Выглядел начальник подтянутым и моложавым – ни лишнего веса, ни мешков под глазами, ни морщин вокруг рта. Всегда чисто выбрит и аккуратно подстрижен, костюм недешевый и сидит отлично, галстук же довольно унылый, какой-то канцелярской расцветки. И, по наблюдению Софьи Павловны, галстуки и костюмы начальник все же менял, но обязательно на такие же точно.
Говорил начальник всегда негромким невыразительным голосом, и не поймешь даже, баритон у него или тенорок козлиный. Глаза, как метко выразился в свое время капитан Лебедкин, были у начальника совершенно оловянные, и лицо выразительное, как дверца холодильника. И такое же холодное.
Через некоторое время дружный коллектив решил, что лучше уж полковник Медведкин – тот по крайней мере орал что-то человеческим языком, хотя не всегда приличным.
– Ну, значит, молчит он, – вздохнул Лебедкин, – а я стою и жду, когда замерзать начну. А потом он и говорит, что с сегодняшнего дня у нас какой-то месячник борьбы с наркоманами. И что там, конечно, Наркоконтроль старается, но и мы со своей стороны должны проявить… в общем, что-то там проявить, углубить и улучшить.
– Понятно, – протянула Дуся сочувственно, – следовательно, попал ты, Петя, под раздачу.
– Такое мое счастье, – снова вздохнул Лебедкин и посмотрел искательно: – Дусь, а Дусь?
– Ну чего тебе? – Она нахмурила брови, но долго в таком виде не удержалась и улыбнулась. – Ладно, схожу поговорю с той девицей!
– Дуся, ты золото! – Капитан Лебедкин прекрасно знал, что Дуся умеет разговорить любого человека. И выяснить все, что нужно и важно. И не то чтобы будет сведения клещами из свидетеля тянуть или там иголки под ногти загонять, люди сами все ей расскажут и вспомнят все, что позабыли. У Дуси внешность располагающая, доверяют ей люди.
Дуся надела новое синее пальто, которое устроила ей по знакомству мамаша одного оболтуса, Дуся его спасла от верной тюрьмы.
Тринадцатилетний оболтус связался с плохой компанией, где все были старше его, идиоту было лестно, что с ним общаются такие взрослые ребята.
А ребята ограбили небольшой магазинчик и подставили оболтуса по полной программе, подсунули ему какие-то вещи, и все подельники дружно валили на него, так что светила парню колония всерьез и надолго, поскольку там еще и сторожа качественно приложили, он месяца два в больнице провалялся.
На допросах этот идиот молчал, играя в благородство, никакие уговоры на него не действовали. Сумела переубедить его только Дуся, как уже говорилось, ей люди доверяли.
Когда все закончилось, благодарная мамаша, работающая в бутике элитной одежды, устроила Дусе это пальто с большой скидкой.
Заказала его в свое время одна, мягко говоря, крупная, очень богатая дама, а потом ей что-то не понравилось, так что владелица бутика готова была пальто хоть даром отдать, потому как провисело оно порядочно и уже считалось моделью из прошлогодней коллекции.
Итак, Дуся причесалась перед крошечным зеркальцем и отправилась навещать потерпевшую Козлихину Алену Викторовну, которая вышла вчера из больницы и находилась дома, поскольку на работу ее еще не выписали, что и выяснил капитан Лебедкин посредством телефонного звонка.
Алена Козлихина жила недалеко, в блочном шестиэтажном доме рядом с метро.
Обойдешь станцию сзади, минуешь цветочные ларьки и крошечный магазинчик мобильных телефонов, нырнешь в проход между стройкой и задней стеной бани – и вот он, дом. Дуся работала в этом отделении несколько лет и успела изучить все окрестности.
Домофон звонил долго, потом отозвался слабый невнятный голос и спросил, кто там.
Дуся ответила как есть – из полиции.
Лифт не работал, пришлось подниматься на пятый этаж пешком, Дуся посчитала это полезной гимнастикой. Не то чтобы она хотела похудеть, нет, такая мысль никогда не приходила ей в голову, но все же, как говорят, физические упражнения полезны.
Дверь открыла девица в розовом длинном халате и босиком. Вид у нее был недовольный.
– Чего надо? – довольно грубо спросила она. – Чего вы все ходите? Я на больничном.
Дуся не обиделась на такое невежливое обращение, она вообще на людей не обижалась.
– Можно в квартиру пройти или тут будем разговаривать? – Она широко улыбнулась.
Расчет был верен, девица покосилась на дверь напротив и неохотно посторонилась. Дуся, придя на площадку, внимательно изучила все четыре двери квартир.
Одна была новая, заклеенная пленкой, стало быть, ремонт люди сделали и не живут пока. Другая дверь была, наоборот, старая и обшарпанная, чуть ли не жучками проеденная, такую не всегда и на помойке встретишь, и пахло из квартиры этой самой помойкой. Алкаши, значит, обитают, с такими не поговоришь, мозги и память давно пропили.
Третья квартира была потерпевшей – ну да, Лебедкин выяснил, что девица не снимает квартиру, живет в своей, а в последней квартире дверь была тщательно вымыта, даже ручка сияла, и коврик лежал хоть и старенький, но чистый. И сейчас Дусе послышалась какая-то осторожная возня за той дверью. Ясно, соседушка любопытная…
Девица повернула голову и поморщилась, прикоснувшись к волосам. Там, чуть выше виска, был налеплен пластырь, а вокруг засохла кровь.
Прихожая была темноватая и довольно захламленная, девица мотнула головой вправо, что означало – иди на кухню.
Дуся сняла пальто и повесила его прямо на крючок, даже плечиков не нашлось. И вешалка была старая, давно пора поменять.
На кухне был жуткий беспорядок, и зоркие Дусины глаза сразу определили, что это для хозяйки дело привычное. Сразу ведь видно, оттого не прибрано, что женщина заболела и из рук все валится, или же просто привыкла в таком кавардаке существовать.
Дуся и не думала никого осуждать, не ее это дело, она просто отметила про себя некоторые вещи.
– Зачем вы пришли? – спросила хозяйка, опустившись на стул. – Сказала же еще в больнице, что ничего не помню, этого паразита я не видела. Так что забудьте вы про это дело, и я поскорее забуду! Век бы не вспоминать…
– Не получится, – вздохнула Дуся, – ваше дело начальство взяло под персональный контроль, так что придется расследовать.
– Что это значит – под персональный контроль? – Девица подняла голову, и от резкого движения, видно, снова ей поплохело.
– Болит? – сочувственно спросила Дуся. – Сильно он вас приложил?
– Врачи говорят – несильно, – вздохнула в ответ девица и неожиданно предложила: – Кофе хотите?
– Хочу, – обрадовалась Дуся, давно уже приметившая на кухне вполне приличную кофеварку.
Не то чтобы она так уж хотела кофе, просто нужно было установить доверительные отношения с потерпевшей, а совместно выпитая чашка кофе этому очень способствует.
Пока девица заправляла кофеварку, Дуся сама вымыла две чашки и одну чайную ложку, второй не отыскала. И чашки разномастные: одна красивая, но старая уже, краешек отбит, а вторая новая, совсем дешевая, даже без рисунка.
Кофе, разлитый по чашкам, пахнул приятно.
Девица вдруг покачнулась и села на табуретку, которую Дуся присмотрела для