— Мама! — протестует Эшлин, но я-то вижу: ее распирает от гордости.
Мне всегда казалось, что мама с дочкой терпеть друг друга не могут. Неужели водили меня за нос? Или все изменилось? Хотя нет. Просто комедию ломают.
Каждый понимает, что такое Кейт: желчная, вышедшая в тираж разведенка, которая слишком часто прикладывается к рюмке и собачится с дочерью. Джон рассказал мне это, когда у нас с ним все начиналось. Потому и бросил ее. Лучшие дни этой женщины позади. Теперь миссис Нельсон — я. Красивая, элегантная, молодая.
Мне определенно стоит подняться на сцену: взошла новая звезда. «Ивент» — моя компания. Кстати, Эшлин теперь и моя дочь. А речь я произнесу не хуже Кейт. Ну, держитесь!
Пробираюсь сквозь толпу, пока Кейт продолжает лопотать:
— Благодарю всех и каждого в отдельности! Спасибо, что верили мне, верили Джону, ни на минуту не усомнились в нашей компании! Итак, продолжаем праздник, друзья!
Счастливая семейка спускается со сцены. Эшлин — между матерью и отцом, держит их за руки, а я обескураженно наблюдаю, как Джон целует каждую из своих спутниц в щечку. Ну, это уже слишком!
Курить я бросила, иначе точно потянулась бы за сигаретой. Какое показное единение! Черт меня дернул согласиться уйти с работы после размещения акций… Джон заявил, что так будет лучше для компании: если мы с Кейт обе будем продолжать работу в «Ивент», это будет выглядеть несколько… аморально. Кого же выставить, если не меня? И как мне теперь держать руку на пульсе? Нет-нет, это никуда не годится. Не позволю выпихнуть себя за дверь именно в тот момент, когда «Ивент» на пути к еще большему успеху! Нашим служащим нужны боссы, нужны Нельсоны. Может, я и новоиспеченная Нельсон, зато выгляжу лучше всех. Так что выкуси, Кейт!
Прислоняюсь к стене и посматриваю в сторону бывшей миссис Нельсон, которая в очередной раз заводит толпу. Хватаю напиток с подноса у пробегающего мимо официанта, и бокал обжигает руку холодом. Никуда я не уйду! Разве что отлучусь с Джоном на выходные…
В понедельник вернусь в офис. Пусть Кейт подавится.
Глава 4
Джон
Солнечный луч пробивается сквозь щелку в шторах, обжигая глаза даже сквозь закрытые веки. Какого черта мы здесь? Не спорю, Теллурид[5] — отличное местечко, однако после такой напряженной недели последнее, чего я хотел бы, — сесть в самолет и улететь в эту глушь на «романтический уик-энд».
У меня были совершенно другие планы — ужин с дочерью, посиделки с друзьями… Кто еще поймет, каково это — подписать документ, который поставит дело всей жизни в зависимость от прихотей «общественности» и фондовой биржи? Поиграл бы в гольф, перекинулся в картишки… Проклятье, пришлось уйти с собственного банкета едва ли не первым, чтобы не опоздать на самолет!
А Кейт? Хотелось и ей уделить минутку, отпраздновать успех… Никогда не забуду, как изменилась в лице моя Эшлин, когда Тиш заявила, что нам пора.
— Уходишь с вечеринки, которую сам же и устроил? Как же так? А наш ужин, папа? Неужели ты и вправду хочешь уехать?
Моя дочка видит меня насквозь…
Тиш хватает меня под руку:
— Вечеринка, по сути, кончилась полчаса назад. Тебе и самой следовало бы уйти — хоть намекнуть народу, что пора сворачиваться. Кто-то ведь должен положить этому конец. Уже почти девять.
Конечно, надо осадить жену, однако я чувствую себя словно выжатый лимон.
Выходя из зала, ощущаю на спине неотрывный взгляд Кейт. Так хочется что-нибудь сказать ей на прощание — например, произнести последний тост за успех компании, — но выбора нет. Жена выводит меня из офиса. Нам же надо поговорить… С этой мыслью я засыпаю в салоне самолета и пробуждаюсь лишь при посадке.
Я еще протираю глаза, а мы уже на пороге дома в Теллуриде. Забираюсь в постель.
Тиш… я давно не обращал особого внимания на то, что происходит с женой, и легко найду тому миллион оправданий. Публичное размещение акций, например. Только к чему оправдываться: я сознательно избегал ее. Однако дальше так продолжаться не может.
Загорается экран телефона: пришло сообщение.
Ты едешь? Жду в офисе.
Виновато оглядываюсь — смех, да и только! — и пишу в ответ:
Нет. Я сегодня в Теллуриде.
Под именем собеседника появляются три маленькие точки: печатает…
То есть? У нас столько дел… Как сердце? Лекарства выпил? Ты сам захотел уехать?
Ответить не успеваю: дверь спальни распахивается. На пороге стоит моя жена в обтягивающем костюмчике для йоги. Когда это она успела стать поклонницей восточной гимнастики? Белый цвет ей к лицу — подчеркивает молодость и, если так можно выразиться, непорочность. Впрочем, последнее под вопросом: Тиш вполне могла бы быть моей дочерью. Знаю, что поговаривают о нашем союзе, — я ведь не глухой.
Запихиваю телефон под одеяло.
— Продрал глаза, соня? — Тиш склоняется над кроватью и от души чмокает меня в щеку. — На улице просто фантастика! Почему бы нам не совершить небольшой поход? Подышим свежим горным воздухом, примем солнечную ванну… Никакого сравнения с Коламбусом: там жара, духота, а здесь свежесть, простор, безоблачное небо! Никогда не видела такой синевы!
— У меня от твоей синевы голова кружится.
Выползаю из постели, выпрямляюсь — и едва не теряю равновесие. Горная болезнь, да еще похмелье… Похоже, перебрал на вечеринке.
— Включила тебе подачу кислорода в спальне — должно помочь. Не волнуйся, Джон.
Тиш заботливо провожает меня в ванную. У меня уже случались приступы горной болезни. Мы приезжали сюда три года назад. Здесь я сделал Тиш предложение, и в тот же день умудрился грохнуться по пути из холла в спальню, ударившись о стену. Такие приступы совершенно непредсказуемы.
— Спасибо. Все будет хорошо, пару дней я уж как-нибудь протяну. Мы ведь здесь только на выходные?
Здорово иметь свой дом в горах — все необходимое лежит там, где и должно лежать, хотя я не был здесь уже год. И в Коламбусе, и здесь в шкафах развешана одинаковая одежда, на полках стоят одни и те же книги, и прочие причиндалы разложены в привычном порядке. Так что при переездах я беру с собой только зубную щетку и лекарства (вчера об этом позаботилась Тиш), а обо всем остальном можно не думать. Такой порядок когда-то завела Кейт, и Тиш старается его придерживаться.
Ах, Кейт, Кейт… Так и стоит перед глазами твоя улыбка в тот день, когда мы разрезали ленточку на дверях первого офиса «Ивент». Как остроумно ты шутила тогда, много лет назад… Мы поднимали компанию вдвоем. Два программиста, и за душой ни шиша, разве что блестящая идея.