– Хорошо, я тогда тоже с пиццей буду! – согласился Мальцев.
Светлое пиво называлось «Кильмес» и было отличного качества. Александр относился к этому напитку всегда с каким-то непонятным для него самого отвращением, но от «Кильмеса» получал невероятное удовольствие.
Мальцев уже хотел задавать своему собеседнику наводящие вопросы, но тот, сделав несколько больших глотков, начал без перерыва:
– Слышишь, Паблито, я вижу, что ты хороший чавон, поэтому хочу тебе дать совет. Сваливай ты из помойки, где мы работаем. Да, автомастерская считается одной из самых больших и самых известных в столице. Это так! Но мало кто знает, что зарплаты у нас, как… как у складских подсобных рабочих. А ведь мы все с образованием и профессионалы! Я, например, электрик с дипломом! Также закончил специальные курсы, чтобы знать электрооборудование автомобилей. В этой сраной автомастерской работаю уже больше двух лет. И что? – «Дырявый» резко замолчал и начал в упор смотреть на Александра своими умными глазами.
– И что? – повторил Мальцев, тоже пристально рассматривая лицо собеседника.
– 3 песо 45 сентаво в день! Не 50 сентаво! А именно 45! Жан – крыса вонючая! Я год работал, думал поднимет зарплату. Нет! – большой кадык Хосе двигался вверх и вниз. Вверх и вниз.
– Ты что хочешь сказать? Что в месяц получаешь всего 86 песо 25 сентаво? – поразился Мальцев.
– Ух ты! Как ты быстро считаешь! Сразу видно, что ты очень умный чавон! – восхищённо произнёс «Дырявый».
– А как можно жить целый месяц на эти деньги? – Александр, сложив пальцы правой руки в щепоть, потряс её над столом. Это был типичный жест удивления у жителей столицы.
– А вот так! Так у меня вторая зарплата после «Инженера», который имеет дневную ставку в 4 песо 25 сентаво. И…
– Прости, а кто это инженер? – бесцеремонно перебил Мальцев «Дырявого».
– Николяс Родригес. У него прозвище «Инженер», потому что он умеет ремонтировать абсолютно всё: ходовую, двигатель, электрооборудование…
– А остальные, что этого не умеют? – поинтересовался Александр.
– Конечно! А зачем? Вот, например, Амеретти ремонтирует только насосы, карбюраторы…Всё, что связано с топливной системой, а больше ничего. Остальные также специалисты в чём-нибудь. Только вот «Инженер» всё знает.
– А сколько зарабатывает Амеретти? – вырвалось у Мальцева.
– Точно не знаю, но не больше 3 песо в день. Дело в том, что почти все клиенты для нас оставляют чаевые Григорио. Но эта «крыса» забирает все эти деньги себе. Недавно дом себе приличный купил, в кварталах десяти от автомастерской. Он не только «крыса», но и большой специалист «выстирать носки в рту»! Перед Жаном стелется!
«Выстирать носки во рту» – это тоже люнфардо! Многие мои собеседники часто употребляют это выражение. По-русски это будет примерно как «лизать задницу». – Вспомнил сразу же Александр и тут же спросил:
– А Григорио какой оклад имеет?
– Этого я не знаю! Никто не знает… А мне бы было очень интересно выяснить, сколько ему Жан платит… Григорио, конечно, специалист что надо! Но сволочь и «крыса»! – Хосе допил своё пиво и с сожалением посмотрел на дно кружки.
– Дружище, – подозвал Мальцев официанта, – ещё пиво и две порции пиццы с анчоусами.
– Паблито, ты хороший чавон! – восторженно произнёс «Дырявый».
– Скажи мне Хосе, а какие я перспективы имею в этой мастерской? – задал мучавший его вопрос Александр.
– Как какие? Тебе, что не сказали? Будешь убирать за 1 песо в день. – Спокойно объяснил «Дырявый», – Григорио уборщика искал.
– Но я не просился быть уборщиком! Я знаю автомобили, имею опыт их ремонта. Имею опыт вождения… Даже грузовиков! – возмутился Александр.
– Не знаю, не знаю… Раз тебе дали метлу, значит тебя взяли убирать или какие-то подручные работы делать. – Пожал плечами «Дырявый».
В кафе не было свободных столиков. Стоял лёгкий шум от голосов и под потолком висело облачко сизого дыма. Все спокойно разговаривали, пили пиво и закусывали. Никто, как в альмасенах, не орал, не играл в карты… Здесь, после работы, отдыхали пролетарии, у которых в «кармане водились» какие-то деньги.
Было уже около десяти часов, когда Мальцев сел на трамвай, доехал до площади Конститусьон. Вышел и пошёл пешком. Было холодно и сыро. Куски тумана медленно плавали над фонарными столбами, тускло освещавшими узкие грязные улочки.
У многих дверей стояли небольшие очереди мужчин, прятавшие свои лица. Это – клиенты «простибулов» – публичных дешёвых домов, которых в районе станции Конститусьон было великое множество. С наступлением темноты у их дверей зажигали красные фонари.
Александр, задумавшись, быстро шагал к проспекту Монтес де Ока, анализируя всю информацию, полученную от «Дырявого»…
– Молодой человек, а папироски у вас не найдётся? – послышался хриплый, типично мужской голос.
Впереди стояла высоченная, метра два ростом, широкоплечая бабище. В тусклом фонарном свете выделялись её толстенные, неряшливо намазанные ярко красной помадой, губы.
– Не курю! – Мальцев хотел обойти её, но бабище преградила ему путь.
«Так это мужик! – дошло до Александра, – трансформист!» – он вздрогнул от ужаса.
«Сейчас он меня здесь придушит, как цыплёнка. Что же делать?» – отчаянно думал он.
– Пойдём со мной, малыш! Я доставлю тебе неимоверное удовольствие! – на плечи Мальцева легла тяжёлая рука.
– Да, по-по-по… – начал заикаться Александр и присел.
Затем он рывком скинул с себя ручищу трансформиста и бросился бежать.
«Только бы не споткнуться и не упасть! Только бы не упасть! – шептали его губы. – Вот и дом! Дом!»
Мальцев открыл дверь парадного, потом запер её на ключ и сел на холодный мраморный пол. Ноги были «ватными», руки дрожали…
«Всё, но только ни это! Какой кошмар!»
Следующим утром Александр попытался объяснить Григорио, что он имеет практический опыт ремонта легковых и грузовых автомобилей, а также серьёзную теоретическую подготовку. Но бригадир как будто бы его не слышал.
– Сегодня все пятна масла сотри и высуши! – приказал он и отвернулся.
«Вот сволочь! Скотина! Сволочь! «Котяра» хренов! Болюдо!» – ругал его про себя Мальцев, употребляя даже слова из люнфардо.
Слова «болюдо», как и «киломбо», ему так понравились, что Александр стал их часто употреблять, когда ругался.
Александр взял из деревянного ящика песок и засыпал им все лужицы масла, а затем принялся подметать.
Рёв мотора, скрип тормозов «резанули» по ушам. Мальцев распрямился. На площадке стоял красный «Альфа Ромео». Приехал Жан.
Александр уже знал, что несколько лет назад Жан работал в салоне по продаже автомобилей марки «Форд», и что в этом году ему исполняется 27 лет. Начинал он свою трудовую деятельность на автомобильном заводе, аргентинском филиале знаменитого американского «Форда», в пригороде столицы. Потом Жана перевели в салон.
Однажды туда приехал очень богатый француз, имевший свой бизнес в Аргентине. Приехал не один, а с дочерью.
Пока папа выбирал для себя авто, она по уши влюбилась в красавца-продавца, которого звали Хуан.
Через три месяца папа выдал замуж свою дочь за бывшего продавца, которого в новой семье называли не иначе, как Жан. В качестве приданного он