– Я с вами, – неожиданно предложил сухощавый парень, который как раз вернулся с точным местоположением скорой.
Мы вытянулись поперек дороги, взявшись за руки. Страшно!
– Вашу мать, придурки! – водитель бортового «газона», подав длинный гудок, затормозил, высунулся из кабины и, плюясь во все стороны, обложил нас многоэтажным матом.
Все наши попытки объяснить, что нужно довезти пострадавшего мальчишку до скорой помощи, он даже не слушал. Лишь газанул, твердо намереваясь кого-то из нас показательно покалечить, запрыгнул колесом на тротуар, заставив старушек испуганно заголосить, и уехал, от злости сжигая сцепление.
– Вот идиот! – выдохнул Саня.
Все были с ним солидарны. А вот шофер за баранкой белого с синей полоской «рафика», напротив, затормозил, мягко подкатил к нам и спросил, высунувшись из окна с монтировкой наперевес:
– Кому первому надавать?
– Никому не надо, – я подскочил к нему. – Вон там мальчик лежит, ему восемь. Отравился, мы вызвали скорую, но она не доехала.
– Бензина нет? – мужик тотчас же убрал монтировку.
– Сломались. Подкинешь, бать? Тут недалеко – на Мышкинский.
– Грузи, – шофер думал не больше секунды.
Проезжающие мимо машины теперь замедлялись, водители и пассажиры с любопытством разглядывали, как Саня заносит слабо шевелящегося мальчишку в салон «рафика». Потом загрузились мы всей компанией… едва уместившись среди деревянных ящиков, занимавших почти все свободное пространство.
– Чем занят, отец? – спросил Вадян, занявший переднее кресло рядом с водителем.
– С моей урожаем торгуем, – мужик неопределенно махнул рукой. – У нас дача, у тестя с тещей тоже дача. Надо на что-то жить, вот и возим. Вишь, вон – ни одного полного ящика, все разбирают.
– Магаз? – с любопытством уточнил Валерка, примостившийся на краю ближайшего к водителю пассажирского диванчика. – Мои вот родоки тоже выращивают, еще скотина есть, на охоту ходят. Но не продают, все своим родственникам отдают. Вон, кстати, братан мой. Он деловой у меня, а я так, в милиции работать буду…
– Хорошее дело, – кивнул водитель. – Здесь, в Ярике?
– Не, в Новокаменске.
– Так, посмотрите – они? Ваши?
Мужик показал на «рафик» с красной полоской и проблесковым маячком. В двигателе ковырялся совсем молодой парень, тучная женщина-врач и тоненькая медсестра, полная ее противоположность, бестолково стояли рядом. Сломалась машина, кстати, на съезде с моста через Которосль. Совсем не ближний свет, пешком бы мы точно не дошли.
– Спасибо тебе, бать! – Валерка полез пожимать руку водителю.
Мы выгрузились, вытащив уже почти полностью пришедшего в себя Ромика, малолетнего токсикомана, затем помогли Илюхе с его ногой.
– Так, это кто у нас? – деловито осведомилась женщина-врач с короткой, как у мужчины, стрижкой под ежика.
– Звать Роман, фамилию не знаем, – сказал я. – Нашли рядом с железкой, клей нюхал.
– И этот туда же… – покачала головой медичка. – Щас, тут второй экипаж как раз едет, нам обещали.
– А что тут ехать? – поинтересовался наш водитель, который вылез из своего «рафика» и подошел к своему молодому коллеге, явно отчаявшемуся реанимировать двигатель. – До Семашки рукой подать, вон ее даже отсюда видно.
– Ой, мужчина, не сыпьте соль на рану, – скривилась врачиха, одновременно осматривая шатающегося мальчишку. – Еще хорошо, что хоть кто-то работает.
– И хоть что-то ездит, – буркнула медсестра.
– А меня Валера зовут, – брат не преминул к ней подкатить.
– Тамара, – холодно ответила девушка. – Не мешайте работать.
– Парни, я тут Пете ихнему подмогну, – повернулся к нам водитель. – Я эти «рафики» еще по Союзу знаю, раньше тоже на скорой работал. Вы же сами доедете?
– Спасибо вам, – я подошел к нему и пожал сухую мозолистую ладонь. – И вы уж извините, что мы вас так остановили.
– Ради доброго дела же, – улыбнулся мужик. – Бывайте.
– А вас не Анатолий Геннадьевич, случайно, зовут? – прищурилась врачиха. – Говорите, на скорой работали – я, мне кажется, вас вспомнила…
– И я вас, Людмила Васильевна, – отозвался водитель «рафика». – Вот так встреча…
Они принялись оживленно болтать, а у меня камень с души свалился. Мальчишку этого, Ромика, мы в беде не бросили, сумку отбили и от бандитов сумели скрыться. И даже терки внутри компании тоже вроде как разрулили. Жаль только, что дома все пошло не так, как планировалось. Нет, я не сомневался, что Колька и Макс все сделают. Но встречать наших девушек мы с Дюсом хотели бы сами. Если честно, еще бы прогуляться перед сном, потому что завтра непростой день. Но тут уже как получится, а бизнес-задачи сами себя не решат. Надо встретиться с Жогиным, заглянуть к Папе Карло – наверняка тот уже сделал пару-тройку столов. Чем раньше запустимся, тем лучше. А потом у меня еще дежурство на АРПе, я ведь обещал Утюганову не бросать работу. Хотя очень скоро мне уже будет не до нее, придется уходить, но кого-то поставить вместо себя.
Впрочем, это текучка, это решаемо. А вот что меня по-настоящему беспокоит, так это очередное убийство, о котором сказала Маша по телефону. Уже третье, получается, за неделю! В моей прошлой жизни такого не было. Жертва того вечера, когда я очутился здесь, в этом времени, должна была стать последней. И тут вдруг – раз, и девушка с раскопок, потом еще одна. Что же я изменил и когда? Явно ведь реальность стала другой из-за моего вмешательства. Надо бы поговорить с Машей, узнать подробности.
– Это просто какой-то кабздец, – сетовал между тем Саня, пока мы шли по мосту. – Далеко хоть идти еще? Где тут станция Которосль?
– Вон там конечная, – я показал вперед, где маячил ДК «Красный Перекоп». – Сядем на трамвай и доедем. Не помню только, какой туда ходит, но спросим…
– Второй и четверка, – подсказал Вадян. – Нам оба подходят. Блин, а моя Киса-Лариса уже заждалась, бедолага, хе! Злится, наверное.
– Что поделать, – устало пробормотал Дюс.
Помню, когда я учился в универе еще в прошлой жизни и жил с сентября по июнь в ярославской общаге, то город узнал неплохо. Рядом, если еще пройти, были знаменитые казармы завода «Красный Перекоп», бывшей Большой мануфактуры. Их начали расселять еще при раннем Брежневе, окончательно оттуда народ уехал уже в семидесятых. Квартиры жильцам давали в Брагине или за Волгой, казармы же постепенно сыпались. Похожие я, кстати, видел потом в Твери и подмосковном Орехове-Зуеве. И везде в девяностых, да даже в двухтысячных, подобные кварталы были средоточием преступности и наркотрафика.
– Поднажали, пацаны, – бодро сказал Вадян и ускорился. – Не знаю, как вы, а я поскорей ноги вытянуть хочу. Только это… По дороге давайте зайдем кое-куда, подождет Лариска.
* * *
Где-то в Новокаменске
Девушка-сказка разочаровала его. Он не хотел это признавать, не хотел верить, но реальность его заставила. Выследив, где она работает, он увидел, что за ней зашли трое – та, что ему не нравилась, в сопровождении дружков. Еще одно двойное свидание? Он усмехнулся.
Теперь можно расслабиться. Плюнуть и забыть недостойную, бросив все силы на поиски настоящей. А эту он даже пощадит.