— Если он настолько идеален…

— Он почти идеален, — поправила Алина.

— Почти?

— Поэтому я здесь.

— Проблемы в постели?

Если Алина пришла за добавкой или новым опытом… Чего же не давал Ярослав — нежности? Жесткости? Длительности? Размера? Буйства фантазии? Разнузданности и наплевательства на чувства партнера или, наоборот, мазохистской покорности?

— В постели он ангел. — Обернувшись, насколько позволила анатомия, Алина закатила глаза — не от ощущений, что обидно, а от воспоминаний. — И бес. По очереди и одновременно. Когда мы вместе, я улетаю в космос, я кричу и реву, я рву простыни и царапаю мебель. Он единственный, кого я хочу, и быть с ним — единственное, о чем мечтаю.

— Значит, быт заел? — догадался Виктор.

Думал, что догадался.

— Он бросается на помощь, едва увидит, что я за что-то взялась. Когда отгоняю — настаивает, ходит кругами, грозится нанять домработницу. А мне не нужно! Есть обязанности сугубо женские, которые нельзя доверить мужчине. Вот это, — она пошевелила разносимым вдрызг богатством, в котором с боков увязли пальцы Виктора, — со временем меняется не в лучшую сторону, красота блекнет, а для мужчины нужно оставаться необходимой. Чтобы он не представлял жизни без моего присутствия рядом. Я воюю с Ярославом за право делать по дому как можно больше, но когда мы чем-то занимаемся вместе… это лучшие часы жизни.

— Тогда ничего не понимаю.

Алина отвернула лицо, ее поза как бы проиллюстрировала: «И не надо».

Разговоры разговорами, а движения не прерывались. Партнерша стоически выносила любовь не того, чью идеальность декларировала. Может, не настолько брат идеален? Не зря он ревновал к Виктору, Ярослав будто предвидел. На последней встрече он высказал с пренебрежением: «Посмотри на имена. Алина и Ярослав. Тем, что находится между А и Я, можно описать все, внутри заключена Вселенная. Между вашими А и В — только Б». Это выглядело плевком в душу, но Ярослав, как всегда, был прав.

— Ты же любишь его. — Ощущения заставляли сердце Виктора биться люстрой об пол, и только разговоры сбивали накал. — Любишь так, что при выборе «он или все остальное» даже не задумаешься. Почему же?

— Потому что он — единственное, что есть, что было и что будет. Ради него все отдам, на все пойду. Он — мои потрясающие восходы и до изнеможения сладкие закаты. Безоблачные дни, не повторяющие друг друга, и «ночи, полные огня». Мой редкий лед и частый жар. Обнимать его — держать в руках весь мир. Любить Ярослава — это обрести смысл жизни.

Приторные фразы пролетали мимо ушей, Алина говорила искренне, но говорила не о том.

— Ревнует к каждому столбу? — шумно дыша, выпихнул из горла Виктор.

— Никогда. Я не даю повода.

Это так. Проще экскаватор заставить летать, чем раскрутить эту девушку на маленькое удовольствие. Тем непостижимее происходящее. Но больше не хотелось ни говорить, ни думать — только чувствовать. Только двигаться. Только наслаждаться моментом. Виктор ушел в ощущения, с головой окунулся в их вкус, цвет и аромат, утонул в них… Цепная реакция снесла последние барьеры, прихожую сотрясло рычание, перешедшее в вой дикого опустошения.

Виктора с силой отпихнуло, Алина распрямилась освобожденной пружиной.

— Мне пора.

— Когда? — спросил он. — Когда увидимся еще раз?

— Никогда. Я приходила из-за Ярослава. — Алина умолкла на миг, вести беседу и одновременно изворачиваться всем телом, возвращая обтягивающую ткань на место, оказалось сложно. — Он не верил, что у нас с тобой ничего не было.

Виктор включил свет, чтобы Алина привела себя в порядок.

— Спасибо. — Она сосредоточенно покрутилась перед зеркалом и достала расческу. — Ярослав всегда просчитывает на сто шагов вперед. Он знает все. Не было случая, чтобы он был неправ. — Прическе вернулся приемлемый вид, затем Алина огладила платье и еще раз придирчиво оглядела себя. — Ярослав не переживет, если поколебать эту уверенность. Факт, что между мной и тобой ничего не было, означал, что мой мужчина ошибся. Если ошибся в одном — есть вероятность, что ошибается в прочем. Мироздание рухнет и погребет Ярослава под обломками. Он не сможет быть прежним. Начнет сомневаться во всем. Станет как все. — Виктора коснулся прощальный поцелуй в щеку. — Я не могла этого допустить.

Дверь открылась, Алина сказочным видением выпорхнула наружу. Уже на площадке она обернулась и закончила со счастливой улыбкой:

— Теперь он идеален.