Эрик закупил на материке древесину, распилил ее на лесопилке и отправил на Думаре. Поначалу все шло хорошо. Летом 1938–го Эрик заложил фундамент. Еще до осени он закончил с балками и коньком крыши, а потом начал крыть кровлю. Он не только не советовался с отцом, более того, он ни разу не позволил ему зайти и поглядеть на новый дом.
И произошло то, что и должно было произойти. Однажды в субботу в середине сентября Эрик поехал в Нотен. Он и его невеста Анна — Грета собирались приглядеть обручальные кольца. Свадьба была запланирована на весну, и молодая пара редко видела друг друга в течение лета, когда Эрик был так занят строительством. Ему очень хотелось завершить дом к свадьбе и сразу же переехать туда.
Когда лодка Эрика завернула за южный мыс и исчезла из виду, его отец тихонько подошел к дому с лотлинем и ватерпасом.
У него засосало в животе, когда он достал масштабную линейку и замерил расстояние между углами стен. Они были расположены чересчур далеко друг от друга, и расстояние между ними было далеко не одинаковым: в некоторых местах семьдесят сантиметров, в других — больше восьмидесяти. Сам он обычно делал пятьдесят, максимум шестьдесят. Горизонтальные перекрытия были тоже чересчур малы.
Торгни пошел и осмотрел бревна. И увидел он именно то, что и думал увидеть. Эрик сэкономил на покупке строительного материала.
Подсасывание в животе переместилось к груди, когда он опять начал мерить ватерпасом. Фундамент слабо наклонен на восток, а каркас, наоборот, сильнее наклонен на запад. Наверное, Эрик заметил, что положил фундамент не ровно, и попытался компенсировать это, нагнув дом в другую сторону.
Торгни обошел фундамент и постучал по нему камнем. Катастрофы никакой не было, но звук шел глухой. Значит, там воздушные пузыри. Никаких вентиляционных отверстий. Если Эрик положит крышу на кривой дом, то вопрос будет только в том, треснет дом изнутри или снаружи.
Торгни тяжело опустился на порог и походя отметил, что дверной проем сделан неверно. И он подумал то, что потом говорили все остальные: какой — то треснутый, ушибленный домик.
Что он мог сделать? Как поступить?
Если бы это было в его силах, он развалил бы всю постройку и поставил Эрика перед свершившимся фактом. На какое — то мгновение ему пришла в голову мысль о том, что не худо бы подержать Эрика вдали от дома в течение недели, а за это время развалить дом. Но это было бы не так — то легко.
Торгни осмотрел внутреннюю планировку. Она тоже показалась ему довольно странной. Длинный узкий коридор, спальня и кухня неправильных пропорций. Казалось, как будто Эрик начал с гостиной, которая предполагалась совершенно нормальной, а потом просто стал лепить все остальное, насколько хватало дерева.
Торгни сел на пол. Ему было стыдно. Ему придется доживать свои дни неподалеку от этого чудовища, которое построил его родной сын. Этот кошмарный дом стал как бы частью семьи.
Торгни собрал вещи и покинул дом Эрика не оглядываясь. Вернувшись домой, он налил себе большую чашку кофе и сел на террасе. Осеннее солнце уже заходило.
Его жена Майя вышла и села рядом. Она принесла с собой ведро яблок, которые собиралась почистить.
— Ну что там? — спросила она, ловко снимая с яблок кожуру.
— Что именно?
— Дом Эрика.
— Он прекрасно защищен от ветра. По крайней мере, я на это надеюсь.
Майя ловким движением собрала очистки и выкинула их в ведро. Оно было почти переполненным.
— Все так плохо?
Торгни кивнул и посмотрел на дно чашки, разглядывая кофейную гущу. Ему представилась вавилонская башня, она рушилась, под ней кричали люди. К гадалке не ходи, и так понятно, что это значит.
— И ты ничего не можешь сделать?
Торгни качнул чашку, и видение исчезло.
— В принципе, можно взять керосин и спички… но, боюсь, это будет неверно понято… Нет, Майя, тут ничего не поделаешь…
Эрик вернулся домой ночью, донельзя счастливый. Он и Анна — Грета договорились о самых простых кольцах, так что этот вопрос оказался чисто формальным. Но они провели такой прекрасный день в Нотене, посидели на канале, лишний раз поведали друг другу о своих чувствах, помечтали о планах на будущее.
Торгни сидел за кухонным столом и чинил сети. Он выслушал рассказ сына, кивнул, признавая, что девочка ему попалась просто класс.
Майя стояла у плиты и перемешивала яблочное пюре. Через минуту Эрик заметил, что что — то не так. Он перевел взгляд с одного на другую:
— Что — то случилось?
Торгни, не отрываясь от работы, спросил ровным голосом:
— Что ты думаешь о стройке?
— Какой стройке?
— Твоего дома.
— В каком смысле?
— Я задал конкретный вопрос. Спросить — то можно?
Эрик посмотрел на мать, которая упрямо не хотела поворачиваться, затем перевел взгляд на отца. Тот по — прежнему возился с сетью. Помолчав, Эрик спросил:
— Там что — то не так? — и, когда отец не ответил, он спросил еще раз: — Что — то не так, да?
Торгни отложил сеть:
— Не так. Все не так. Если ты, конечно, предполагаешь, что в доме будут жить люди. — (Эрик молча смотрел на него.) — Ты знаешь, вместе мы могли бы…
Эрик прервал его:
— Ты думаешь, я должен снести весь домик?
Торгни открыл было рот, но Эрик хлопнул ладонью по столу и закричал:
— А не пошел бы ты сам знаешь куда?
Майя повернулась от печки так быстро, что несколько капель яблочного пюре попало на рубашку Эрика.
— Эрик, — прикрикнула она, — немедленно прекрати! Ты не смеешь так разговаривать с отцом!
Эрик бросил на нее яростный взгляд, затем опустил голову и начал разглядывать желтые пятна от пюре на своей рубашке.
— Я скажу тебе две вещи, — сказал Торгни, глядя на понурого Эрика, — только две. Выслушай меня и делай что хочешь. Ты не положил достаточно кирпича на обвязку. И ты забыл про вентиляционные отверстия в фундаменте. А теперь, я повторяю, делай что хочешь.
Торгни отрезал кусок грубой нитки для ремонта сети. Руки у него так дрожали, что он поранил себе большой палец. Рана была неглубокой, но выступили несколько капель крови.
Торгни смотрел на кровь. Эрик смотрел на пятна от яблочного пюре, оставшиеся на его рубашке. Майя все еще стояла с наполненным ковшиком. Так прошло несколько томительных секунд.
Затем Эрик вышел из кухни. Родители слышали его громкие шаги. Он поднялся по лестнице, распахнул дверь в свою комнату и захлопнул ее. Торгни отсосал кровь из пальца. Майя машинально помешала что — то в кастрюле.
Так все и произошло.
После того вечера Эрик, казалось, потерял к дому всякий