Босиком на цыпочках Беа прокралась в комнату Чарли и положила карточки, которые она нашла накануне вечером, на его комод. Часть ее хотела рассказать ему об обувной коробке и пропавших без вести и найденных вещах, но другая ее часть подумала, что куда забавнее иметь собственный секрет… и позволить брату думать, что у него галлюцинации.
Беа долго не могла выбрать, что надеть в школу. Теперь, когда она была членом танцевальной команды, ей нужно было произвести впечатление. В конце концов она остановилась на розовом свитере, белых джинсах скинни и недавно найденных сережках с жемчугом. Она решила распустить волосы, потому что так делала Оливия. Ей хотелось, чтобы у нее была настоящая хорошая косметика вместо той дешевки, которую она могла купить на свои деньги в приаптечном магазине. Может быть, ей удастся прокрасться в мамину комнату и позаимствовать немного ее шикарной туши.
– Чарли! Пора вставать! – Беа услышала, как мама кричит с лестницы. Если она была внизу, а папа ушел на утреннюю пробежку, значит, горизонт был чист. Все так же на цыпочках Беа прошмыгнула в спальню родителей, оттуда – в ванную. Открыв черную косметичку из лакированной кожи, в которой мама хранила свою косметику, Беа вытащила из нее тушь. Затем попыталась быстро накрасить ресницы, но моргнула, и в итоге под глазом появился черный подтек. Она умылась и попыталась снова. Тушь определенно ложилась куда лучше, чем ее собственная, ресницы выглядели темнее и длиннее. Должно быть, тушь была очень хорошей, ведь мама заплатила за нее сорок долларов.
Беа тихонько выскользнула из комнаты родителей в полной уверенности, что ее преступление осталось незамеченным.
– Эй, Беа, – позвал Чарли, когда она проходила мимо его комнаты. – Хочешь услышать что-то странное?
– Ты всегда говоришь что-то странное, – проворчала Беа, хотя точно знала, что собирался сказать ее брат.
– Помнишь мои пропавшие коллекционные карточки? Сегодня утром я нашел их на своем комоде!
– Ну, должно быть, ты их там и оставил, – отмахнулась Беа.
– Но это не так! Когда я вчера ложился спать, их там не было.
Беа покачала головой. Хорошо, что она решила не говорить Чарли о коробке. Так было намного веселее.
– Возможно, переживаний из-за переезда было немного больше, чем ты думал.
Чарли закатил глаза.
На завтрак мама Беа приготовила цельнозерновые имбирные оладьи. Затем, сев за стол напротив дочери, вдруг спросила:
– Беатрис, ты пользуешься моей тушью? Твои ресницы выглядят ярче, чем обычно.
Мама называла ее Беатрис только в тех случаях, когда Беа делала что-то не так.
– Немного, да. Если ты член танцевальной команды, у тебя должен быть макияж. – Беа старательно делала вид, что очень занята, поливая блин сиропом из агавы.
– Да, макияж должен быть во время выступления, – парировала мама, держа чашку кофе двумя руками. – Вы сегодня выступаете?
– Нет, просто тренируемся.
– Ясно, – сказала мама. – А тушь ты забрала из моей косметички?
– Я не забирала. А воспользовалась, – сказала Беа, все еще не поднимая глаз.
– Хм, кажется, обычно, когда люди хотят воспользоваться чем-то, они сначала спрашивают разрешения? – Мама отпила кофе из чашки.
– Да, – сказала Беа. – Но я боялась, что ты не разрешишь.
– Да, я могла бы, – кивнула мама. – Но раз ты ей уже воспользовалась, могу сказать, что тебе очень идет. И если не будешь скрытничать и делать все тайком, можешь и дальше брать мою тушь.
Беа благодарно вздохнула.
– Хорошо. Спасибо, мам.
Мама улыбнулась.
– Мне нравится. С этой тушью твои глаза такие выпученные.
– Звучит мерзко, – сказал Чарли. – Как будто она чихуахуа. У них как раз такие глаза.
Мама засмеялась.
– Я не имею в виду, что твоя сестра похожа на собаку. Хотя чихуахуа тоже милые. Просто по-своему.
Пожалуй, в семье Беа были самые странные разговоры в мире. Однако, по крайней мере, у Беа была новая тушь, а это уже хоть что-то.
* * *– Крутые джинсы, – заметила Оливия.
Они с Беа, Кайлой и Мейв снова сидели в кофейне. Беа заметила, что во время обеда девочки из танцевальной группы постоянно паслись в салат-баре, как коровы на лугу. Она же приносила ланчи из дома, сегодня это был сэндвич с миндальным маслом и медом, пара морковок и хумус. Беа очень хотелось попросить у родителей вместо ланча деньги на обед, чтобы она могла перекусить с остальной командой. Но салат-бар был не лучшим аргументом для их убеждения, ведь овощи в здешних салатах наверняка были недостаточно экологически чистыми.
– Спасибо, – ответила Беа. – Надеюсь, я ничего на них не пролью. Извечная проблема белой одежды.
– А мне нравится твоя тушь, – добавила Кайла. – Смотрится мило. Тебе предстоит потренироваться делать наш фирменный макияж для выступлений. Он довольно яркий.
– Ага, – включилась Мейв. – И мы используем лак для волос с блестками. Он тяжело смывается, зато в свете софитов выглядит бомбически.
– Привет.
Беа подняла взгляд и увидела девочку, вставшую перед их столиком. У нее были яркие волосы цвета фуксии, мешковатое черное платье и колготки в черно-белую полоску.
– Я так понимаю, я не прошла отбор в команду?
– Ты все правильно понимаешь, – Оливия улыбнулась так, будто сообщала какую-то хорошую новость.
– Ну и ладно, – сказала незнакомка. – Хотя мне до сих пор кажется, что я могла привнести в вашу команду что-то новое.
– Если говоря «новое», ты имеешь в виду «странное», то да, определенно могла бы, – заметила Оливия.
Кайла и Мейв расхохотались.
– Что ж, ограниченные люди ограничены во всем, в том числе во вкусе, – не осталась в долгу девочка. – Тем не менее я снова собираюсь на отбор в следующем году. В другой раз повезет, не так ли?
– О, везение тебе точно пригодится, – хмыкнула Оливия. – Почему ты вообще разговариваешь с нами? Разве тебе не стоит сейчас тусоваться со своими странными дружками, которые выглядят как какие-то сектанты?
– Это вы настоящая секта, – сказав это, девочка направилась к выходу.
– Секта, для которой ты недостаточно крута, – крикнула Оливия ей вслед.
Кайла и Мейв снова расхохотались, громче прежнего. А Беа задумалась, должна ли она смеяться вместе с ними. А затем спросила:
– Кто она?
– Софи, – ответила Оливия. – Она уже второй год подряд пытается пройти отбор и снова в пролете. Уже давно можно было догадаться, что танцы – это не ее.
– Она танцует модерн, – добавила Кайла. – Это когда выдаешь странные телодвижения босиком за танец.
– К тому же, – присоединилась к разговору Мейв, – она носит мешковатые платья, потому что она жирная. А жир не может быть частью танцевальной команды.
Беа почувствовала легкое покалывание где-то в животе. Софи совсем не показалась ей жирной. Да даже если и так, что с того? Родители Беа всегда учили ее, что все люди выглядят по-разному и в этом нет ничего ужасного. И потом что плохого в стиле модерн? Беа сама брала уроки