— Черт, давай вытащим тебя на улицу. Тебе нужен свежий воздух.

Холлидей обнимает меня за плечи и торопит к двери. Я едва успеваю спуститься по ступенькам крыльца на лужайку, как падаю на четвереньки и меня тошнит прямо в траву. На самом деле ничего не выходит. Меня стошнило по меньшей мере три раза в душе, прежде чем я вслепую поплелась вниз по лестнице, так что на этот раз ничего не осталось, кроме глотка желудочной кислоты.

Горло ужасно жжет. Вкус отвратительный.

Когда я опускаюсь на колени, Холлидей обхватывает рукой собственное тело и прикрывает рот. Ее глаза цвета океана полны слез.

— Сильвер, что, черт возьми, случилось? — шепчет она.

Она уже знает. Подозревает. Она бы не смотрела на меня так, как сейчас, если бы не подозревала. Я так чертовски устала, что могу заснуть прямо здесь, на лужайке.

— Мне нужно домой, Хэл. Ты можешь... можешь найти мою сумочку?

Звук моего собственного голоса удивляет меня. Я говорю вполне нормально. Адекватно. Звучу, как я. Хотя это больше не я. Я трагически сломленная самозванка, занимающая искалеченное тело, которое принадлежит кому-то другому. Точнее, трем людям: Джейкобу Уивингу, Сaмуэлю Хоторну, Киллиану Дюпри. Эта израненная, неудобная оболочка из мышц, плоти и костей принадлежит им. Они окропились моей кровью, и теперь я принадлежу им…

Холлидей подавляет всхлип.

— Сильвер. — дрожащей рукой она убирает с моего лица спутанную прядь влажных волос. — Думаю, следует позвонить твоему отцу.

Я резко оборачиваюсь, наконец-то сфокусировав взгляд на ее лице.

— Нет. Я не хочу, чтобы он был здесь. Не хочу разговаривать. Я просто хочу вернуться домой. Мне нужна моя сумочка, Холлидей.

Мой телефон находится в сумочке от Тори Берч. Как и ключ от дома. Если я не найду свои ключи, то не смогу войти в дом, не разбудив маму и папу…

— Пожалуйста. Просто зайди внутрь и найди её, чтобы я могла уйти.

— Где она? — шепчет она.

Я сглатываю. В горле так пересохло, что кажется, будто давлюсь битым стеклом.

— Вверх по лестнице. Верхний этаж. Ванная комната в конце коридора.

— Хорошо, я найду её. Ещё найду Кейси. Она должна знать, что делать.

Я чувствую, что киваю.

Время проходит. Начинаю дрожать, но не чувствую холодного ночного воздуха. Я отстранена от самой себя, не привязана, моя психика пытается уплыть вниз по течению, но как бы сильно ни старалась оттолкнуться и уплыть прочь от страданий моего собственного существования, все равно нахожусь в ловушке внутри него. Я понятия не имею, как долго жду, стоя на коленях в траве. Наконец встаю на ноги, шатаясь, как новорожденный олень, и подхожу к окну, вглядываясь сквозь стекло.

Мне повезло, я сразу же вижу Холлидей. Она в коридоре. Мой взгляд падает на ее рыжие волосы. Она оживлена, ее руки двигаются в воздухе, указывая на входную дверь. Прямо перед ней Кейси яростно стучит в своем телефоне.

Моя лучшая подруга выглядит обеспокоенной. Ее острый взгляд пронзает людей насквозь, когда она прижимает телефон к уху. Свет от экрана отбрасывает голубое сияние на ее лицо. Кейси нервно заправляет волосы за ухо и…

В груди у меня все сжимается, острая боль расползается по грудной клетке, как корни дерева.

Сэм…

К ним подходит Сэм и слушает то, что отчаянно говорит Холлидей. Она указывает на входную дверь, несомненно, рассказывая историю обо мне, одетой только в огромную рубашку с пятнами крови на бедрах, рухнувшей на лужайку перед домом.

Нет. Нет, нет, нет. Боже, пожалуйста, нет.

Сэм поворачивается и, прищурившись, направляется к двери. Ко мне. Мое сердце почти взрывается в груди.

Беги! Беги, Сильвер. Быстрее!

Я просто парализована. Не смогла бы убежать, даже если бы попыталась.

Дверь открывается, выплескивая теплый свет в темноту, и я молюсь, чтобы раздался голос Холлидей. Однако она не последовала за Сэмом. Он пришел ко мне один.

Гравий дорожки хрустит под подошвами его ботинок. Сэм останавливается прямо рядом со мной. Он всего в пяти-шести дюймах от меня. Мне кажется, будто десятитонный груз давит мне на затылок, не давая смотреть ему в лицо.

Ошеломленный смех Сэма звучит тихо, но он кажется громким из-за грохочущих басов музыки, все еще звучащей внутри.

— Ты что, не вымыла свою грязную маленькую пизду, Париси?

Я вздрагиваю, съеживаясь, уклоняясь от его голоса. Он протягивает руку и проводит пальцами по линии моего подбородка. Я замираю. Не издаю ни звука.

— Твои подружки там, собирают войска, — мягко говорит он. Едва ли звучит заинтересованным, не говоря уже о том, что он обеспокоен этой информацией. — Просто любопытно. Ты принимаешь противозачаточные? Если вдруг забеременеешь, это будет ооочень плохо, тебе не кажется? Тебе придется объяснить, что ты трахалась не с одним, а с тремя парнями на вечеринке. Думаю, твоим родителям будет противно.

Мой разум — пустота.

В ушах у меня звенит еще громче, чем раньше.

Мое сердце бешено колотится.

Сэм поднимает пальцем мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Он смотрит на меня сверху вниз, как будто я самое отвратительное существо, которое он когда-либо имел несчастье видеть своими собственными глазами.

— Я слышал, экстренная контрацепция довольно эффективна. «Диллинджер» открыт двадцать четыре часа. Советую сделать остановку там, прежде чем отправишься домой. Было бы глупо рисковать. Как думаешь, детка?

Детка.

Детка.

Детка.

Детка.

Я не могу остановить это слово, которое снова и снова повторяется в моей голове.

Детка.

Детка.

Детка.

Я хлопаю себя ладонями по ушам, зажмуриваю глаза, отказываясь дышать. Если перестану дышать, то могу потерять сознание. Я могла бы подохнуть. По крайней мере, если умру, это безумие наконец прекратится.

Рука Сэма опускается.

— Ты меня слушаешь?

Я не могу. Я не могу. Я не могу. Я не могу.

— Сумасшедшая гребаная сука. — Он тычет пальцем мне в грудь, злобно ухмыляясь, и его фальшивое безразличие исчезает в клубах дыма. — На твоем месте я бы очень осторожно отнесся к тому, что будет дальше. Перед тобой будет стоять выбор. Я дам тебе один совет, Париси. Прямо сейчас ты стоишь на распутье. Слева от тебя — выпускной. Окончание школы. Лето с твоими друзьями. Ты заканчиваешь свое пребывание в Роли с улыбкой на лице, и мы все расстаемся друзьями. С другой стороны? — Он качает головой, и на его лице появляется разочарование. — Справа от тебя — огромное количество боли и страданий. Унижение. Смущение. Ты не доживешь до выпускного, если пойдешь в этом направлении. Джейк позаботится об этом. Не нужно было бросать ему вызов там наверху. Ты реально проникла ему под кожу, поимела его мозги.

Я не в своем уме. Холодная, ледяная вода из душа, должно быть, затуманила мне разум.