Но я не могу это сделать. Весь процесс ощущается обманом, словно я пытаюсь нацепить на себя чужую личину. Не имеет значения, как сильно я пытаюсь сделать ее своей, она все равно не подходит мне.
Я уже даже не знаю, что делает меня мной.
Эвелин плачет. Я выбегаю из ванной и несусь к колыбельке.
Я туго ее запеленала, но ее ручки сжаты в маленькие кулачки, пока она потягивается. Восхитительно, что эта крошка оказывает на меня такое сильное воздействие. Одной своей улыбкой она может стереть с моего лица злость и грусть.
Не могу насытиться ее улыбкой.
Я быстро меняю ей подгузник и переодеваю ее в чистые ползунки. Закончив, я пеленаю ее, беру бутылочку с тумбочки, и сажусь в кресло-качалку. Наблюдая, как она ест, я тихонько напеваю детскую песенку. Она всегда смотрит на меня своими невероятно яркими голубыми глазами. Все ее внимание и доверие принадлежит мне, и это единственная важная вещь во всем мире. Люблю эти моменты. Когда ее крошечное тело прижато к моему, я могу слышать как бьется ее сердце. Это всегда меня успокаивает. Когда она заканчивает, я прижимаю ее к плечу и несу ее обратно.
Через мгновение приходит Элис.
— Готова?
Нет, не совсем. Эвелин еще не срыгнула. Ребенку нужно срыгнуть или будут газы. Но вместо того, чтобы это сказать, я прикусываю язык и неохотно встаю.
— Да.
Элис холодно на меня смотрит. Она смотрит на меня так, словно я отвратительна.
— Так как ты проспала, ты лишаешься свободного времени в комнате отдыха.
— Почему?
— Потому что тебе нужно встретиться с доктором.
Моя жизнь здесь идет по определенному распорядку. И этот распорядок никогда не нарушается: завтрак; комната отдыха; ланч; терапия; ужин. Возвращение в комнату, если есть свободное время, потом принятие лекарств и отбой.
Именно эти моменты разбавляют монотонность этого места. Держат нас в здравом уме.
— Я хочу пойти в комнату отдыха.
Все здесь называют эту комнату гостиной. За исключением приема пищи и общей терапии, это единственное время, когда мужчины и женщины проводят время вместе.
— Ну, не сегодня. Ты пропустила положенное тебе время в гостиной, потому что играла в спящую красавицу.
— Не знала, что у меня есть график.
— Пошли уже.
Я упорно стою на своем.
— Нет.
— У тебя нет выбора. Пора увидеться с доктором.
Выражение лица Элис говорит о том, что она с легкостью протащит меня по коридору. Ей это не составит никакого труда.
Никогда до этого я не перечила Элис; для этого причин просто не было причин. Но сегодня она нарушает мой распорядок. Я открываю рот, но меня перебивают прежде, чем я успеваю что-либо сказать.
— Глядите-ка! Это ж Мисс Память!
Ригэн, которая кружила вокруг медсестры, теперь подкрадывается ко мне.
— Ригэн, что ты делаешь? — спрашивает Элис серьезным тоном.
Большинству пациентов этой фразы хватило бы для того, чтобы прийти в себя. Но не Ригэн. Она плохая девочка Фэйрфакса. Она появилась здесь два месяца назад и закрепила за собой рекорд по количеству попыток к побегу. Шесть раз.
Она выглядит такой безобидной со своими зелеными кукольными глазами и каштановыми волосами, которые свободно свисают до талии. Но взгляд у нее дикий, словно она потерялась и не имеет понятия где она. Порой она ходит в больничной рубашке с пятнами на груди, но через несколько дней медсестры заставляют ее переодеться в спортивный костюм. Завершает ее образ голубой браслет с надписью черным жирным шрифтом: ВОЗМОЖНОСТЬ ПОБЕГА.
Сегодня Ригэн в больничной рубашке.
Она достает пачку сигарет и стучит дном пачки по ладони. Вытаскивает сигарету. Я в шоке смотрю на нее. Также как и Элис.
Ригэн ухмыляется и достает зажигалку. Она выглядит не как пациентка, а как фокусник. Как ей удалось пронести зажигалку через медсестер?
Прежде чем воспользоваться зажигалкой, она улыбается и вытаскивает сигарету изо рта.
— Простите меня. Я такая грубая.
Она протягивает мне свою сигарету.
— Хотите закурить, ребята?
Никто не произносит ни слова.
— Элис? Милая мамочка? Что, никто?
Ригэн смотрит на Эвелин.
— Как насчет тебя, малышка?
Наконец, Элис приходит в чувства.
— Отдай мне это. — Она забирает у Ригэн сигареты и зажигалку, и запихивает себе в карман. — Ты отлично знаешь, что здесь нельзя курить.
— Кто это сказал?
Элис жестом указывает на стойку медсестер. На стеклянной перегородке написано: КУРЕНИЕ В ПОМЕЩЕНИИ ЗАПРЕЩЕНО.
Все прекрасно знают, что курить разрешается только после ланча и ужина. И это можно делать только в маленьком отдельном помещении снаружи, под присмотром медсестер. Внутри курение приравнивается к контрабанде. Ригэн знает об этом.
— Хм. В первый раз вижу это.
Она поворачивается к Элис.
— Ты уверена, что это не только что напечатали?
— Да, я уверена, — шипит та.
— Вау. — Ригэн поднимает руку, чтобы защититься от нее.
— Полегче, Куджо. Нет повода для криков. (Примеч. переводчика: Куджо — сенбернар, укушенный зараженной бешенством летучей мышью — герой одноименного произведения Стивена Кинга)
— Ты должна соблюдать правила как все остальные, Ригэн, — журит девушку светловолосая медсестра. Она выглядит взволнованной, уставившись на Ригэн, словно та дикое животное, готовящееся к атаке.
Ригэн надувает губы.
— Я устала от всех этих правил.
— Обсудишь это со своим доктором, — отвечает Элис.
— Ты всегда так говоришь.
Появилось чудовище со злобной ухмылкой. Сейчас она злится. Эта девушка так мгновенно меняется.
— Доктора не помогают!
— Ты всегда можешь уйти.
— Я не могу уйти, потому что согласно словам моего доктора, я опасна для себя и окружающих.
Ригэн смотрит прямо на меня с ехидной улыбкой.
— Эй, у тебя ведь есть подобный опыт, не так ли?
Я делаю шаг назад, потом еще один. Мне нужно держаться подальше от нее. Ригэн делает шаг вперед, протянув руки.
— Дай подержать ребеночка, милая мамочка.
Я отхожу. Она наступает.
— Да ладно, — говорит она, продолжая, — ты что мне не доверяешь? Я хорошая нянька. Зуб даю.
Она смотрит мне прямо в глаза и вздыхает.
— Ой, забудь. Не умеешь веселиться.
Ригэн медленно отходит назад. Выглядит так, словно она отходит на поклон. Но затем она выхватывает сигареты у Элис из кармана и убегает по коридору.
— Попробуй поймать меня, старая задница! — кричит она.
Элис выглядит так, словно готова убить ее. Она выхватывает рацию из кармана и вызывает подмогу.
— Оставайся здесь, — говорит она мне и несется за Ригэн.
Я смотрю как она скрывается за углом.
Когда я оглядываю коридор, то замечаю, что практически никто не придал этой сцене никакого внимания. Одна дамочка высунула голову из палаты, огляделась и захлопнула дверь. Это норма.
Если Элис ожидает, что я буду стоять здесь и ждать, то она сильно заблуждается. Ее приказ остаться здесь, еще больше побуждает меня бросить вызов.
Взяв Эвелин на руки, я бегу по коридору.
Мимо проходит социальный работник. Она общается с одной из самых юных пациенток в женском отделении. Девчонке не дашь больше восемнадцати. На лице выражение «дерись или беги».
Она слишком молода, чтобы быть