– Я невидима и приближаюсь к цели, – доложила она.
– Понял, – ответил кентавр. – Элфи, будь осторожна. Запись будет просматривать сам майор Келп, поэтому постарайся не нарушать правила.
– Хочешь сказать, что иногда я позволяю себе отступать от буквы устава? – Судя по тону капитана Малой, одно лишь упоминание о подобной возможности приводило ее в ужас.
Жеребкинс хихикнул:
– Ну, скорее всего, у тебя и самого-то устава нет. А если и есть, то ты вряд ли когда-нибудь открывала его.
«Угадал», – подумала Элфи и устремилась к поверхности Уунисаари.
Самыми крупными млекопитающими на Земле принято считать китов. Но это неверно. Кракен может достигать пяти миль в длину и играет важную роль в скандинавских легендах начиная с тринадцатого века, когда в саге об Орваре-Одде впервые упоминается вызывающий ужас лингбакр. Ранние описания кракена являются наиболее точными: морское животное размером с небольшой остров, причем опасность для кораблей представляет не само существо, а водоворот, возникающий при стремительном погружении кракена в океан. Но к Средним векам легенда о кракене смешалась с легендой о гигантском кальмаре, причем каждому существу приписывали самые ужасные черты другого. Кальмара изображали огромным, как гора, у мирного кракена отросли щупальца и развилась кровожадность, достойная самой прожорливой акулы.
Сложно нарисовать картину, более далекую от истины. Кракен – безобидное создание, главными средствами защиты для него являются размеры и прочная броня. Газовая и жировая прослойки окружают мозг размером с небольшую дыню – его вполне достаточно, чтобы животное осознавало необходимость кормиться, ну и когда-нибудь сбросить панцирь. Под коркой скал, водорослей и кораллов кракен более всего напоминает обычный морской желудь, правда, в его скорлупе легко поместится олимпийский стадион или даже два.
Благодаря невероятно медленному обмену веществ и огромной сети вспомогательных систем, окружающих уязвимые центры, срок жизни кракена составляет несколько тысяч лет. Селиться эти существа предпочитают в богатой кормом или магией местности и остаются на месте, пока не иссякнет то или другое. Расположение в центре архипелага, желательно рядом с человеческим портом, обеспечивает им не только хорошую маскировку, но и богатый источник корма. Именно поэтому кракенов чаще всего можно обнаружить в подобных местах: присосавшись, подобно гигантским моллюскам, ко дну, они фильтруют жабрами городские отходы и перерабатывают их в метан в огромных желудках. Впрочем, городские отходы являются не только спасением, но и проклятием кракенов, ибо чрезвычайно высокое содержание токсинов в рационе лишает гигантов способности к размножению, и в настоящее время в океане осталось не более полудюжины этих древних существ.
Кракен, к которому направлялась Элфи, считался патриархом. Судя по отметинам на панцире, старику Ракушке, как любовно называл его малочисленный Кракенский Дозор, перевалило за десять тысяч лет, а начиная с шестнадцатого века он выдавал себя за островок в бухте Хельсинки, правда, город тогда назывался Гельсингфорсом.
Все это время Ракушка в основном ел, спал и не испытывал ни малейшего стремления к миграции. Любая потребность к перемещению, если таковая и возникала, притуплялась сточными водами лакокрасочного завода, выстроенного у него на спине около ста лет назад. По всем параметрам кракен пребывал в состоянии кататонии, и за последние пятьдесят лет были зарегистрированы всего два крупных выброса метана. Короче, наиболее вероятной причиной красного цвета индикатора следовало считать обычное замыкание старых проводов, разомкнуть которые Элфи, скорее всего, и предстояло. Стандартное задание после возвращения на службу. Никакой опасности, никакой срочности и крайне низкая вероятность обнаружения.
Капитан Малой, выставив ладони против ветра, снижалась до тех пор, пока подошвы ее ботинок не коснулись крыши небольшого ресторана. На самом деле Уунисаари – это не один, а два острова, соединенных небольшим мостом. Один настоящий, а второй – присосавшийся к скале Ракушка. Элфи быстро произвела тепловое сканирование и не обнаружила ничего, кроме нескольких грызунов и сауны, наверняка работавшей в режиме автоматического прогрева.
Капитан взглянула на дисплей, дабы определить точное местонахождение датчика. Как оказалось, тот находился на глубине четырех метров, чуть ниже каменистого выступа.
«Под водой. Естественно».
Спланировав к морской поверхности, она сложила крылья и ногами вперед вошла в балтийские волны, одновременно слегка изогнув корпус, дабы всплеск получился как можно менее шумным. Впрочем, прислушиваться все равно было некому. Сауна и ресторан открывались лишь в восемь утра, а ближайшие рыбаки покачивали удилищами, будто пустыми флагштоками, на материковом берегу.
Элфи продула шлем, уменьшая плавучесть, и нырнула. Согласно показаниям дисплея, температура воды не превышала десяти градусов, но защитный костюм надежно защищал эльфийку от переохлаждения и даже компенсировал небольшое повышение давления.
– Используй криммеры, – раздался кристально чистый голос Жеребкинса в вибрационных блоках над ее ушами.
– Прочь из моей головы, кентавр.
– Повторяю, используй криммеры.
– Мне не нужны маркеры. Датчик прямо передо мной.
Жеребкинс вздохнул:
– Значит, они умрут, так и не выполнив свою задачу.
Кодированные радиационные маркеры представляли собой микроорганизмы, обработанные излучением той же частоты, что и искомый объект. При точном указании параметров в мастерской Жеребкинса они безошибочно вели прямо к цели. Правда, всего в двух шагах от попискивавшего на дисплее датчика необходимость их применения выглядела некоторым излишеством.
– Ладно, – простонала Элфи. – Просто не люблю, когда из меня делают подопытное животное.
Она открыла водонепроницаемый клапан на перчатке и выпустила в воду облачко светящихся оранжевых существ. На мгновение они собрались вместе, затем устремились к датчику.
– Плавают, летают, роют землю, – выдохнул изумленный собственным достижением Жеребкинс. – Да хранят небеса их крошечные души.
Криммеры оставили за собой светящийся оранжевый след, по которому и поплыла Элфи. Обогнув острый каменистый выступ, она обнаружила сам датчик. Светящиеся микроорганизмы суетливо очищали его от растений.
– Ну, ведь удобно же? Скажешь, они не помогают оперативнику в его нелегком труде?
Они, конечно, помогали, учитывая, что воздуха у Элфи осталось всего на десять минут, но Жеребкинс и так слишком важничал.
– Лучше бы выдал мне шлем с жабрами, раз уж знал, что датчик находится под водой.
– Воздуха достаточно, – возразил кентавр. – Тем более криммеры расчищают для тебя рабочее место.
Микроорганизмы поглощали водоросли и растворяли мелкие камни, пока наконец датчик не засверкал, словно в тот день, когда сошел с конвейера. Закончив работу, крошечные существа, мигнув напоследок, умирали и с легким шипением таяли в воде. Элфи включила фонари на шлеме, направив оба луча на прибор, изготовленный из прочного сплава. Размерами и формой он более всего походил на банан, покрытый электролитическим гелем.
– Благодаря Ракушке вода достаточно прозрачная. Я получаю