще больше посочувствовала тому, кто первым обнаружил тело, — от такого шока скоро не оправишься.
Зазвонил будильник в телефоне: без четверти пять. Она решила все же взглянуть, много ли документов в последнем разделе об аутопсии, и быстро перелистнула страницу. Странно, после седьмого разделителя ничего не было. Секция пуста.
Глава 5
Мирархусаскоули — школа в Сельтьяднарнесе, куда ходила Соулей — была в десяти минутах езды от офиса Торы, поэтому она подъехала точно к окончанию занятий в группе продленного дня. На парковке она столкнулась с матерью одной из одноклассниц своей дочери. Женщина посмотрела на машину с логотипом автомастерской и улыбнулась. Торе захотелось ее остановить и довести до сведения, что она не любовница автомеханика, что их отношения с механиком чисто деловые, но женщина уже шла в другую сторону и Торе ничего не оставалось, как только гордо продефилировать к зданию школы.
Чуть больше двух лет назад, при разводе с Ханнесом, Тора решила сохранить за собой их дом в Сельтьяднарнесе, хотя выкупить долю бывшего мужа смогла с трудом. Сельтьяднарнес — небольшой городок к западу от Рейкьявика — расположен на полуострове, и близость к морю вызывает у его обитателей ощущение, что они живут в загородных виллах. Для семей с детьми лучше не бывает, а значит, недвижимость здесь недешевая. Слава Богу, она разошлась с мужем до того, как стали расти цены на жилье. Если бы это происходило сейчас, можно было бы даже не мечтать сохранить дом. Теперь Ханнес, наверно, мечется по ночам и кусает подушку, представляя, сколько она выгадала. Для Торы же дом всегда оставался домом, а не вложением, однако она радовалась выигрышу — хотя бы потому, что это раздражало ее бывшего. Их развод не был мирным, но ради детей они договорились вести себя