— Дмитрий Николаевич! — встала мне навстречу Василиса.
На девушке была черное платье с открытыми плечами и широкой юбкой до колен, а также чёрные сапоги на высоком каблуке.
— Я не опоздал!
Я указал на часы, показывающие без трёх минут восемь.
— Да, знаю, просто я пришла пораньше, — рассмеялась девушка и понизила голос. — И узнала заодно, что Мартынов здесь.
— Спасибо! — Я взял меню. — Заказывайте, не стесняйтесь. Я угощаю.
— Я могу и сама…
— Это не подкуп, Василиса, не плата и даже не аванс за ночь. Просто у меня сегодня хорошее настроение, и я хочу угостить красивую девушку.
Тем более что у меня по золотой карте пятидесятипроцентная скидка.
— Ну… Тогда ладно.
К моему удивлению, на круглом личике журналистки выступил румянец, и она уткнулась в меню. Но вскоре её глаза снова появились над краем листа с фотографиями блюд.
— Вы уже читали газету?
— Да, «Нижегородская правда» очень интересно написала о…
— Я нашу газету имею в виду!
— А вы разве не в «Правде» работаете? — Я поднял бровь.
— Дмитрий Николаевич… — Мне показалось, что сейчас меню полетит в меня.
— Шучу. — Я подмигнул журналистке. — Прочитал, конечно. Мне понравилось.
— Я надеюсь, что завтрашний вечерний выпуск будет ещё лучше! — зыркнула на меня девушка и вернулась к выбору блюд.
— По идее, должен получиться лучше. Ведь с каждой следующей статьёй вы набиваете руку, и это повышает ваш уровень профессионализма. Со временем вы сможете написать что-то по-настоящему толковое…
— Дмитрий Николаевич! Я сейчас закажу десять самых дорогих блюд!
— И пока их не съедите, я на ваши вопросы отвечать не буду.
Так, перешучиваясь, мы дождались официантку и сделали заказ. Я взял себе рассольник и жареную с луком баранину, а девушка жареных перепелов и овощной салат.
— А что будете пить? — посмотрела на нас стройная официантка, одетая лишь в красную миниатюрную юбку, лифчик и босоножки на шпильке.
— Клюквенный морс, — проговорил я и посмотрел на спутницу. — А вы?
— Может, водочки? — лукаво посмотрела на меня журналистка.
— А вам восемнадцать есть?
— Мне двадцать два, в отличие от…
— И немножко водки. — Я, улыбнувшись, посмотрел на официантку.
— Триста грамм для начала?
— Да.
Желание Василисы напоить меня понятно — по её мнению, пьяным я выболтаю больше.
Мне же, может, и нехорошо бухать, когда мои подданные в Савино впахивают, но, с другой стороны, у меня постоянные стрессы и ответственность выше: если хоть иногда не расслабляться, можно и надорваться. Тем более я собираюсь совместить приятное сразу с двумя полезными делами.
Первое — вербовкой в свой лагерь полезного человека — репортёра.
И второе — применением заклинаний в сильно изменённом сознании.
В последнее время я стал замечать, что, несмотря на постоянно полное иссушение, магические каналы расширяются уже не так охотно, а резерв увеличивается совсем по чуть-чуть. Это значило, что я на рубеже следующего ранга. Так вот, любопытная методика «бухого колдуна» была одной из тех, что позволяли преодолеть этот рубеж.
Конечно, трёхсот граммов алкоголя могло и не хватить. Но не сразу же ящик брать.
— Как ваши покерные дела в Муроме? — первой заговорила Василиса. — С кем встречались, если не секрет?
— Ничего особенного, — махнул рукой я. — Несколько графов попросили дать им личные уроки. Я не мог отказать.
— Да, я бы тоже взяла! Расскажите, как вам вообще в голову пришла такая идея? Кажется таким простым, но это же такой прорыв. И можно я включу диктофон, чтобы некоторые ваши фразы в радиоэфир вставить?
— Можно, но иногда я буду просить его отключать.
— Разумеется!
Девушка нажала кнопку записывающего устройства, и следующие десять минут я заливал о том, как изобрёл покер. Потом нам принесли еду и запотевший прозрачный графин.
Официантка профессиональным движением наполнила рюмки, и Василиса первой схватила свою.
— За покер!
— За покер.
Рассольник оказался волшебным, а баранина таяла во рту. Собственно, еда, разговоры о покере и водка закончились одновременно.
— Я хочу больше узнать про Савино! — заявила делающая вид, что немного захмелела, Василиса. — Может, ещё триста?
— Почему нет? — рассмеялся я и махнул рукой официантке. — Тем более что я не наелся.
В этот раз на закуску мы взяли солёных овощей, грибочков и селёдку под шубой, и следующие полчаса я вещал про развитие своих владений.
— Дим, а почему ты только про монстров и стройку говоришь? — Уже действительно опьяневшая Василиса наклонилась и зашептала: — Ни слова про Пантелеева, Воронцова, метателя, ретранслятор? Мы так не сработаемся с тобой! Принесите нам ещё триста!
Последние слова относились к официантке, а сам факт вопроса говорил о том, что девушка своё дело знает хорошо и информацию находить умеет.
— Зачем рассказывать, если ты и так всё знаешь, — подмигнул я ей.
— Я хочу знать больше!
— А я не хочу, чтобы это завтра попало в газету и эфир.
— Тогда тем более ты должен рассказать мне всё. И потом объяснить, что и почему из этого я могу использовать, а что нет! Диктофон я выключу, и можешь меня обыскать, другого у меня нет!
В её словах был смысл, и под одеждой диктофон действительно спрятать было особо негде.
— Хорошо, я могу тебе кое-что рассказать, но ты не поймёшь всего, пока своими глазами Савино не увидишь.
— Когда едем⁈ — тут же вспыхнули карие глаза девушки.
— Я точно буду там дня через три.
— И я!
— Ваша водочка. — Официантка снова наполнила рюмки.
— За Савино! — провозгласил я.
— За Савино! — поддержала меня Василиса.
— Слушай, давай чуть-чуть попозже обо мне продолжим, — как мог обаятельно улыбнулся я и, врубив магию контроля, приступил к пробиванию предела следующего ранга. — Мне очень интересно про тебя что-нибудь узнать. Ты вообще давно в профессии работаешь? Вроде такая молодая, а хватка как у цербера.
— Ой, ладно тебе, — покраснела журналистка, но сияющие от удовольствия глаза её выдали. — Это наследственное.
— Даже так? Расскажи подробнее, мне интересно!
Мне действительно было интересно. А ещё мне было интересно, смогу ли я одновременно поддерживать беседу и обрабатывать магией контроля собеседницу. Управлять сразу тремя жучками, а ещё усиливать и обезболивать свои мышцы, при этом огораживая все свои манипуляции щитом, чтобы их никто не почувствовал.
Минут десять справлялся, а потом Василиса ушла в уборную и, хоть вскоре вернулась оттуда такой же весёлой, сразу стало понятно, что она приняла отрезвляющую таблетку.
— О, Дима! — Она укоризненно покачала пальцем. —