Миссия явно приняла интересный поворот. Казалось, хозяйки острова не знали, что адский кот обладает отличным слухом, и что слышит каждое слово их интересного разговора. Разъясняющего и обнадёживающего разговора. Дженни, вроде как, хотела уехать с ним. Просто затаила парочку незначительных сомнений, которые он хотел развеять. В конце концов, ведь убеждать женщин — его специальность. Его удивило странно преемственное предложение, как и Дженни. До него доходили слухи, как тут всё устроено. У острова сирен странная репутация. Заманенные мужчины здесь были в качестве семенников, и пока они тут гостили — в некоторых случаях, всё своё существование — находились вдалеке от сирен, их дочерей и остальных женщин. Назвать то, что происходит здесь матриархатом — ничего не сказать. Сирены, на самом деле, не видят в мужчинах ничего кроме члена и донора спермы… причём спермы густой и насыщенной, а не жидкой. Если бы одна из сирен, если верить легенде, — по которой четыре сестры родились от какого-то морского бога — приглашает его остаться с их протеже, это просто неслыханно.

А значит, ему нужно действовать осторожнее. Его привлекала зелёноволосая красотка, но этот соблазн мог обернуться чем-то очень смертельным. Даже понимание этого не остановило его от разглядывания ягодиц Дженни, которая шла впереди или от того, чтобы одарить её улыбочкой, от которой девчонки скидывали трусики, когда она поймала его за подглядыванием. Румянец, появившийся на её щеках, удивил Фелипе. Сиренам не присущи стеснительность и невинность.

Они шли по тропинке, вдоль которой росли гигантские красочные цветы с экзотическими ароматами и кустарники, а сама она была устлана листвой и ракушками, словно вымощена камнем. Даже привычного для большинства джунглей щебетания птиц здесь не было. Фелипе задумался и прислушался. На самом деле, здесь не было никакого животного гула — ни стрекотания насекомых, не шуршания листьев, когда что-то маленькое спешит прочь, заслышав шаги. Насторожившись, он втянул воздух носом и фыркнул, а его кот, казалось, был смущен отсутствием запаха того, чего можно посчитать добычей. Сквозь необычное пространство между облаков пробился луч чистого солнечного света, как и откуда — тайна. В некоторых легендах говорилось, что пространство — это остаток заклинания, которое наложил могущественный колдун, желая понравиться его возлюбленной сирене. В других, что это дыра в адмосфере, появившаяся из-за хорошей обтекаемости. Как бы там ни было, тёплые лучи были приятны, особенно для того, кто очень-очень редко бывал в мире людей.

Фелипе не сложно было выяснить, куда они шли. В центр острова, где стояла огромная конусовидная гора, старый вулкан, по которой проходило множество извилистых и перекрещивающихся троп, усеянных горными породами и ракушками, и все тропы вели вглубь горы.

«Чёрт подери, они меня в пещеру ведут».

Он надеялся, что это шутка. Когда они дошли до подножия горы, женщины остановились, и Рейдна звонко поцеловала Дженни в обе щеки, после чего прошептала ей, но не слишком тихо:

— Не делай того, чего я бы не стала.

— Довольно короткий список выходит.

— Именно, — ответила Рейдна с хитрой улыбкой, после чего обратилась к Фелипе: — Следи за собой, кот. Ты гость, пока соблюдаешь приличия. Как только отошёл от правил, приспешник на деле или нет, но мы вырвем тебе сердце и съедим на завтрак. Зажаренным и нарезанным на ломтики с бутербродами с икрой.

М-м-м, если бы они не о его органах говорили, аппетитно бы звучало.

Улыбнувшись и послав воздушный поцелуй на прощание, сирена, которая только что угрожала ему, развернулась и пошагала прочь, напевая.

— Она очень странная. — Фелипе не осознавал, что произнёс это вслух, пока Дженни не ответила:

— Да. И что ещё лучше, она говорит то, что думает.

Как не обнадеживающе.

Повернувшись к той, кто приютит его на ночь, Фелипе попытался сменить тему разговора на что-то менее опасное, чем красавица с характером каннибала.

— Куда мы идём?

— Ко мне домой. Наверх. Я выбрала пещеру наверху вулкана, потому что мне нравится вид на океан, особенно во время шторма.

Подвернув юбки на один бок и открыв взору Фелипе аккуратные лодыжки со странным узором из зеленых чешуек, переливающихся на солнце, она проворно побежала наверх.

Фелипе пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Она не шутила, говоря про верхушку вулкана. Хорошо, что он поддерживал форму иначе, когда они дошли до места, он бы громко и тяжело дышал. Такое внешнее проявление напряжения он мог демонстрировать лишь голым во время секса. Кроме того, мужчина должен поддерживать имидж огромного, грубого ублюдка, даже если внутри жил котёнок.

Перед огромной дырой в гору, которая, как понял Фелипе, была парадным входом, располагалось своего рода патио. Там стояла лишь пара предметов: два стула, деревянный лежак и кресло-качалка, все повёрнуты в сторону горизонта.

Фелипе остановился, чтобы полюбоваться.

— Ты не шутила на счёт вида. — Великолепный, совсем не то слово. Чёрные волны Тёмного моря гребнями с белыми кучерявыми верхушками накатывали на берег. Чёрное и белое так контрастировало с красным горизонтом Ада

Дженни обратила мечтательный взгляд вдаль

— Мило, правда? Мне нравится сидеть здесь и смотреть на волны, мечтая.

— О чём?

— О том, что такому мужчине как ты интересно не будет, — коротко ответила она, разворачиваясь и направляясь в пещеру.

Фелипе очень не хотел внутрь, так как безумно боялся замкнутых пространств. Может, он мог бы остаться на свежем воздухе и спать в кресле? Он, в принципе, не возражал. Ему приходилось спать и в куда худших местах. Например, в кошачьей переноске Изабель, когда ей приходило в голову попутешествовать. Хотя, с другой стороны, остаться снаружи — это как демонстрация трусости, да и он не хотел, чтобы Дженни передумала. Ввести их всех в заблуждение, чтобы они не увидели его слабых сторон, как