— Спасибо, нет.
Фэй захлопнула за ними дверь.
— Я намерена отказаться от услуг Эрьяна, — сказала она, когда они сели в такси. — Надо найти кого-нибудь другого.
Керстин кивнула.
— В тот момент, когда он называл нас девочками, я подумала о том же самом.
Вскоре такси остановилось у вращающихся золотых дверей «Гранд-отеля», и Фэй с Керстин вышли.
— Обед? — Фэй взяла свой плащ и сумочку, вопросительно глядя на Керстин.
— Мне нужно кое-что проверить прямо сейчас. Ты сможешь пообедать одна?
— Да, ясное дело; к тому же мне тоже надо кое-что сделать. Тогда увидимся в два? В моем номере? И засучим рукава.
— Да, в два — то что надо.
Керстин первая прошла через вращающуюся дверь, а Фэй попала в следующий отсек. Плащ она перекинула через руку, чтобы достать из сумочки ключ, и вздрогнула, когда кто-то дернул ее сзади. Она обернулась и увидела, что плащ застрял в дверях.
— Проклятье!
Фэй изо всех сил потянула за плащ, но тот застрял намертво. Портье, стоявший за конторкой у входа, поспешил к ней на выручку, но и у него ничего не получилось. Сделав виноватое лицо, он умчался вверх по лестнице за помощью, пока Фэй продолжала дергать плащ.
Кто-то постучал в стекло. Это был Давид, вчерашний мужчина из бара.
— Если ты сделаешь шаг назад, я навалюсь с этой стороны. Дергая за плащ, ты не сможешь повернуть дверь.
— Да, я уже заметила, — мрачно ответила Фэй.
Она отступила на шаг. Давид нажал на дверь. Образовалась большая щель, так что Фэй смогла высвободить свое плащ. Портье, спускавшийся по лестнице в сопровождении консьержа, казалось, вздохнул с облегчением.
Давид улыбнулся ей:
— Как хорошо, что все разрешилось.
— Спешишь на падел-теннис? — мрачно спросила Фэй.
Она понимала, что должна быть благодарна своему спасителю, однако тот выглядел слишком самодовольным из-за того, что смог изобразить из себя рыцаря на белом коне.
— Нет, я как раз собирался пойти пообедать где-нибудь поблизости. Ты обедала?
— Нет, — ответила Фэй и тут же пожалела о сказанном.
— Собираешься обедать?
— Да. То есть нет. Мне надо немного поработать, поэтому я хотела что-нибудь на скорую руку…
— Отлично, тогда пообедаем вместе. Предпочтешь остаться здесь или пойдем куда-нибудь?
— Лучше здесь.
Фэй снова прикусила язык. Да что с ней такое? У нее ведь нет ни малейшего желания обедать с этим незнакомцем. Впрочем, после встречи в аудиторской фирме ей все равно трудно будет сосредоточиться на работе, так почему бы не пообедать основательно?
— «Фуд-бар». Ты угощаешь, — сказала она.
Давид снова улыбнулся той самой улыбкой.
— Принимается.
— Предупреждаю тебя: я обхожусь дорого. Ем как лесоруб. И глушу шампанское, как жена богача, муж которой только что сбежал от нее с секретаршей.
— Отлично. Я при деньгах.
Он стал подниматься по затянутой коврами лестнице, потом обернулся и вопросительно взглянул на нее. Вздохнув, Фэй двинулась за ним.
— Нет, черт возьми, с какой стати тебе такая честь — угощать меня? Я угощаю.
Давид пожал плечами:
— Решать тебе. Но предупреждаю: я тоже дорого обхожусь.
— Я тоже при деньгах, — ответила Фэй.
Вопрос в том, как долго это будет оставаться правдой.
___— Может быть, все же попробуешь устрицу? Ну самую маленькую…
Керстин бросила на Фэй полный отвращения взгляд.
— Даже не знаю, сколько раз ты задавала мне этот вопрос, — но разве когда-нибудь слышала какой-нибудь другой ответ? Нет.
— Клянусь тебе, они ужасно вкусные.
Фэй выжала на устрицу лимонный сок, а сверху положила чайную ложечку мелко нарезанного красного лука, вымоченного в уксусе.
— Нет, ты даже не представляешь себе, как много теряешь.
— Я предпочитаю приготовленную еду. Как вот этот омар, например. Никому не придет в голову есть его сырым.
Керстин потянулась к большому подносу с дарами моря, стоящему перед ними, за второй половинкой омара. «Стюрехоф» вибрировал от хохочущих посетителей, позвякивающих приборов и официантов в элегантной, расшитой золотом белой форме, ловко маневрировавших среди столиков.
— Ты же любишь селедку!
— Но ведь она не сырая, она… да какая же, черт побери, селедка? Малосольная? Маринованная? Во всяком случае, не сырая.
— Ну, раз ты так говоришь…
— Замолчи и ешь свои ракушки. Иначе я и твою половинку омара съем.
— Бери, я еще не проголодалась после обеда.
Фэй откинулась на стуле, потягивая вино. К ужасу официанта, она заказала целую бутылку «Амароне»[8]. Видимо, считалось, что этот напиток не сочетается с дарами моря. Однако персонал здесь слишком хорошо вышколен, чтобы указывать посетителям на такие вещи. Посетитель всегда прав. Впрочем, Фэй не сомневалась, что сомелье рыдает на кухне.
— Кстати, обед… Ну как, было мило?
— Да ладно, ничего такого; я просто случайно заговорила с ним вчера в баре отеля. Как раз такой тип мужчины, которого и ожидаешь встретить в «Кадиере».
— Однако, похоже, вы с ним хорошо посидели? Ты сегодня несколько раз его упоминала…
— Послушай, теперь ты начинаешь мне надоедать.
Фэй потянулась за морским раком и принялась ловко очищать его. Если ты родился во Фьельбаке, то дары моря сумеешь очистить даже во сне.
— Да. Нет. Мы хорошо посидели. Он с юмором, довольно эрудированный, при этом не поучает. Всегда приятно встретить в мужчине такое редкое качество.
Керстин подняла брови, и Фэй покачала головой:
— Хватит о моем обеде. Итак, у нас есть план, так?
Всю вторую половину дня обе провели в номере у Фэй, обсуждая, что им известно и какие возможности для маневра имеются. Их оказалось куда меньше, чем надеялись две женщины. Фэй и Керстин перебирали названия фирм и фамилии людей, которые, по их мнению, могли стоять за скупкой акций, однако никто не казался более вероятным, чем остальные. Фэй просто не могла додуматься, кто же пытается отнять у нее «Ревендж».
Не могла она понять и того, как акционеры могли начать продавать акции у нее за спиной. Женщины, с которыми она бок о бок прошла подъем и успех «Ревендж». Никакого недовольства не наблюдалось. Все лишь хвалили ее стиль руководства, пресса писала о ней восторженные статьи, ее удостоили награды «Бизнес-леди года». Никто никогда не высказывал никаких жалоб, от которых могли бы загореться тревожные лампочки. Фэй просто не могла понять, как это возможно.
— Ты не можешь вот так оставить голову, — возмущенно проговорила она, указывая на половинку омара Керстин. — Это коричневое — омаровое масло, самое вкусное. Можно высосать мясо из этих мелких косточек, а в хвосте есть тонкие-тонкие полосочки мяса, если раздвинуть плавники…
— Уж позволь мне есть так, как я считаю нужным, — проворчала Керстин и положила панцирь омара обратно на поднос, взяв вместо него горсть креветок.
— Может быть, закажешь себе в следующий раз омаров в банке — не придется возиться с панцирем…
Керстин со смехом замотала головой и откинула челку тыльной стороной ладони. Взяв в рот глоток «Амароне», Фэй наблюдала за Керстин, которая с трудом чистила своих креветок. В очередной раз у нее мелькнула мысль, как она благодарна подруге за то, что та вошла в ее жизнь. Когда они