2 страница
Тема
этого меня убьют. Я ведь откармливаю кроликов для немцев, поэтому еще живу. Ты ведь не знал об этом, правда? Саша, я не могу закрыть глаза – как я буду целоваться? И ведь это на всю жизнь, это теперь всю жизнь со мной будет, понимаешь?!

Солнце совсем скрылось за чертой горизонта, стало быстро темнеть. Им пора было прекращать свидание – скоро должно было наступить время, когда заключенным не разрешалось находиться за пределами своих бараков.

Да, заключенным – потому что и Люка, и Александр были заключенными нацистского лагеря смерти. А еще они оба были евреями. Именно поэтому они, выросшие в разных странах, в противоположных частях Европы, встретились здесь.

Закатное солнце озарило последним сиянием крыши бараков, деревья окружавшего лагерь леса. Озарило – и потухло. Золотистый солнечный блик ненадолго задержался на лагерной вывеске, что поднималась выше крыш, даже выше лагерных вышек. На этой вывеске было написано: «Собибор». В том году это название узнали люди из самых разных частей Европы. Самых разных…

Глава 1

Стоял в Голландии, на берегу моря, город Роттердам. Солидный торговый город. И в самом центре города жили две еврейские семьи, такие же солидные, как и сам Роттердам. Это были не простые евреи – не шорники, или сапожники, или мелкие торговцы. Да простые евреи и не жили в центре, вблизи ратуши. Такой простой люд теснился на окраинах, в маленьких домишках по берегам каналов. А те семьи, о которых мы хотим рассказать, с давних времен занимались ювелирным делом. А ювелиры, как известно, бедными не бывают.

Члены одной семьи носили фамилию Штайн, а другой – Френкель. Штайны и Френкели дружили меж собою, вместе встречали еврейскую Пасху и другие праздники, и юноши одной семьи иногда брали себе невест из соседней.

И так случилось, что в один и тот же день 1915 года по христианскому календарю в обеих семьях родились мальчики. На восьмой день по рождению, согласно предписанию Торы, оба ребенка были обрезаны и получили свои имена. Одного назвали Аксель Штайн, а другого – Якоб Френкель. Поскольку семьи были дружны между собой, то мальчики росли вместе, вместе ходили в школу, вместе играли, вместе учились ремеслу своих предков – этому лучшему в мире ремеслу, которое всегда даст достаток тому, кто им владеет.

Однако, хотя дети росли в сходных условиях, с самых малых лет выявилось, что они совсем разные. Аксель рос веселым, задорным, даже немного буйным. Никакого сладу с ним не было! Он был заводилой во всех играх и проказах. И совсем другой характер был у Якоба. Он был мальчиком тихим, даже робким – хотя в драке вполне мог постоять за себя. Еще Якоб был очень настойчивым и целеустремленным.

Акселю все давалось легко, будто играючи – и учеба, и овладение навыками ремесла. А к этим навыкам его стали приучать с детства. Когда же Аксель подрос, у него легко пошли знакомства с девочками. Можно сказать, ни одна девочка в округе не могла устоять перед балагуром и весельчаком Акселем – высоким, стройным, красивым.

Все думали, что когда настанет время жениться, Аксель непременно выберет себе в жены писаную красавицу. Но случилось иначе: он сошелся с такой же веселой простушкой Магдой. Ему был 21 год, когда они сыграли свадьбу.

С Якобом все обстояло сложнее. Он с трудом знакомился с девушками, робел перед ними. И при этом полюбил самую красивую девушку в их районе – красавицу Ханну. А она, можно сказать, даже не глядела в его сторону. Казалось, страсть Якоба так и останется мечтой – вроде тех случаев, когда подростки влюбляются в актрис или красивых дам, живущих по соседству. Однако Якоб был упорен и настойчив. Преодолев свою робость, он стал ухаживать за Ханной по всем правилам. Он закончил школу как первый ученик. И в ремесле он сравнялся с Акселем, а кое в чем и опередил товарища. И когда Аксель, уже женатый, решил создать собственное предприятие и подыскивал себе компаньона, он ни минуты не сомневался, кто должен стать этим компаньоном – разумеется, Якоб!

И вот выяснилось, что Якоб, несмотря на его скромную внешность и некоторую робость, является завидным женихом. Он был умен, он крепко стоял на ногах, отличался верностью… Чего еще нужно девушке? К тому же нужно учесть, что семья Ханны была совсем не богата. Короче говоря, прошел всего год после свадьбы Акселя и Магды, и состоялась другая свадьба – Якоба и Ханны.

Две молодые пары поселились по соседству. Они часто встречались, много времени проводили вместе. И вскоре выяснилось, что Аксель и Ханна нравятся друг другу. Они любили вместе танцевать; на прогулках, когда катались на лодках или гуляли, они, словно невзначай, касались друг друга… Но до поры до времени дальше этого отношения между ними не заходили. Они не торопили события.

Так они жили, легко и весело. Детей не было ни в той семье, ни в другой. В одной семье этому противился Аксель – он хотел пожить в свое удовольствие. В другой против была Ханна. Она никак не объясняла свое нежелание – просто не хотела ребенка, и все.

Вот так они и жили, весело и счастливо, в свое удовольствие. И думали, что и дальше смогут продолжать прежнюю, привычную жизнь. Однако прошло два года, и в их жизни произошла катастрофа. И не только в их жизни – сломалась, покатилась в пропасть жизнь миллионов людей. Но они это не сразу заметили. Ведь та катастрофа была какая-то беззвучная, громко о себе не заявляла. Так что на нее не сразу обратили внимание. Во всяком случае, Аксель, Якоб, Магда и Ханна точно не обратили…

В сентябре 1939 года немцы вторглись в Польшу, началась мировая война. Однако жителей Голландии война на первых порах вовсе не коснулась – она шла где-то далеко. Но при этом некоторые евреи, самые предусмотрительные, начали по какой-то причине покидать страну. Они уезжали во Францию или еще дальше – в Америку. Когда их спрашивали о причине отъезда (а ведь на такой отъезд надо было потратить много денег, изменить привычную жизнь, разорвать все связи!), они отвечали, что в Голландии оставаться опасно – Германия совсем близко. А в Германии евреев преследуют, всячески над ними издеваются, отнимают все имущество, запрещают работать вместе с немцами, жить на центральных улицах, а некоторых посылают в концлагеря. Так зачем ждать, пока эти германские порядки придут в тихую Голландию? Лучше приложить