— Владимир Валентинович, вы несете чушь, — в сердцах воскликнул я, — так не бывает, чтобы человек пил кофе в самом сердце густонаселенного города, а в следующую минуту попал на десятки тысяч лет назад.
— Максим Сергеевич, — ласковым голосом обратился ко мне старик, — а скажите по какому алгоритму попадают в прошлое, если вы знаете больше моего. Нужно произнести магические слова или знать тайные формулы, а может сплясать и загадать желание?
Этот старпер откровенно издевался надо мной. Подавив желание съязвить, ответил:
— Я попал сюда находясь на космической станции, которая пролетела через непонятное свечение. Американцы попали во время учебного вылета из Форта-Лодердейл, что находится в Майами. Их путь пролегал над Бермудским треугольником, как, возможно, и траектория полета МКС во время прохода через свечение.
— Возможно? То есть вы даже не знаете траекторию полета во время пролета через свечение? Вы, кажется, космонавт, Максим Сергеевич? И вы упомянули Российскую Федерацию? Что стало с Союзом? Распался? Значит расчет американцев на «меченного» оказался правильным? В каком статусе наша страна, с какого года вы попали в это место? О каких американцах идет речь? Здесь есть американцы? Вы не в курсе, что мы в состоянии «холодной войны»? И до какого состояния деградировала наша космонавтика, если космонавт даже не знает траекторию своего полета во время прохождения через необычный феномен.
Слова собеседника били по гордости и задевали самолюбие, но любопытство пересилило:
— И у вас даже нет теории, как вы сюда попали из нашего времени? — Мне было трудно поверить, что ученый не пытался разобраться в том, что случилось.
— Теория есть, но любая недоказанная теория абсурдна, — ученый выдержал паузу и спросил:
— Вы слышали словосочетание «Филадельфийский эксперимент»?
— Что-то связанное с перемещением корабля? — Я краем уха слышал про это, но не было фактов, подтверждающих достоверности тех событий.
— Так, вот, — Александров поднялся и прошелся по маленькому помещению, — я думаю, что эксперимент тот был удачным и американцы имели возможность переносить предметы и людей на расстояния. И моя единственная недоказанная теория гласит, что меня выкрали для переправки в США, используя тот же принцип перемещения. Но что-то пошло не так, и я очутился здесь. Иного объяснения у меня нет!
— Это бред, вы же ученый! Такие открытия невозможно держать в тайне, должно быть другое объяснение, — теперь уже я начал говорить на эмоциях.
— Максим Сергеевич, это единственное правдоподобное объяснение, но знаете, что меня беспокоило больше всего все эти годы?
— Что, Владимир Валентинович?
— Что случилось с теми, кто по логике вещей, должен был сопровождать меня в процессе перемещения в США.
— И к какому выводу вы пришли? — Задавая вопрос, я уже предвидел возможный ответ.
— Возможно, что в одном временном промежутке со мной, в этот мир попал один или несколько американцев. И если тот человек или эти люди выжили, где-то а планете строится государство, которое может в будущем создать проблемы всем нам. Но у меня есть к вам вопросы, надеюсь вы сможете на них ответить, это ведь не сложные космические навигационные расчеты.
— Владимир Валентинович, прежде чем ответить на ваши вопросы, попрошу вас воздержаться от оскорблений. Я прежде всего медик, навигацией занимался мой товарищ, руководитель миссии. А что касается «холодной войны», то она давно закончена.
— А знаете, почему «холодная война» не перешла в ядерную, — успокоившись спросил Александров.
— Ну так все боялись «ядерной зимы».
— Верно, — улыбнулся старик, — перед вами, Максим Сергеевич, автор концепции «ядерной зимы», это я не допустил уничтожения человечества. Но вместо регалий и почета доживаю свои дни в каменном веке, окруженный дикарями. «Hoc est fatum», — печально вздохнул старик, а теперь моя очередь узнать, что произошло с СССР после моего исчезновения.
Глава 5. Иван Калита
Требовалось осмыслить информацию, полученную от физика-ядерщика, считавшего себя мессией, спасшей планету от ядерной войны. Потом можно и рассказать историю страны с момента прихода к власти Горбачева.
— Владимир Валентинович, хочу поесть ваш чудесно пахнущий рыбный суп, чтобы не торопясь на сытый желудок рассказать вам все.
— Чудесно, моя Гед очень вкусно готовит. Гед — это моя вторая жена, Сед моя дочь, — пояснил мой соотечественник.
— А где первая жена?
— Съели неандертальцы, — самым обыденным тоном произнес Александров, словно речь шла о яичнице на завтрак.
— Мои соболезнования, — выдавил я с набитым ртом. Уха или скорее рыбный суп реально был вкусный, а куски рыбы в нем оказались без костей.
— А, пустое, ее нельзя назвать хорошим человеком, она досталась мне от убитого мной вождя, прежде чем я стал вождем племени. Я ведь когда очнулся на земле, вначале ничего не понял. Вижу труп мамонта, сразу подумал про козни американцев, что это розыгрыш, и меня скрытно снимают, проверяя реакцию. Но нет никаких признаков цивилизации: самолетов в небе, кораблей в море, линий электропередач, мусора. На земле нет места, где человек не оставил после себя следов, особенно это бывает заметно по побережью. А здесь, девственно чистое побережье, если не считать трупа мамонта.
— Угу, — подтвердил я, прихлёбывая суп.
— Когда появились гиены, настоящие, живые, сомнения в розыгрыше отпали. Доставить стаю гиен в Испанию и выпустить их на волю не под силу даже американцам. Кстати, Максим Сергеевич, а про каких американцев в этом времени вы говорили?
— Это два человека выжившие из пропавшего в декабре 1945 г звена самолетов, — оторвался я от горшочка, сожалея, что суп закончился.
— Хотите добавки? Гед, налей еще нашему гостю, — на русском велел физик. Пока Гед наливала суп, а Сед скрытно меня сканировала, вспомнил про Тиландера.
— Владимир Валентинович, вы не против, если приглашу Германа Тиландера присоединиться к нам?
— Да ради Бога, — махнул старик рукой. Бер молча вышел и вернулся минуту спустя вместе с американцем.
— Здравствуйте, — вежливо произнес Тиландер, садясь по моему знаку рядом.
— И вам не хворать, — добродушно отозвался Владимир Валентинович, и перейдя на великолепный английский, минут пять подвергал Тиландера форменному допросу. Я сидел, хлопая глазами, такое знание языка мне не снилось. Американец тоже был ошеломлен, и в его взгляде читалось уважение к человеку, сохранившему знание иностранного языка на таком уровне.
— Ладно, американцы не всегда были занозой в заднице, по этому парню видно, что он не подвержен антисоветской агитации, — на русском констатировал физик, довольный общением с Тиландером. Но тот в следующую минуту удивил старика, доставив мне удовольствие фразой:
— Здесь нет американцев, русских или французов. Есть Русы, неандертальцы и кроманьонцы. Как американская нация сформировалась из разных народов, так сейчас формируется нация Русов из разных племен и рас.
— Продолжайте свой рассказ, Владимир Валентинович, — поспешил я вклиниться, опасаясь, что физик коммунистической закалки начнет ненужные дискуссии. Но Александров по достоинству оценил слова Тиландера, крепко пожимая ему руку. Старик на пару секунд погрузился в