И зачем она вообще с ним заговорила? Ну, наверное, просто хотела приободрить, вот и всё. Хотя, по большому счёту, она же не была настолько глупой, чтобы в это поверить.
Трудно было заснуть, зная, что он где-то поблизости, но, в конце концов, девушка задремала и окончательно отключилась ещё до первого луча солнца. Её не покидало странное ощущение, будто эта ночь была Рождественской. Как будто происходило что-то очень важное. А на утро улица выглядела так же, как в Рождество. Снегопад преобразил окрестности в сверкающую белоснежную зимнюю сказку. Безупречный покров скрыл пожухлую траву и оставленные во дворе собачьи игрушки. Деревья выглядели так, будто их искупали в инее.
А Александра Фостина поблизости видно не было. Но перед уходом он расчистил тропинки и подъездную дорожку, а ещё выставил мусорные ящики на обочину дороги, поэтому ей не пришлось растрачивать на это утро понедельника.
Пока готовила кофе для своих друзей, Хелена то и дело бормотала себе под нос «Черт бы тебя побрал, хозяйственный сталкер».
Тэд Банди с Джеффри Дамером тоже по всем показателям были привлекательными и очаровательными мужчинами. С работой по хозяйству они оба, наверняка, тоже справились бы.
Ночной клерк в отеле Болдер Хайат полагал, что постоялец из номера 303 был пожилым мужчиной по имени Джонас Лейбовиц.
Перед тем как зарегистрироваться в отеле, Алекс изменил внешность, не будучи уверенным в том, что полиция не предусмотрела всё и не разослала его описание по местным отелям. Он сказал служащему, что собирается проспать целый день, а потому хотел бы получить самый темный из имеющихся номеров. Клеркам нравилось, когда кто-то добровольно соглашался взять комнату, окнами выходящую или на кирпичную стену, или на вентиляционную шахту.
Рассвет стремительно приближался и Алекс поспешил залепить окно парой термозащитных одеял. Эти одеяла были современным чудом для всего вампирского рода. Созданные для выживания в туристических лагерях, они были легкими и абсолютно светонепроницаемыми. Путешествуя, Алекс держал их под рукой всюду: в чемодане, в автомобиле, несколько — в кейсе, чтобы при необходимости закрывать ими окна. В сложенном виде оно было даже меньше его кулака. Впервые узнав, что солнце могло убить его, он больше года спал, завернувшись в термозащитные одеяла, а одно из них постоянно таскал с собой. Потому что, несмотря на заверения родителей, он беспокоился, что солнце могло незаметно подкрасться к нему даже ночью.
Залепив окно, он настроил телевизор на Кулинарный канал.[11] Алекс смотрел кулинарные шоу так же, как другие смотрели экзотическое порно — фантазируя о вещах, которые никогда не собирался испытать на собственном опыте. Твердая пища ему не подходила. Суп — ещё куда ни шло. Чашкой бульона он, конечно, как следует не наестся, но она, по крайней мере, могла бы неплохо согреть. Алекс вызвал обслуживание номеров и сел за ноутбук, чтобы проверить электронную почту.
Он чувствовал всё больший и больший голод, пока ожидал доставку в номер. Ночь на холоде, тяжелая физическая работа и, не в последнюю очередь, сама Хелена, обострили аппетит, заставив его клыки вытянуться. Её вкус, оставшийся на его языке, ее слюна и кожа, предвосхищали аромат ее крови. Несмотря на то, что голодание ради своей избранницы, безусловно, было крайне романтичной вещью, он решил, что следующим вечером первым делом найдет себе что-нибудь поесть. Только так он мог мыслить здраво в ее присутствии.
Легенды и кинофильмы были полнейшей чушью. Вампиры не должны убивать, чтобы есть, а цивилизованные вампиры, тем более, никогда не убивали своих жертв. Люди были чем-то вроде фабрик, вырабатывающих кровь. Вы же не убиваете корову, чтобы её подоить.
Так или иначе, Алекс никогда много не охотился. Он кормился от своих любовниц, предпочитая слишком рискованной охоте чувственный и спокойный ужин. Его брату принадлежал один из самых развратных ночных клубов Нью-Йорка. Женщин, которым нравилась кровавая игра, туда так и влекло, поэтому для Алекса этот клуб был вторым домом. Уже с пятнадцати лет он никогда не испытывал недостатка ни в любовницах, ни в еде.
Но всё это скоро закончится. Однажды вкусив Хэлену, он захочет кормиться только от неё. Это перерастет в связь, которая увенчается её обращением. В течение всего медового месяца он будет неспособен вынести ещё чей-то вкус. А потом они будут охотиться вместе.
Хорошо, что он так и не вкусил её там, у двери. Прежде, чем свяжет себя с нею, он должен рассказать девушке, чем был сам и во что хотел превратить её. Если он преждевременно свяжет себя с нею, а она не сможет принять его, это будет очень плохо. Может быть, даже трагично. Как в той старинной вампирской слезливой истории, Песни о Роланде и Айлисии.[12]
Пришёл коридорный, принёс чашку супа и корзинку мерзких, несъедобных крекеров. Если он и увидел запечатанное окно, то предпочёл его просто не заметить.
— Поставь вон там. — Бросив беглый взгляд на принесенный парнем суп, Алекс вытащил бумажник, чтобы выдать чаевые. Потом вновь взглянул на коридорного. Коридорный определенно выглядел аппетитнее. Парень, только что окончивший среднюю школу, светловолосый, румяный — в общем, прекрасная легкая закуска.
Очень плохая идея!
— Распишитесь пожалуйста здесь, сэр.
Если бы только он не придвинулся так близко…
Если бы от него не несло пивом…
Алексу нравился привкус пива в крови.
«Никогда не приводи еду в своё уютное гнёздышко» — постоянно повторял его отец.
К чёрту! Алекс вскинул руку перед лицом парня, оглушая того. Поднос, счет и ручка повалились на пол. Мужчина ударом ноги закрыл дверь, распахнул жакет коридорного и с неожиданной дьявольской жадностью впился в его горло. Сладость алкоголя делала вкус крови мальчишки ярким и в то же время тонким. Чистая газировка!
Коридорный обмяк в его руках. Алекс пил уже больше, чем следовало, потому что был сильно взвинчен. В итоге мальчишке станет дерьмово. Сделав последний небольшой глоток, Алекс лизнул рану, а затем оправил и застегнул жакет коридорного.
— С тобой всё в порядке? — звук его голоса вывел парня из оцепенения.
Тот открыл глаза, увидел руки Алекса на своих плечах и смущенно моргнул.
— Ты бледен как полотно, — сказал Алекс. — Тебе лучше присесть.
Совершенно ошеломленный, коридорный присел на край кровати, руки его безвольно опустились. Он был слишком бледен. Алекс даже ощутил небольшое чувство вины.
— Извините… Я чувствую себя странно.
— Думаю, ты почти потерял сознание или что-то вроде того. Ты болен? Устал? Может, сушняк? — Услышав слово «сушняк», парнишка отвел взгляд в сторону. Алекс заговорщически ему подмигнул. — Видимо, вчерашняя вечеринка удалась?
— Да, похоже на то.
— Выпей стакан апельсинового сока и запей большим количеством воды. Это помогает.
Пошатываясь и попутно хватаясь за любую попадавшуюся под